Впоследствии ее новые заокеанские друзья отметят в своих книгах и мемуарах: «По мнению Розамон, естественность и благородная утонченность ее игры в «Безрадостном переулке» – лучший образец актерского мастерства из всех виденных ею на киноэкране»; «Сколь загадочно прекрасна была она в роли бедной сироты – ее первой крупной роли в немецком фильме «Безрадостный переулок». Воистину, такой красоты мы еще ни разу не видели. Она походила на бледный вьюнок, и ее игра была столь проста и столь трогательна, что у вас тотчас возникал вопрос: «Так почему же ни одна другая актриса не играла так до нее?» Ее улыбка казалась такой естественной и искренней. Что может быть проще, чем так улыбаться?»

Как раз в то же время в Берлин в поисках новых талантов приехал представитель голливудской студии «МГМ»; он заключил контракт со Стиллером, предполагавший приезд последнего в Голливуд вместе с его протеже – Гретой Гарбо.

Как мы уже знаем, за океаном судьба не была благосклонной к нему, и Стиллер, увидевший, как все ярче и ярче начинает сиять звезда, еще недавно делившая с ним постель, одну за одной теряет свои позиции. Его талант здесь не нужен – более успешные соплеменники уже давно и активно делят «лакомый пирог американской кинокультуры» и, по всей видимости, ему уже поздно ввязываться в драку.

К тому же оказывается, что в пылу страстей Стиллер где-то подцепил чахотку; в солнечной Калифорнии туберкулезный процесс быстро распространился на оба легких. Через два года после своего приезда режиссер возвращается в Европу.

9 ноября 1928 года Грета Гарбо получила известие о смерти Морица Стиллера.

Один из близких знакомых Греты Гарбо – фотограф Сесиль Битон описывал такие подробности из жизни звезды времен покорения ею Америки: «Еще в Швеции, будучи совсем ребенком, она попалась на глаза Морицу Стиллеру, тот дал ей книги для чтения, занялся ее образованием, влюбился в нее и сделал ее своей любовницей. Она боготворила его. Ему уже стукнуло пятьдесят, и в ее глазах он стал олицетворением успеха в обществе, ума, всего того, что подстегивает в нас интерес к жизни. Он привез ее в Голливуд. У нее был роман с Джоном Гилбертом. Впервые она столкнулась с кем-то, кто был еще молод. Стиллер пришел в бешенство от того, что она влюбилась в этого недоумка Гилберта и даже ушла от него. Стиллер бросил Голливуд, умер, и Гарбо едва не наложила на себя руки от горя и раскаяния».

Впрочем, никакого страшного отчаяния и слезного раскаяния не было… Гарбо была увлечена сказочным потоком Великого кино и спешила насладиться связями с иными людьми… Хотя позже – в престарелом возрасте – она признала: «Для меня существовал только один режиссер – Мориц Стиллер, Моша. Когда мне было 18 лет, он дал мне первую большую роль в фильме «Сага о Йосте Берлинге». Моя героиня Элизабет Дона была итальянской аристократкой. Думаю, я получила эту роль потому, что никто не считал меня типичной шведкой ни в самой Швеции, ни в Голливуде. Кстати, в моем первом американском фильме мне пришлось играть испанку… Моша был очень талантливым режиссером, он шел впереди своего времени, особенно если сравнить его картины с американскими лентами, которые были либо неправдоподобно драматичны, либо эксцентричны. Я надеялась, что он станет лидером Голливуда, но этого не произошло. Американцы просто проигнорировали его. Они совсем не понимают европейцев… Моша дал мне несколько заповедей, которыми я руководствуюсь до сих пор:

Не сплетничай и не делай никаких замечаний о других людях. Лучше помолчи.

Каждый человек – уникален. Будь сама собой.

Не пытайся стать Нормой Ширер».

Первый фильм Греты Гарбо в Голливуде «Поток» (1926) основывался на новелле очень популярного в те годы писателя Бласко Ибаньеса. Сюжет фильма незатейлив и тривиален, но, как и все удачные мелодрамы, способен покорить сердца простых зрителей, живших и в начале ХХ, и в начале XXI века.

На экране развернулась любовная драма. Сын богатых землевладельцев по имени Рафаэль влюбляется в крестьянку Леонору. Но родители парня восстают против этой связи и заставляют девушку уехать из родной деревни. После разных перипетий и блужданий Леонора оказывается в Париже, где становится знаменитой певицей. Самые богатые люди добиваются ее расположения, но она любит только своего незабвенного Рафаэля. Наконец наступает день, когда Леонора решает навестить любимого. Но в результате внезапного мощного наводнения река превращается в бурный поток и не дает певице добраться до дома. Так силы природы разделяют влюбленных, теперь уже навсегда… Публика рыдает, сочувствуя знойной испанке в лице «нордической принцессы» – скандинавской актрисы Греты Гарбо.

Следующим фильмом с Гарбо стала лента «Соблазнительница» (1926), также снятая по произведению Бласко Ибаньеса. Благодаря сюжету, внешности и актерской игре за Гретой отныне закрепилось амплуа «роковой женщины». Окончательно оно было подтверждено следующим фильмом – «Плоть и дьявол», имевшим грандиозный успех благодаря участию в нем популярного красавчика Джона Гилберта.

Вдохновленное успехом, руководство студии «МГМ» в четвертый раз предложило Гарбо выступить в роли соблазнительницы в фильме с красноречивым названием «Женщина, которая любит брильянты». Однако роль вечной корыстолюбивой соблазнительницы порядком надоела актрисе, и та решает показать свой нрав. Однако в итоге оказывается в проигрыше. Она признается: «Я очень испугалась, когда после фильма «Плоть и дьявол» поняла, что обречена на веки вечные играть роли вамп. И я отказалась выйти на съемочную площадку. Они в руководстве МГМ подумали, что я сошла с ума, поскольку такие вещи в Голливуде были не приняты. Но я просто потеряла голову. Чувствовала себя униженной, усталой, не могла спать. Но главная проблема состояла в том, что я не ощущала себя настоящей актрисой…»

Отказ имел не только творческую, но и финансовую подоплеку: во-первых, молодая актриса видела тот ажиотаж, с которым везде демонстрировался фильм «Плоть и дьявол»; во-вторых, ее партнер Джон Гилберт получал в неделю 10 тысяч долларов (тогда как она – всего 600 долларов).

Немец по происхождению, известный голливудский режиссер Майер грозил нешуточными санкциями. Прокатные фирмы охватила паника, поскольку в их распоряжении больше не было фильмов с участием Греты Гарбо. И тогда ситуацию спас Гилберт. Знаменитый актер предоставил в распоряжение шведки своего агента Харри Эдингтона.

При его непосредственном участии 1 июня 1927 года актриса подписала новый контракт, согласно которому ей полагалось 5 тысяч долларов в неделю, или 260 тысяч долларов в год.

Харри Эдингтон предпринял и другие важные шаги относительно будущего божественной красотки Гарбо. Пообщавшись с ней и убедившись, что ее умственные способности более чем скромные и что в ее образовании видны явные пробелы, искусный агент запрещает Гарбо контактировать с прессой и давать интервью. Также он добился того, чтобы ее перестали фотографировать для рекламных фотографий «МГМ», чем сильно повысил ее статус.

Это благодаря Харри Эдингтону за Гретой Гарбо закрепился миф как «о таинственной, загадочной Гарбо, шведском сфинксе, мудром и молчаливом». Впрочем, о его истинной роли в судьбе кинодивы его современники даже не догадывались. Кстати, публика, наблюдавшая противостояние стойкой актрисы и киногиганта, была уверена, что победа одержана Гарбо лишь благодаря ее необыкновенной мудрости.

«Эдингтону нравилось управлять женщиной, которую обожали миллионы зрителей»; агент следил за тем, чтобы его клиентку звали только Гарбо, превращая тем самым ее фамилию (псевдоним) в бренд. По его настоянию актрису на студии постоянно сопровождали две преданные и молчаливые черные служанки. И Гарбо, получившая явные преимущества во всем, нежным обожанием выказывала свою признательность Харри.

«Миф о Гарбо как истинной королеве Голливуда все больше входил в практику кино», – утверждают об этой ситуации журналисты, пишущие о кино.