Самой населенной частью с подавляющим большинством жителей-турок была первая — исторический Константинополь. «Именно здесь, в старой части города, — отмечает Ю.А. Петросян, — сложился политический, религиозный и административный центр империи. Здесь находились резиденция султана, все правительственные учреждения и ведомства, важнейшие культовые сооружения… в этой части города по традиции, сохранившейся с византийских времен, располагались крупнейшие торговые фирмы и ремесленные мастерские… В эпоху Средневековья, да и позже, в XIX в., турки считали настоящей столицей империи не весь огромный городской комплекс, а только этот район…»

Резиденцией османских монархов был дворец Топкапы (в переводе «Пушечные ворота»), или, как его называли в Европе, Сераль (от турецкого «сарай» — дворец), расположенный на высоком холме на оконечности стамбульского мыса и буквально нависающий над водами Мраморного моря, с прекрасным видом на все основные части города, пролив и море.

В Топкапы, пишет Эдмондо Де Амичис, жили 25 султанов, а династия Османов достигла апогея своего величия. «Там была голова империи и сердце ислама; это был город в городе, величественная цитадель с многочисленным населением под защитой целой армии… здесь потрясали в воздухе огромным мечом, сверкавшим над головами ста народов, сюда в продолжение трех веков встревоженная Европа, недоверчивая Азия и испуганная Африка обращали свои взоры, как на дымящийся вулкан, угрожающий целому свету».

Топкапы составлял комплекс дворцов, культовых, жилых, административных и хозяйственных помещений, утопавший в садах и окруженный крепостной стеной с башнями, на которые были водружены пушки. Сооружение комплекса началось в 1466 г. и продолжалось до первой четверти XIX в. После построения первых зданий, главным из которых являлся дворец Чиниликёшк, в Топкапы переехал Мехмед II, а с правления Сулеймана I там размещался и весь двор падишаха. В 1635 г. был воздвигнут Ереванский дворец и через несколько лет — Багдадский дворец, названные так в ознаменование взятия османами соответствующих городов, в 1660-х гг. — здание гарема и ряд служебных помещений[82]. Султанский дворцовый сад, которому особенное внимание уделял Сулейман I и который во времена Эвлии Челеби обслуживали 8 тыс. садовников, по уверению названного современника, не имел себе равных в мире.

Все государственные дела, указывает Ю.А. Петросян, решались на территории Топкапы, в этом «подлинном средоточии светской и духовной власти империи». «В первом дворе Топкапы расположены были управление финансами и архивами, монетный двор, управление вакуфами (землями и имуществом, доходы от которых шли на религиозные или благотворительные цели), арсенал. Во втором дворе находилось помещение Дивана… здесь же помещались султанская канцелярия и государственная казна. В третьем дворе находились личная резиденция султана, его гарем и казна». До середины XVII в. в Топкапы размещалась также канцелярия великого везира (с этого времени его местопребыванием стал дворец, сооруженный рядом с Топкапы). В непосредственной близости от комплекса находились казармы янычарского корпуса.

Галата, бывшая генуэзская колония, включенная в состав османской столицы, впоследствии значительно расширилась за счет возникновения арсеналов Касымпаши и Топхане с их кварталами и являлась крупнейшим и богатейшим торговым районом, центром морской торговли и производства всего необходимого флоту. К северу от Галаты, подальше от Золотого Рога, размещалась Пера (название означает «по ту сторону»), также бывшее итальянское владение и богатый купеческий район. С середины XVII в. там находились резиденции иностранных посольств. Впоследствии торговая Галата и аристократическая Пера образовали стамбульский район Бейоглу.

Азиатскую часть города, возникшую на месте византийского Хрисополя и располагавшуюся амфитеатром на склоне горы Булгурлу, европейцы называли Скутари, а турки Ускюдаром (от персидского слова, означающего «вестник, посол»). Русский пленник XVII в. именует ее «селом Великая Шкутарь», которое стоит «за морем против царьского дворца», и, предположительно, такое название поселение имело и у казаков. Это был начальный и конечный пункт торговых караванов, ходивших в Малую Азию, Персию и Индию, со множеством постоялых дворов, базаров, лавок и складов. Там размещались летний дворец султана, дворцы сановников, роскошные сады и мечети, самой крупной из которых являлась Михримах Джами, или Бююк Джами (Большая мечеть), построенная в XVI в. по желанию Михримах, дочери Сулеймана I и султанши Роксоланы. В Ускюдаре находилось огромное мусульманское кладбище: все знатные турки хотели быть похоронены на азиатской земле, на которой стоят Мекка и Медина.

С северо-западной стороны собственно Стамбула, в конце Золотого Рога, выходя на его побережье, росло предместье Эйюб. При Эвлии Челеби это был «густонаселенный и процветающий район города с садами и виноградниками», имевший около 9800 зданий и рынок, где насчитывалось 1085 лавок и можно было «приобрести бесчисленное множество различных товаров» и «восхитительные на вкус йогурт и каймак». Район получил название в честь знаменосца пророка Эйюба Ансари, похороненного, как считают мусульмане, в этом месте. Тамошняя мечеть Эйюб Джами стала первой мечетью, построенной османами после взятия Константинополя и превратившейся затем в место коронования султанов. «Каждую пятницу, — отмечал Эвлия, — многие тысячи людей приходят на могилу святого Абу Эйюба, а рынок при этом приобретает море покупателей».

Наконец, упомянем мраморноморское предместье Стамбула, возникшее у древнего замка Едикуле (Семибашенного) и известное своими скотобойнями и сотнями кожевенных мастерских. Сам замок при взятии Константинополя был разрушен, но затем восстановлен, правда, только с четырьмя башнями, самая большая из которых имела в высоту 63 м. В XVI—XVII вв. это была «стамбульская Бастилия» — одна из самых страшных тюрем Османской империи, предназначавшаяся для государственных преступников и врагов ислама; в Едикуле задушили семь свергнутых султанов[83]. Одна из башен, ближе к бывшим Золотым воротам Константинополя, служила местом пыток и казней, а в замковый «Колодец смерти» бросали головы казненных[84].

Сделаем выводы:

1. Босфор, знаменитый в истории, уникальный по красоте и сравнительно небольшой пролив, имел природные особенности, чрезвычайно усложнявшие его прохождение. Вместе с тем при доскональном знании пролива, попутном течении и благоприятной погоде казаки вполне могли его преодолевать.

2. Гористые и крутые берега Босфора не благоприятствовали высадке неприятельских десантов, но для казаков, которым не требовались специальные высадочные средства, и это не являлось серьезным препятствием.

3. Населенные пункты Босфора составляли единый комплекс со Стамбулом и входили в богатейший центральный район Османского государства. Они играли важную роль в обслуживании турецкого флота и обеспечении мореплавания, имели много дворцов султана и столичной знати и прочие ценности и рассматривались казаками как неприятельские селения.

4. Стамбул, с 1457—1458 гг. являвшийся столицей империи, обладал необыкновенно выгодным стратегическим и экономическим положением и быстро превратился в огромный «город-монстр», крупнейший политический, религиозный, военный и торгово-ремесленный центр. Там пребывали султан, высшие правительственные учреждения и верховное командование вооруженных сил, располагались главное адмиралтейство, крупнейшая верфь и самый большой артиллерийский арсенал, базировались основные силы флота. Стамбул был организатором и руководителем борьбы с казачеством. Вполне понятно поэтому, что казаки рассматривали османскую столицу как средоточие зла.

Перед тем как рассмотреть первые известия о появлении казаков у Босфора, бросим взгляд на пути плавания по Черному морю. Это поможет нам конкретнее представить, каким образом запорожцы и донцы оказались в названном месте и регулярно приходили туда в продолжение нескольких десятилетий.