Рольф засмеялся.

– Тебе это должно быть известно, Рольф. Ты уже тут достаточно давно, чтобы знать, что я не терплю драк вне моего урока.

– Он первый начал, – сказал Рольф.

– Ты наверняка нашёл способ заставить его начать. – Де Люкка указал на здание школы. – Почиститесь и разойдитесь. И если я ещё раз застану вас за подобным занятием, то в наказание вы оба будете целую неделю чистить все школьные туалеты.

Они оба разбрелись в разные стороны, вдвойне униженные из-за неудавшейся победы и нагоняя учителя. Ученики таращили глаза на Румо, когда он отряхнул пыль и ушёл в школу.

Время после перемены тянулось бесконечно. Далматин с безупречной челюстью по имени Тассо Флоринский прочитал им лекцию об уходе за зубами. Он продемонстрировал им, как с помощью шёлковой нити можно почистить узкое пространство между зубами. Затем он поднял вопрос о важности зубной гигиены вообще, и в особенности для вольпертингеров.

– Челюсти, – повторял он снова и снова, – важнейший инструмент вольпертингера! И уход за ними – наша наиглавнейшая обязанность. Не огромные дикие звери являются нашими самыми страшными врагами, а крошечные микробы, живущие у нас между зубов. С ними мы должны сражаться каждый день! – Затем он нарисовал на доске типичный зуб вольпертингера в разрезе и объяснил, как маленьким микробам удаётся пробраться внутрь зуба и сотворить там ужасные вещи.

Пока у Румо получалось не смотреть в сторону Рольфа, ему удавалось без труда следить за лекцией. Это было не так просто, так взбудоражило его произошедшее. Но в последующие часы всевозрастающая скука смыла всё возбуждение. В конце Тассо Флоринский провёл урок арифметики, дисциплина, которая не понравилась Румо с самого начала. Никто не требовал от него активного участия в уроке, поскольку уровень класса был достаточно высок, а Румо должен был начать учить арифметику с самого нуля. Он должен был там просто спокойно сидеть и терпеть усыпляющие ряды чисел и формул. К тому же Тассо рисовал на доске непонятные знаки, с помощью которых, как он надменно утверждал, возможно рассчитать всё во вселенной.

Румо бы никогда не поверил, но следующий урок оказался ещё мучительнее – Харра Мидгардский два часа учил играть их в шахматы. Это была игра на деревянной доске деревянными фигурами, главной целью которой, судя по всему, являлось заставить своего соперника умереть со скуки. Всё это время его одноклассники молча сидели друг против друга за теми клетчатыми досками, которые он уже несколько раз видел, и скучали. Лишь время от времени кто-нибудь шевелился и переставлял фигуру на доске. Затем все опять впадали в гнетущее оцепенение, а учитель в это время бесстыдно дремал на подоконнике. Единственным развлечением были моменты, когда кто-то говорил "шах" или "мат".

Румо не должен был играть, поэтому у него оказалось достаточно времени, чтобы обдумать, что по-видимому, предметы в школе можно было разделить на те, которые нравятся (история героев, уход за зубами), на те, которые безразличны (шахматы) и те, которые ему совершенно не нравятся (арифметика). Того предмета, которого он с таким нетерпением ждал, в первый день занятий не было.

Когда после обеда Румо вышел из здания школы, Урс уже ждал его на улице, держа в руках пакет со сладкой выпечкой, и жевал бублик.

– Ну? Как всё прошло? – спросил он подавая пакет Румо.

Румо отказался.

– Спасибо. Великолепно. Уже успел подраться.

– Поздравляю. А с кем?

– С каким-то Рольфом.

– С Рольфом? Именно с ним? Ну, тогда поздравляю! Могу с уверенностью сказать, что ты выбрал себе в противники одного из лучших бойцов Вольпертинга. Это было сложно?

– Ничья.

– Ничья? Против Рольфа? – Урс восхищённо присвистнул.

– Я рассчитывал на лучший результат.

Какое-то время они шли молча, Урс ел один бублик за другим.

– Ну, а вообще как? Как тебе школа?

Румо сморщился:

– Ну, так…

– Это с каждым так. Только идиотам школа нравится сразу. Потом привыкнешь.

– Я точно не привыкну. А особенно к другим вольпертингерам.

– К другим вольпертингерам? Что ты имеешь ввиду?

Румо незаметно указал носом на противоположную сторону улицы, где стояла хихикающая компания вольпертингеров вместе с Ралой.

– А, эти! Ты имеешь ввиду девушек?

– Это и есть девушки??

– Конечно. Вон та, с длинными волосами, – Рала. Девушка что надо!

– Рала, – пробормотал Румо.

Урс с сочувствием посмотрел на Румо:

– Я не верю в это! Ты правда не знаешь ничего про девушек?

Румо не знал почему, но этот вопрос был ему неприятен.

– Это не вольпертингеры. Это – вольпертингерки.

– Ки?

– Боже ты мой! – сказал Урс. – Ты на самом деле ничего про них не знаешь! – Урс положил руку на плечо Румо и посмотрел ему в глаза. Голос его стал ниже. – Бедный мальчик! – сказал он. – Думаю, я обязан срочно рассказать тебе кое-что о девушках…

Румо лежал одетым в кровати, без настроения жевал бублик и обдумывал всё произошедшее за последние несколько часов. День выдался не из лёгких. Несколько раз его мировоззрение было перевёрнуто с ног на голову. А то, что Урс рассказал по дороге домой, обеспечило ему бессонную ночь.

Это чудовищно! На самом деле существовала два сорта вольпертингеров: самцы и самки. И это далеко не всё! Чтобы окончательно сбить Румо с толку Урс рассказал ему, что практически каждый вид живых существ в Замонии представлен двумя сортами: два сорта фернхахинцев, два сорта кровомясников, два сорта того, два сорта этого. Затем он рассказал ему о чуде жизни: пчёлы что-то как-то делали с цветами и из этого получались каким-то образом два разных сорта бабочек – или что-то похожее. Самым важным тут были самки. Они издавали запахи от которых самцы сходили с ума. Серебряные нити, которые приводили самцов в Вольпертинг. Каждая девушка посылала такую нить, каждый юноша следовал одной из этих нитей. И никто не знал почему.

Кроме этого Урс рассказал о маленьких вольпертингерах, которые откуда-то появлялись и которых затем оставляли в лесу. Но как и почему, он не мог или не хотел объяснять.

Рала. Девушки. Рольф. История героев. Маленькие микробы между зубов. Шахматы. Счёт. Чудо жизни. Этого определённо было слишком много для Румо, слишком много для одного дня. Несколько часов он беспокойно крутился в постели, потом встал, походил по комнате туда-сюда, лёг опять и стал слушать разговоры на улице. Рала, думал он. Рала. Рала. Рала.

Когда Румо проснулся утром, он не сразу понял, где он находится. Он уснул очень поздно, три часа ему снились сумасшедшие сны про Ралу и маленьких микробов, живших у него во рту, затем он был разбужен звуками, доносившимися с улицы сквозь открытое окно. По всему дому уже пахло свежесваренным кофе. В дверь постучались, Румо открыл. На пороге стоял Урс с кофейником.

После завтрака они шли недолго вместе в одну сторону, но потом их пути разошлись. Сегодня Урс взял на себя обязательство помочь в общественном колбасном цеху, который находился на западном конце города. Румо сам нашёл дорогу в школу. Он даже с первого раза нашёл комнату, где выдавали тетради и карандаши. Там же он получил кожаную сумку на ремне, пару книг, в которых он не мог расшифровать знаки, зубную щётку, бесконечно длинную шёлковую нить, маленькую коробочку с зубным порошком и одно яблоко. Затем он направился в свою классную комнату. Перед дверью он колебался лишь мгновение, затем решил, что он зайдёт в класс, посмотрит одноклассникам в лицо, сядет на своё место и, если это будет необходимо, будет сидеть там и учится, пока не натрёт мозолей на своём заду. Поскольку теперь у него была причина терпеть всё это. И этой причиной была девушка и у неё, даже, было имя: Рала.