— Так вот, после того как я рассказал вам о значении подписания перемирия, продолжаете ли вы поддерживать просьбу вашего источника, чтобы нам выступить с протестом о нарушении Финляндией условий перемирия в части запрещения и пресечения деятельности фашистских и полуфашистских организаций и союзов? — опять спросил Жданов.

— Поддерживаю просьбу. Более того, мои источники сообщают, что на страну надвигается продовольственный голод из-за неурожая зерновых, а валюты для закупки зерна на Западе у финнов нет. Мой источник, я вам докладывал о нем, спросил меня: «Мог бы Советский Союз оказать Финляндии продовольственную помощь, если бы Финляндия обратилась с такой просьбой в нынешний трудный час?»

— Что вы ответили вашему источнику? — резко спросил Жданов.

— Я сказал, что, к счастью, у нас в Советском Союзе урожай зерновых был хорошим и это позволит нашему народу сносно прокормить тыл и армию, сражающуюся с гитлеровской Германией; в отношении же помощи их стране компетентный ответ может дать только председатель СКК товарищ Жданов, — спокойно ответил ему и добавил: — Я думаю, что финнам можно было бы оказать помощь продовольствием.

— Когда у вас была такая беседа с источником?

— Вчера вечером.

Жданов начал снова, подчеркивая карандашом некоторые места, перечитывать мое донесение. Когда дочитал до последней строки, задумался, снял трубку телефона «ВЧ» и заказал разговор со Сталиным. Я поднялся, чтобы выйти из кабинета, но он рукой указал на кресло и сказал:

— Вы можете потребоваться.

Жданова быстро соединили с Москвой, и между ним и Сталиным начался разговор, который затем я записал в свою служебную тетрадь для памяти. Он был настолько важен, что я его хорошо запомнил и могу теперь воспроизвести.

Жданов:

— Здравствуйте, Иосиф Виссарионович. Докладывает Жданов. У меня появилась необходимость доложить вам о военном и политическом положении в Финляндии на начало 1945 года. К настоящему времени правительство Паасикиви все еще не выполнило статью перемирия о разоружении и интернировании немецких солдат и офицеров. Пока интернировано и передано нам в качестве военнопленных три тысячи немецких солдат.

Сталин (предположительно):

— Надо ускорить освобождение Финляндии от немецких войск. На Крайнем Севере Мерецков прогнал немцев в Норвегию за город Киркенес.

Жданов:

— Финны за помощью не обращались, уверяют, что сами выдворят их. Пусть повоюют со своими бывшими союзниками. Это им будет уроком на будущее.

Далее Жданов начал докладывать о выполнении условий перемирия постатейно. Когда подошел к изложению обстановки в стране, он, взяв мои донесения, сказал Сталину, что из достоверных источников стало известно о большом сопротивлении и саботаже условий перемирия со стороны правых, профашистских организаций, уже распущенных законом, но нагло продолжающих борьбу против демократических сил.

Сталин прервал его и, видимо, спросил, почему не вмешивается правительство Паасикиви. Жданов ответил, что Паасикиви издает указы, но исполнительная власть пока находится в руках реакционеров и фашистов, которые саботируют законы и указы президента. В этой связи к нам от надежных источников поступила просьба, чтобы председатель СКК выступил с протестом по поводу развязанной в Финляндии вражеской, антисоветской деятельности еще не запрещенных фашистских, полуфашистских организаций и потребовал их немедленного роспуска, как это указано в статье 21. Такая мера, по мнению наших информаторов, способствовала бы усилению борьбы прогрессивных сил за демократические преобразования в стране и оказала бы им помощь в предвыборной борьбе за места в парламенте, — сказал Жданов и замолк.

Сталин тоже молчал, но вскоре заговорил и, видимо, спросил:

— Не нанесет ли этот протест удар по престижу Паасикиви, который все же стремится выполнять условия перемирия?

Жданов тут же сказал, что его протест будет обращен к исполнительной власти на местах, которая саботирует выполнение статей перемирия вопреки указаниям президента. Этим мы выведем его из-под удара. Мы не будем выступать против министров правительства, которые проводят значительную работу по демократизации всех сфер деятельности государства.

Выслушав такой ответ, Сталин дал согласие на оглашение протеста и, вместе с тем, посоветовал Жданову, чтобы выборы в парламент не оставались без его внимания.

Жданов, поблагодарив Сталина, сказал, что вопросами выборов в парламент у него занимается специально выделенный работник, который регулярно информирует его о всех проблемах, возникающих в ходе подготовки к ним.

— У меня к вам, товарищ Сталин, в этой связи имеется вторая просьба, — сказал Жданов. — Наш источник сообщает, что по причине военной разрухи и особенно из-за неурожая зерновых надвигается голод, а валюты для закупки зерна на Западе нет. В этой связи финны обращаются с просьбой об оказании помощи, по возможности продовольствием. Если такая помощь может быть оказана, то лучше сделать это до выборов в парламент, чтобы показать финнам, кто у них настоящие друзья, а кто противники.

Высказав такую просьбу, Жданов с напряжением стал ждать ответа. Только минуты через две между ними начался разговор.

Сталин:

— В каком размере требуется продовольственная помощь и на каких условиях?

Жданов:

— На любых условиях, кроме валютной оплаты. Что касается размеров помощи, точно я сказать не могу. Это определится на переговорах с финской стороной, если в принципе будет дано согласие оказать таковую.

Сталин:

— Чьи интересы защищает ваш источник, обращаясь к вам за помощью? Не окажется ли это помощью реакционным силам?

Жданов коротко рассказал, кто он, и подчеркнул, что этот финн активно участвует в демократическом движении.

Сталин:

— Через кого и как вы думаете осуществить эту помощь?

Жданов:

— Наш работник, заместитель политического советника СКК встретится с этим источником и скажет ему, что он разговаривал со Ждановым о его просьбе и тот положительно отнесется к ней, если с финской стороны будет такое обращение. Для этого источнику надо обратиться к кому-либо из министров, занимающихся проблемой обеспечения населения продовольствием, и от своего имени сделать ему предложение вступить в переговоры с советской стороной о предоставлении продовольственной помощи Финляндии в любое подходящее для них время.

Сталин после некоторого раздумья, видимо, спросил:

— Что означает ваша фраза «в любое подходящее для них время»?

Жданов:

— Эта фраза означает, что финны при большой нужде вскоре придут к нам с просьбой о помощи. В этом случае для нас было бы лучше оказать ее до парламентских выборов, чем позднее.

Мне было видно, как Жданов с большим напряжением ведет этот разговор. Он покраснел и вспотел. Я сопереживал ему, беспокоясь о том, согласится ли Сталин пойти навстречу просьбам наших источников.

Сталин согласился! Он сказал, что через несколько дней Наркоминдел сообщит о согласии Москвы. При этом он предупредил, чтобы до получения телеграммы от Молотова мы не вступали в контакт с финнами по указанным вопросам.

Жданов положил трубку телефона на аппарат, вытер пот с лица, повернулся ко мне и сказал:

— Ясно?

— Да, — ответил ему, — но у меня на встрече с источником может возникнуть ситуация, когда тот, выслушав меня о согласии СССР помочь, скажет, что он сам пойдет к Паасикиви, минуя министра, и от собственного имени заявит, что единственным способом избежать голода в стране является помощь Советского Союза и что с такой просьбой надо обращаться в Москву. Вы учтите, что этот источник действительно крупный политический деятель, бывает у Паасикиви. Как мне поступить в этом случае?

— Пусть он сам решает этот вопрос, — последовал ответ.

— А если он спросит меня об этом?

Жданов задумался и неожиданно спросил:

— А как вы сами думаете?

— Я думаю, что он не упустит случая использовать возможность посещения Паасикиви с таким предложением и его можно поддержать в этом.