Успокоив Ашока, торопливо скинул рюкзак. Вынул мешок с перцем и другими пряностями, торопливо ссыпал в один общий мешок и резко встряхнул, перемешивая.

– Ашок, беги назад к костру! – махнул рукой.

Отпустив малыша метров на двадцать, низко пригнулся и рванул следом, каждые метров пять делая ложные широкие петли и посыпая следы пахучей смесью. Не дойдя сотни метров до прежней стоянки, заметил небольшую расщелину слева от дороги.

– Ашок, стой! К той скале беги! – указал рукой испуганному малышу. – Сиди там и жди!

Ашок мышкой порскнул в указанном направлении и забился в плющ. Убедившись, что ребенка с дороги не видно, Алексей повернулся и начал прокладывать ложный след к ночной стоянке.

Сделав пару широких петель у слабо дымящегося костра, разбежался и сиганул далеко в сторону, чуть не отбив пятки об камни.

Швырнул назад щедрую горсть порошка и сиганул вбок. «Черт, еще и факел на перевале забыл, склерозник… А если и порошок не поможет, то надо будет как-то ломиться вверх на скалу». – Загнанно дыша, спринтерски рванул к схрону.

Быстро оглядел убежище и размашисто высыпал остатки порошка. Втиснул Ашока повыше на скалу и залез следом, стараясь успокоить дыхание.

– Все, сидим!

Минуты через две с перевала послышались гулкий лай собак и громкие людские голоса. Вскоре показался первый всадник. Свесив копье, он зыркал по сторонам прищуренным хищным взглядом. Следом потянулись остальные наездники.

Видимо, заметив дымок, отряд остановился. Наездники спешились, с трудом удерживая рвущихся с поводка собак. Невольники в пыльных лохмотьях устало уселись прямо на камни.

Нукеры, покрикивая на азартно хрипящих собак, тяжело протопали по ложному следу. Покрутившись вокруг костра, цыкнули на фыркающих псин и сбились в кружок. Ожесточенно жестикулируя, минуты две посовещались, внимательно рассматривая скалы. Наконец определившись, раззадорили собак и сделали широкий круг вокруг костра, озадаченно потоптались и ни с чем вернулись назад.

Доложившись старшему, вскочили на коней. Главный лениво махнул рукой и тронул жеребца. Всадники тупой стороной копий подняли невольников на ноги, и колонна неторопливо продолжила движение.

Когда последний наездник скрылся из виду, Алексей облегченно вздохнул. «Да уж, похоже, веселенькое нынче время. Настоящая работорговля. Извините, ребята, я вам ничем помочь не смогу. Слишком неравные силы. И так хорошо, что вовремя сообразил, как запутать следы. А вот задержись я с малышом на озере? А тут эти красавцы. Бери нас прямо в трусах тепленькими. Короче, повезло. Не, и все-таки самый страшный зверь во все времена – это человек. Как это было, так и осталось», – чувствуя, как его колотит нервная дрожь, глубоко вздохнул, неожиданно осознав, что здесь жизнь, честь и достоинство не защищает никто, даже гипотетическая милиция.

Чуть повернув голову вниз, заметил вопросительный взгляд малыша. Улыбнулся и ободряюще подмигнул, шепнув одними губами:

– Пока ждем.

Подождав контрольные десять минут, осторожно спустился. Прижимаясь к валунам, скользнул к дороге и выпрямился во весь рост. Недовольно поморщился, когда резко пахнуло кислым запахом конского пота и целой толпы немытых тел.

«Да уж, валенки Тихона воздух не озонировали, – опасливо глянул в сторону перевала. – А вдруг еще кого принесет нелегкая?» – пригнулся и отбежал к убежищу.

На всякий случай подождал еще минут пять. Окончательно успокоившись, скомандовал:

– Ашок, выходи.

Принял опасливо озирающегося малыша на руки и помог спуститься. Присел рядом на корточки, немного помолчал и неожиданно для себя выдал:

– Звери лучше людей, Ашок.

Со всеми предосторожностями снова поднялись на перевал. Автоматически обходя яблоки лошадиного помета, щедро разбросанные вдоль дороги, Алексей неожиданно остановился, несколько напугав ребенка. Ашок тут же испуганно закрутил головой в поисках опасности.

«А ведь точно, – сделав успокаивающий жест, сообразил Алексей. – Если двигаться по следам работорговцев, то рано или поздно мы обнаружим какое-нибудь селение. Те невольники наверняка из местных. Хотя можно с ходу нарваться и на такой же отряд. Хотя нет. Наверняка теперь навели такой шмон, что еще полгода здесь ловить будет нечего, пока зашуганный народ не вернется на обжитые места. Вот тогда ребятки и вернутся с очередным рейдом, не раньше. А что они, дураки, что ли, впустую кататься?»

Покрутившись на вершине, отыскал брошенный второпях факел и выпрямился во весь рост, задумчиво разглядывая долину. Спускаться вниз уже как-то не хотелось, а надо.

Ашок тревожно взглянул в ставшее очень суровым лицо Алахея. Малыш очень привязался к загадочному спутнику. Стало понятно, о чем сейчас думает асура. Стараясь хоть как-то исправить собственную бестолковость, подергал демона за рукав и тихо сказал:

– Мой дом у реки Ганга, Алахей.

Алексей повернулся и ободряюще подмигнул. «Ха! Кажись, дело сдвинулось. Значит, все-таки Индия. Ну хоть какая-то определенность на местности!» – обрадованно перехватил факел в левую руку.

– Ну, пошли, что ль…

Поминутно останавливаясь, со всеми предосторожностями спустились вниз. Придерживая малыша, Алексей на ходу припоминал географию.

Нарисовав воображаемую карту Индии, глубины памяти также услужливо сообщили, что цены на курортах Гоа в этом сезоне немного поднялись, встречаются хорошие кодеры, а также, что в Бразилии много диких обезьян.

Джунгли дышали непривычным для жителя средних широт теплом. Контраст с прохладными горными вершинами подчеркивали буйно цветущие местные деревья. На вершинах истошно перекликались птицы.

Со всей осторожностью отмахав километров пять от перевала, остановились передохнуть. Обмахиваясь широким листком, Алексей уселся на поваленный ствол, с интересом разглядывая незнакомую зелень – он смог опознать только характерные стебли бамбука.

Ашок заметно приободрился и оживленно вертел головой. Привычные джунгли придали уверенность. Казалось, что родной дом где-то рядом, стоит пройти еще чуть-чуть.

Дорога неторопливо виляла среди пологих, густо заросших лесом холмов. Глядя по сторонам, Алексей испытывал двойственные чувства: с одной стороны, есть куда спрятаться в случае опасности, а с другой стороны – откуда ее ждать, эту опасность? Картина со связанными невольниками живо врезалась в память, поэтому пришлось двигаться черепашьим шагом, а перед каждым поворотом прятаться в кустарник и слушать лес.

Солнце перевалило за полдень, когда конные следы вывели к опустошенному селению. На расчищенном пригорке – с десяток домов из жердей с соломенной крышей.

Замешкавшись, Алексей еле успел ухватить за плечо рванувшегося в деревню Ашока.

– Ты куда это побежал? Забыл, что там было? – он сурово ткнул большим пальцем за спину.

Ашок испуганно глянул на горы и потупился:

– Нет…

– Вот то-то! Сиди и жди! – махнул рукой вниз Алексей.

Он скинул рюкзак и вручил факел присевшему на корточки малышу.

Ашок на всякий случай пересел немного подальше от странного мешка Алахея. Видно, не зря его охраняет свирепый ручной ракшас.

Хамелеон выразительно крутанул глазами за близко пролетевшей мухой и покраснел.

– Правильно, и мух отгоняй! – хмыкнул Алексей.

Сделав знак сидеть тихо, проверил чехол с ножом и пополз к деревне. С минуту понаблюдав из-за кустов, убедился, что селение совершенно безжизненно. Припрятал нож в ладони и короткими перебежками добрался до ближнего дома.

Переводя дух, прислонился к нагретой солнцем стене. Чуть отдышавшись, мелкими шажками переместился к углу и осторожно высунул голову.

Явно опасаясь джунглей, жители построили дома тыльной частью к лесу, образуя разорванный круг. Окна и двери, видимо, когда-то закрывались травяными циновками, которые после тотальной зачистки валялись в красноватой пыли. Посредине селения располагался большой грубо обложенный камнями колодец с колесом для подъема воды.