– У тебя в доме соль есть?

Я показал жестом на кухню и понял, что более дурацкого вопроса в такой ситуации трудно было ожидать.

– Деньги есть еще где-нибудь, или это все?– спросил меня Второй после того, как принес из кухни початую пачку соли.

Я двинул на автомате в комнату и снова взглядом уперся в лежащее на полу тело. Вот тут-то я и увидел, как резкую вспышку, что передо мной лежит не просто человек, а нечто с темной почти черной клубящейся материей возле головы. То, что лежало на полу, не могло быть человеком. Людей с такой аурой не существует в природе. Меня качнуло я хватанул ртом воздух, неловко развернулся, чуть не поскользнулся в ручейке крови и вывалился в корридой. Второй как то легко удержал меня, встряхнул и, поставив на ноги, сказал.

-Добро пожаловать в наш мир, бродяга.

Он не закрывал квартиру. Все найденные вещи сложил в велосипедный рюкзак. Достал пачку соли, зачем то засыпал пол в прихожей и, выпихнув меня в тамбур, так же густо посолил в коридоре.

– Пошли. Быстро. Полторы минуты.

Мы спустились вниз. За углом дома стоял старенький, видавший виды Опель. Второй открыл брелоком двери и бросил на заднее сиденье рюкзак с вещами.

Я сел в машину и первые несколько секунд думал только о том, что при свете лампы кровь того, кто лежал у меня мертвый в квартире, была совсем не красного, а черного, как сажа, цвета…

Берлогой оказалось старое двухэтажное заброшенное здание во дворе, то ли бывшего детского сада, то ли школы. Вокруг, на территории, обнесенной полуразвалившимся бетонным забором, кое-где еще виднелись изуродованные фигурки животных и рассыпанные детские беседки. Антураж полностью соответствовал ситуации.

Но Второй потянул меня не вверх по винтовой лестнице (сразу ассоциация пошла с больницей), а вниз. Он сразу щелкнул выключателем и зажегся свет. Я даже удивился. По таким местам надо было пробираться в темноте и с карманным фонариком. А тут… Почему-то стало совершенно не страшно.

Внизу, в полуподвальном помещении, где много лет назад, видимо находилась котельная, по стенам были срезанные трубы, и у стены стояла полуразобранная печь. Здесь и была устроена берлога. За толстой оббитой железом дверью я увидел вполне обжитое помещение – кровать, электрическая плита, телевизор и даже простенький ноутбук. Не знаю даже чему больше я удивился – месту, свету или вполне домашней обстановке.

Но Второй молчал. И только когда впихнул меня в комнату и запер изнутри на тяжеленный засов дверь, сказал:

– Сейчас переговорим, утрясем все и подождем. До утра смысла нет выходить в город. Липучки слишком злые.

Он снял Куртку, бросил ее в угол к лестнице. Вытащил из-за ремня брюк пистолет. Не такой, как я нашел. Больше похожий на ТеТешник. Я такой уже видел и даже стрелял – друг работает опером, и когда– то дурачась, мы садили из ТТ по банкам.

Пистолет осторожно был пристроен на столе.

А дальше я понял, что театр абсурда продолжается. Вместо того, чтоб готовится к обороне, или там проверять оружие или узнавать секретную информацию, Второй достал электрический чайник и набрав в него воды включил кнопку подогрева.

– Чай будешь? – спросил меня Второй.

Я стоял, как дурак, посреди непонятной заброшенной людьми дыры в компании с непонятным, но явно опасным придурком, который пол часа назад у меня в доме застрелил человека, который, как идиот, посыпал солью мою квартиру, который ничего мне не говорил, а сейчас, вместо того, чтоб хоть как то объяснить ситуацию, собирается пить чай!

– К черту – заорал я на него. – К черту. Или ты мне все рассказываешь, или я ухожу отсюда. Кто такие

"они", какие "липучки". Кто там лежал у меня в квартире…

Второй глянул на меня через плечо и добавил:

– И почему ты собирался вынести себе мозг…

А вот на этой фразе я заткнулся. Мертвый человек, темная пелена вокруг его головы и даже черная кровь пугали, оставляя вопросы, а вот то, как я добровольно, бездумно, тупо чуть не выпустил пулю себе в голову– это не пугало, это просто ужасало. Потому, что вопросов после не было бы.

– Да ты присаживайся. Не любишь чай – не надо. Хочешь виски? У меня есть вполне приличный бурбон. Держу для дорогих гостей. А, как ты понимаешь, их здесь совсем не много.

Я сел напротив него на диван. Деваться-то реально было некуда. По крайней мере, до получения ответов.

Звякнул мобильный телефон. Второй шикнул на меня, что-то буркнул в трубу и одним кошачьим движением встал с кресла и потянулся к пистолету.

– Сиди здесь. Я сейчас чуток постреляю. Дверь открывать только по условному стуку. "Металлист– чемпион", знаешь?

Я в ответ снова как придурок кивнул. Ага. Вот и нарисовалась главное слово вечера – полный придурок.

Второй отодвинул засов, как был в футболке, так и вышел, Куртку даже не брал.

– Чай завари, – услышал я напоследок. – Одна ложка заварки и две сахара.

*** Он вернулся минут через 15. Не один. Не совсем один.

Я открыл дверь рывком, услышав глухое "тамтамтам там там там". Второй внес на плечах что-то похожее на мешок карточки и только секунду спустя я увидел, что это не мешок и совсем не картошка.

Человек. Мертвый. С головой укутанный в собственный плащ. Эмоций у меня на сегодня уже не осталось. Я реально не психовал, не кричал от страха, я просто, показав на труп, как-то совсем глухо (и глупо) спросил:

– Настрелялся?

– Угу – ответил Второй. Отбросил пистолет на лестницу. Дошел к рукомойнику, помыл руки по локоть, брызнул водой в лицо, несколько раз глотнул прямо из-под крана. – Настрелялся. Что ж так не везет то. Времени мало. Что для начала, с тобой поговорить или вот этим заняться? – глаза Второго как то слишком нехорошо блеснули и только тут до меня дошло.

Да он просто маньяк, самый настоящий. Сумасшедший. А я как придурок( четвертый раз за вечер) его слушаю. 'С маньяками спорить нельзя' – почему-то вспомнилось мне. Только тихо. Спокойно и, главное, в глаза не смотреть…

Второй заметил перемену. Он подбежал ближе, несколько раз тряханул меня за плечи.

– Эй! бродяга. Стоп, стоп. Не смотри на меня так. Я – друг.

Я вырвался, бросился к двери, на глаза попался лежащий пистолет. Я схватил его, дернул предохранитель и заорал Второму: