Лазарь, главный заводила и паникер, в первую очередь помчался к Журавлеву как к самому сведущему человеку.

После долгого ломания рук и восклицаний, он, наконец, спросил:

– Что теперь будет, Дик?

– Ничего. Даже если нас найдут, под статью «доведение до самоубийства» мы не подходим. Тогда бы все казино закрыли еще пять лет назад, а не сейчас о них вспомнили.

– Дело ведет твой дружок Марецкий, а он за туфту не берется.

– Степа грамотный мужик. Мы его можем заинтересовать как свидетели, если он вообще нас станет искать.

Вадим налил себе шампанского и выпил. Сегодня он принял Лазаря в гостиной.

– Я доверяю своему чутью, Дик. Не нравится мне эта история. Боюсь, за ней потянется плохой шлейф.

– Может, Батон Аркашку в петлю сунул? – прищурясь, спросил Журавлев.

– Батон трус, каких свет не видывал. А потом, мои ребята из управления шепнули, что смерть наступила от двух до трех ночи. Ты же знаешь, у меня везде есть связи. Зураб отвез парня в отель и в час ночи уже вернулся за долей. Все боялся, как бы не обделили его.

– И правильно сделал. Ты же обделил, кредитку себе оставил, – рассмеялся хозяин.

– Все честно! – возмутился Лазарь. – Я раздал вам пятьдесят кусков перед игрой. Свои вложил, не ваши. А то с чего бы мы игру начали?

– Но ты же их вернул.

– Свои вернул. Доллары мы поделили, а карточка мне как компенсация осталась. Да и то он нас с кодом обдурил. Девчонка код знает, хоть это утешает.

– Девчонка? – удивился Вадим.

– Та, что проверяла Аркашку, партнерша Гоши-толстяка. Он на ней бабки делает. Чокнутая. Ее обирают как липку, а ей до фени. И ведь не дура. Как она Аркашку обработала. Карточку могла бы себе забрать, но не взяла, счет лишь проверила. Повезло толстяку. Батон ее видел. Говорит, баба – класс, но держится так… Не подступишься. И что она в Гошке нашла?

– Ладно, Лася, ты меня утомил. Сделали дело, и забудь обо мне. Всё. Я собираюсь в теплые края. Заработал. Махну в свою любимую Ялту, там уже черешней торгуют. Забыл уже, когда в отпуск ездил. И Метелкина с собой прихвачу.

– А что, если что…

– Проваливай, Лася. Завяжи с игрой на время. Всех лохов не обыграешь. А Аркашу мне жалко. Дурак.

– А если Марецкий придет?

– Его интересует Аркаша. Имя неизвестно, приезжий, денег куры не клюют, жил, гулял и вдруг удавился. След он уже взял. Но не знаю, поможет он ему или нет.

Лазарь опять заволновался.

– Наш след?

– Старый ты болван. Паспорт. В нем есть имя, прописка. Если Аркаша его хапнул в своем городе, то он полный козел. Там его концы быстро сыщут. Но даже если Аркаша банк обчистил, к нам это не имеет ни малейшего отношения. Мы всего лишь игроки. Все. Ты меня достал. Вали, Лася.

Пришлось выталкивать зануду за дверь. Сам ни за что бы не ушел.

9 июня 11 часов 25 минут

Зураб был слишком болтлив. Он знал о своей слабости, но ничего поделать не мог. Его нашли.

Как только он зашел в подвал, служивший ему убежищем, дверь за ним закрылась, щелкнул замок. Батон резко обернулся. Возле двери стоял здоровенный мужик чуть ли не на две головы выше его. С таким не повоюешь. От такой гориллы не увернешься.

– Я заплатил Храпову, – быстро заговорил он. – В четыре раза больше, чем снял с лошади сам. Глупо избавляться от полезных людей.

– Сколько ты заплатил? – пробасил мужик.

– Триста тысяч баксов. Если он тебе не сказал, значит, держит тебя за лоха.

Громадная тень отошла от двери, схватила его за плечо, приподняла над полом и бросила на диван. Зураб заскулил от боли.

– Один неправильный ответ, и я тебя по стене размажу.

В этом Зураб не сомневался. Но почему он должен так глупо подыхать? Его в этом подвале никто никогда не найдет. Крысы сожрут раньше, чем о нем вспомнят.

– Где ты взял столько денег? – спросил квадратный мужик. Он все время стоял спиной к единственной лампочке без абажура, болтающейся на шнуре. Лица не разглядишь. Если человек пришел тебя убить, он не станет скрываться, труп не может описать убийцу.

– Деньги мы выиграли у одного заезжего лоха.

– Отвечай точно. Кто «мы» и где?

– Я за столом не сидел. Играл Лася Курбахин. У него своя фирма на Сивцевом Вражке, дом семнадцать. «Топаз» называется. Для игр отведен специальный офис на третьем этаже. Туда никто не заходит, на двери написано «склад». Раз или два в неделю они садятся за стол. На этот раз взяли настоящий куш. Лимон двести зелеными. Поделили на четыре части. Мне досталось триста кусков. Я не вру, все отдал Храпову, гроша себе не оставил. За что же меня по стенке размазывать?

– Имена игроков?

От железного голоса у Зураба бегали мурашки по коже.

– В первую очередь сам Лазарь Курбахин. Он приносит свои деньги на первые раздачи. Без денег на столе за игру не садятся. Я в обслуге, клиентов в отелях подбираю. Командировочных. Таких, чтобы при деньгах были. Видно же сразу, у кого есть бабки, а у кого их нет. На этот раз Лазарь подстраховался и позвал Дика Журавлева.

– Дик?

– Вадим, Вадик, Дик. Друг его так в детстве называл, сильно заикался. Вадик длинно звучит, а Дик коротко. Опытный малый. Лет сорок ему. Успел и в прокуратуре следователем поработать. Аферист высшего пилотажа. Такого за грудки, как меня, не схватишь. Сейчас частным сыском промышляет. Успешно. О нем даже газеты писали. Крепкий, ловкий, спортивный парень, имеет большой успех у баб. И башка у него на своем месте.

Третьим игроком был Гоша Градский. Обычный нахлебник. Когда-то работал врачом-психиатром. Чистый кровосос. Сейчас какую-то молодую телку доит. Та притворяется медиумом, с духами разговаривает и тому подобное. А Гоша все бабки отсылает любовнице в Питер. Та его в ежовых рукавицах держит. Ей тридцать, а ему шестьдесят. Родила ему парня три года назад. У него две взрослые дочери, он уже забыл о них. Все о наследнике мечтал. Получил, теперь в кабалу попал. Думаю, что он свой выигрыш тоже Лизке отправил. Барыня уже трехкомнатную квартиру на Фонтанке купила. Этот придурок думает, она его ждет. Старый козел!

– Где он сейчас?

– Я им квартиру достал, в бывшем особняке Рябушинского. Там мастерские под стеклянной крышей Союзу художников принадлежат.

– А теперь поговорим о Храпове. Зря ты решил, будто я защищаю его интересы. Итак, чем ты ему нагадил?

– Я поставил на ту же лошадь, что и он. Она не была фаворитом. Заезд заказной. Информацию добыл я. Храпов через своих шестерок поставил десять миллионов. Я тоже поставил лимон. Выигрыш один к двадцати. Храпов снял огромный куш. Но и я получил немало. Кто-то ему меня сдал. Я отобрал у него его же кусок. Выигрыш делится на всех, кто ставил на победителя, а таких было всего пятеро, я в их числе. Храпов меня приговорил.

– Кто он?

– Бывший генерал. В свое время танки строил, теперь снабжает военные заводы металлом. Пять орденов и восемь дач только в Подмосковье. Всех за быдло считает, авторитетов для него нет. На законы плюет. В правительстве его ценят и не трогают. Всемогущ! Позволяет себе все, что хочет. Своя служба безопасности. Деньги ему отослал через одного посредника.

– Значит, денег у тебя нет?

– Ни гроша.

– Придется тебе лезть в петлю, как тому проигравшему. Знаешь, почему он удавился?

Зураб прижался к спинке дивана не в состоянии произнести ни звука.

Тень стоявшего подвинулась ближе.

– Он проиграл мои деньги, я должен их вернуть.

– Ладно, ладно, – затараторил Зураб. – Есть один способ. Я верну свою долю, если ты меня не тронешь.

– Говори.

– Мне нужно железное алиби. Надо убрать одного типа, и ты получишь свои деньги.

– Не тараторь. Излагай, в чем суть.

– Есть один авторитет. Он должен передать мне сегодня на ставки полмиллиона зелеными. Сам он на ипподром не ходит. Его везде знают. Кличка Череп, зовут Костик. Живет в своем доме в Красково, по Казанской дороге. Вокзальная, шесть. Сидел раз пять за вооруженный грабеж. Если Костю Черепа убрать, я могу его деньги отдать тебе. Если он останется живым, то мне все равно, от чьей пули подыхать, от твоей или от его. Я отдам тебе все пятьдесят кусков. Триста долг и двести за устранение Черепа. Этот гад любого из-под земли достанет.