Слова Алессандро были для Рэйчел как пощечина. Ее прошлое казалось ей несмываемым пятном. Она до сих пор расплачивалась за свои ошибки, глупость и упрямство.

– Я еще три года назад порвала с Крейгом Хьюсоном.

– А как же твой отец? Уж он-то, наверное, не пожалеет миллион-другой, чтобы помочь любимой дочке.

Рэйчел закусила губу.

– Я его не спрашивала.

Алессандро поднял бровь и перестал вертеть ручку.

– Потому что он не сможет тебе помочь, даже если ты попросишь?

– Наверное, ты в курсе, что он потерял все свое состояние три года назад. – Ее разозлило, что он напомнил ей об этом. Ее отец очень плохо относился к Алессандро, когда тот работал у него.

– Он всегда любил азартные игры, – заметил Алессандро. – Жаль только, что он не всегда понимал, чем рискует.

– Да… – пробормотала Рэйчел.

Банкротство отца сильно расстроило ее – и не потому, что они были особенно близки. Даже будучи его единственной дочерью, Рэйчел никак не могла заслужить его одобрение – за исключением того дня, когда она согласилась выйти замуж за Крейга Хьюсона. Но свадьба была отменена в последний момент, и поэтому она чувствовала себя виноватой в бедах отца. Семейное дело рухнуло за несколько дней, а ее карьера модели завершилась с грандиозным скандалом.

– Сколько тебе нужно?

Рэйчел была удивлена.

– Т-ты и правда мне поможешь?

Он смотрел ей прямо в глаза:

– За определенную плату.

– Ты имеешь в виду проценты?

– Нет, не проценты.

Она нахмурилась:

– Не понимаю тебя. Сейчас мне нужна финансовая поддержка, чтобы запустить мою марку одежды в Европе. Разумеется, деньги должны быть добыты законным путем. Я готова платить проценты, но в разумных пределах…

– Я не собираюсь давать тебе деньги взаймы. Считай, что я дарю тебе их…

– Даришь? – Рэйчел была потрясена.

– С некоторыми условиями.

– Я не могу принять от тебя деньги в качестве подарка и настаиваю на том, чтобы вернуть тебе их как можно быстрее. Это будет зависеть от моего успеха в Европе, но…

– Ты неправильно меня понимаешь. Я не собираюсь спонсировать твою марку.

– Но ты же хочешь дать мне деньги?

– Да.

– Но зачем тебе это? В нашем последнем разговоре… – Ей не хотелось вспоминать ужасную сцену, произошедшую в ее двадцать первый день рождения.

– Неужели ты не хочешь спросить меня об условиях? – спросил Алессандро.

– Если хочешь, чтобы я извинилась за то, как… э-э… как все вышло между нами, то прости меня. Я хотела рассказать тебе о Крейге и о планах выйти за него замуж. Я должна была сказать… но когда мы с тобой начали встречаться, я не хотела все портить…

Алессандро молчал, и его лицо оставалось неподвижным, словно высеченным из камня.

Вздохнув, Рэйчел продолжила:

– Мне пришлось тяжело работать, чтобы меня снова начали воспринимать всерьез после моего провала как модели. От моего успеха зависит благополучие людей. Моим сотрудникам надо платить за жилье и кормить детей. Дело не только в том, что я хочу доказать миру, что я чего-то стою. Если мое дело провалится, будут потеряны не только мои деньги. Мой партнер по бизнесу вложила в компанию все свои сбережения, и я не могу подвести ее.

Алессандро наблюдал за ней, барабаня пальцами по столу. Он долго ждал ее извинений за то, что она променяла его любовь на деньги другого мужчины. Но было ли ее раскаяние искренним? Он внимательно изучал ее черты, хотя ни на миг не забыл, как она выглядела. Он прекрасно помнил ее серо-зеленые глаза, блестящие каштановые волосы до плеч, высокие скулы и вздернутый носик, который придавал ее лицу невинное, детское выражение, совершенно не вязавшееся с ее сущностью. Под ее ангельской внешностью скрывалась жестокая, коварная и бессовестная приспособленка – такая же, как и все остальные известные ему охотницы за деньгами. Помнил он и ее губы – их мягкость и то, как они раскрывались под его поцелуями, как экзотический цветок навстречу солнцу. Помнил, как она искушала его, заманивала в свои сети, пока не устала играть с ним в игры и не ушла на более плодородные пастбища.

– Я дам тебе десять тысяч евро, – сказал он, прерывая напряженное молчание.

– Но мне нужно намного больше.

– Десять тысяч – и ни центом более.

Ее серо-зеленые глаза сузились.

– Тогда почему ты это делаешь? Если ты не намерен спонсировать мою марку, зачем вообще давать мне деньги?

– Потому что это мне выгодно, если ты примешь мои условия.

Ее глаза сверкнули.

– Так какие же условия ты мне предлагаешь?

«Зря она считает, что я хочу ей отомстить», – думал Алессандро.

– Деньги будут переведены на твой банковский счет в течение получаса, – ответил он спокойным, сдержанным тоном, – но только в том случае, если ты согласна уйти отсюда и никогда больше не возвращаться.

Лицо Рэйчел побледнело, а затем залилось краской. Ее глаза сверкали как молнии, а все ее стройное тело дрожало от ярости.

– Ты платишь мне, чтобы я… ушла?!

Алессандро откинулся в кресле:

– Таковы мои условия, Рэйчел. У тебя остается одна минута, прежде чем я отменю свое предложение. Имей в виду, другого предложения не будет.

Она сжала кулаки в гневе:

– Это возмутительно!

– Это бизнес.

– Бизнес? И что же ты за бизнесмен такой, если способен заплатить человеку за то, чтобы он ушел?

– Я тебе совсем не рад, Рэйчел. Ты хочешь денег и не намерена уходить, пока их не получишь. Так что я предлагаю тебе компромисс. С каждой лишней минутой, которую ты проведешь здесь, цифра будет уменьшаться.

Она смущенно посмотрела на него. От надменности богатой девчонки не осталось и следа. Теперь на ее лице отражалось лишь искреннее замешательство.

– Но я ничего не понимаю. – Девушка облизала губы. – Ты платишь мне десять тысяч евро за то, чтобы я ушла и больше никогда не возвращалась?

Алессандро кивнул.

– Но получается… что ты даешь мне деньги практически даром. С чего бы это?

– Я богатый человек, – ответил Алессандро, – и могу делать все, что захочу.

Рэйчел не знала, доверять ему или нет. Если бы она не была в таком бедственном положении, ее эмоции только позабавили бы Алессандро. Ей явно хотелось принять его слова за чистую монету. Десять тысяч евро были небольшой суммой по ее меркам, но их хватило бы на жилье и еду до конца ее пребывания в Италии. Возьмет ли она их или же попытается выпросить у него сумму побольше?

Он взглянул на часы.

– Сумма уменьшилась до девяти тысяч евро. И что же ты решила?

Она отвела взгляд:

– Если бы речь шла обо мне одной, я бы еще пять минут назад ушла отсюда. Я вообще бы не пришла к тебе, если бы ты не попытался сорвать мой…

– Ты лишаешь себя еще одной тысячи.

– Можно мне еще немного подумать?

– Нет.

– Но ты с ума сошел! С чего ты взял, что я тебе поверю? Может, ты дашь мне деньги и тут же изменишь правила.

– Я не намерен менять правила. Я просто хочу, чтобы ты забрала деньги и ушла.

– Это месть, да? За то, что я выбрала Крейга, а не тебя? – гневно спросила Рэйчел.

Выражение лица Алессандро оставалось безучастным.

– Если ты не возьмешь деньги, я найду того, кто в них нуждается, уж не сомневайся.

– Но мне нужно намного больше. Я должна…

– Это все, что я готов дать тебе. Теперь, прошу тебя, принимай решение, пока сумма, которую я тебе даю, не превратилась в копейки.

– Хорошо. Я принимаю твое предложение.

– Отлично. Дай мне реквизиты твоего счета, и я переведу деньги, как только ты выйдешь за ворота.

Написав реквизиты на листочке бумаги, Рэйчел передала их Алессандро.

– Вот и все? Ты даже не предложишь мне попить или поесть?

– Нет, это тебе предложат в отеле.

– Я пока не нашла отель.

– Найдешь. В Позитано полно гостиниц на любой вкус и кошелек.

– Но у меня нет даже багажа. Он по ошибке уехал с другим автобусом, и я не знаю, когда его вернут мне – если вообще вернут.