«О чем он?!»
– Если Питер у вас, – твердо проговорил Лэнгдон, – немедленно дайте ему трубку.
Молчание.
– Он сейчас в Арафе.
– Где?! – Лэнгдон сжал трубку так крепко, что у него побелели пальцы.
– В Арафе. Или, если вам так угодно, в Хамистагане. В том самом месте, которому Данте посвятил песнь сразу после «Ада».
Религиозные и литературные познания незнакомца убедили Лэнгдона в мысли, что он разговаривает с безумцем. «Песнь вторая…» Лэнгдон хорошо ее помнил; все ученики Академии Филипс-Эксетер знакомы с творчеством Данте.
– Вы утверждаете, что Питер Соломон… в чистилище?
– Грубое слово, которое так любят христиане… В общем-то да, в пургатории.
Слова незнакомца повисли в трубке.
– Хотите сказать, Питер… умер?
– Не совсем, нет.
– Не совсем?! – завопил Лэнгдон, и его голос эхом отозвался в стенах зала. Гулявшее неподалеку семейство обернулось на его крик. Роберт заговорил тише: – Человек бывает либо жив, либо мертв!
– Право, вы меня удивляете, профессор. Я-то думал, вы куда лучше разбираетесь в таинствах жизни и смерти. Между ними есть целый мир, и именно в этом мире сейчас пребывает Питер Соломон. Он может вернуться к нам или продолжить свой путь… в зависимости от ваших дальнейших действий.
Лэнгдон попытался переварить услышанное.
– Что вам надо?
– Все просто. В вашем распоряжении оказалось нечто весьма древнее… Пора поделиться этим со мной.
– Понятия не имею, о чем вы.
– Неужели? Хотите сказать, вы не понимаете доверенных вам тайных знаний?
Сердце Лэнгдона ушло в пятки: он сообразил, о чем может идти речь.
«Тайные знания».
Он и словом не обмолвился о своих приключениях в Париже, но фанатики Грааля внимательно следили за сводками новостей. Кому-то наверняка удалось сложить все части головоломки и узнать, что Лэнгдон обладает секретной информацией о Святом Граале – вероятно, ему даже известно местонахождение святыни.
– Слушайте… – начал Лэнгдон, – если вы имеете в виду Святой Грааль, уверяю вас, я…
– За кого вы меня принимаете, мистер Лэнгдон? – отрезал его собеседник. – Меня не интересуют ни пустяки вроде Грааля, ни жалкие пререкания о том, чья версия событий правильная. Пустопорожние споры о вере мне глубоко безразличны. На эти вопросы можно ответить лишь после смерти.
Его слова окончательно сбили Лэнгдона с толку.
– Тогда что вы хотите?
Незнакомец помолчал.
– Как вам известно, в Вашингтоне существует древний портал.
«Древний портал?»
– И сегодня, профессор, вы его откроете. Считайте, вам оказана огромная честь… вы получите уникальное приглашение. Вы избранный.
«А ты – ненормальный».
– Извините, но вы ошиблись, – сказал Лэнгдон. – Первый раз слышу о древнем портале.
– Вы не поняли, профессор. Это не я вас выбрал… а Питер Соломон.
– Что? – едва слышно выдавил Лэнгдон.
– Мистер Соломон рассказал мне, где найти портал, и сознался, что на свете есть лишь один человек, способный его открыть. Это вы.
– Если Питер действительно так сказал, он заблуждается… или лжет.
– А вот это вряд ли. Я склонен верить признаниям, сделанным Питером на грани жизни и смерти.
В груди Лэнгдона вспыхнул гнев.
– Предупреждаю, если вы причините вред Питеру…
– Профессор Лэнгдон, ваши угрозы мне не страшны. Я получил от мистера Соломона все, что хотел. Теперь мне нужны вы. Время пошло… для вас обоих. Предлагаю вам найти и открыть портал. Питер укажет путь.
«Питер?»
– Вы же сказали, он в чистилище!
– Как вверху, так и внизу, – ответил незнакомец.
Лэнгдон похолодел. Странный ответ был древней магической формулой, говорящей о физической связи между небом и землей.
«Как вверху, так и внизу».
Лэнгдон окинул взглядом просторный зал и подумал, как стремительно сегодняшние события вышли из-под контроля.
– Слушайте, мне ничего не известно ни о каких древних порталах. Я звоню в полицию.
– Что, никак не доходит, профессор? Вы понимаете, почему выбрали именно вас?
– Нет.
– Скоро дойдет, – заверил его незнакомец. – Очень скоро.
В трубке пошли гудки.
Лэнгдон замер, пытаясь сообразить, что произошло.
Издалека донесся неожиданный звук.
В Ротонде кто-то кричал.
Глава 10
Роберт Лэнгдон много раз входил в Ротонду, но бегом – никогда. В центре зала собралась толпа туристов. Кричал маленький мальчик, родители его успокаивали. Охранники безуспешно пытались установить порядок.
– Он вытащил ее из повязки, – лихорадочно тараторил кто-то, – и положил на пол!
Подойдя ближе, Лэнгдон бросил взгляд на то, что вызвало переполох. Конечно, предмет был очень странный, но к чему поднимать такой крик?
Лэнгдон и раньше видел предмет, лежавший на полу Капитолия. На факультете изобразительных искусств Гарвардского университета имелось множество муляжей, помогающих скульпторам и художникам правильно изобразить самую сложную часть человеческого тела – как ни странно, это не лицо, а рука.
«Кто-то оставил в Ротонде пластмассовую руку?»
Пальцы такого муляжа фиксировались в любом положении – второкурсники, понятное дело, обычно распрямляли средний. Указательный и большой пальцы этой руки были направлены в потолок.
Однако, подойдя еще ближе, Лэнгдон заметил, что муляж необычный: пластмассовая поверхность была не гладкой, а сморщенной и неровно окрашенной, почти…
«…как настоящая кожа».
Лэнгдон словно врос в землю.
На запястье виднелась кровь.
«Господи!»
Отрезанную кисть насадили на колышек с плоским деревянным основанием. К горлу Лэнгдона подкатила тошнота. Едва дыша, он с опаской шагнул вперед и увидел на кончиках пальцев крошечные татуировки. Однако его внимание привлекли не они, а знакомый перстень на безымянном пальце.
«Не может быть!»
Лэнгдон отпрянул, осознав, что перед ним – ампутированная кисть Питера Соломона. Зал каруселью завертелся вокруг него.
Глава 11
«Почему Питер не отвечает? – подумала Кэтрин, нажав «отбой». – Где он?»
Три года подряд Питер Соломон приезжал на еженедельные воскресные встречи первым. Так повелось в их семье: перед началом новой недели Кэтрин проводила вечер с братом, чтобы не терять связь и держать его в курсе исследований.
«Он никогда не опаздывает, – подумала она. – И всегда берет трубку». Хуже того, она даже не знала, что ему сказать, когда он приедет. «Как спросить о том, что я узнала?»
Ее ритмичные шаги отдавались в стенах коридора, прозванного Улицей. Подобно позвоночнику, он проходил через все здание ЦТП и соединял пять отсеков гигантского хранилища. В сорока футах над головой пульсировала кровеносная система – оранжевые вентиляционные трубы, по которым циркулировали тысячи кубических футов очищенного воздуха.
Обычно, пока Кэтрин шла по коридору длиной в четверть мили, ритмичное «дыхание» вентиляционной системы успокаивало ее, однако сегодня звук выбивал из колеи. То, что она узнала о брате, встревожило бы кого угодно, но Питер был ее единственным родственником, и потому его скрытность особенно задела Кэтрин.
Питер всего раз в жизни что-то от нее скрыл… чудесную тайну, спрятанную в конце этого коридора. Три года назад брат провел Кэтрин по Улице и познакомил ее с ЦТП, гордо показав ей несколько самых необычных экспонатов: метеорит с Марса ALH-84001, рукописный пиктографический дневник индейского вождя Сидящего Быка, коллекцию запечатанных воском банок с экземплярами, собранными самим Дарвином.
Когда они проходили мимо массивной двери с небольшим оконцем, Кэтрин мельком заглянула внутрь и изумилась:
– Это еще что?!
Питер хохотнул и зашагал дальше.
– Третий отсек. Мы называем его «Мокрым». Необычное зрелище, а?
«Скорее, ужасающее».
Кэтрин поспешила за Питером. Она словно попала на другую планету.
– На самом деле я хотел показать тебе Пятый отсек, – сказал брат, ведя ее по бесконечному коридору. – Его мы построили в последнюю очередь. Через пять лет туда перевезут экспонаты из запасников Национального музея естественной истории, а до тех пор, как ты понимаешь, отсек пустует.
