— Тебя показывают! Тебя показывают!!! — Бинг вопил с той самой минуты, как она вставила ключ в замочную скважину. Забыв притвориться задыхающейся после бега на длинную дистанцию, она влетела в гостиную как раз в тот момент, когда на весь экран показывали их с Дэном, бегущих по песку.

— Черт побери! — элегантно отметил Бинг. — Пожалуй, я понял, что ты имела в виду. Он любому даст фору.

Голос за кадром рассказывал о важности макаронных изделий в собачьем питании. Иви придирчиво и серьезно рассматривала себя на экране. Не толстая ли она?

— Я не толстая? — приставала она к Бингу.

— О, остынь немного.

— Это значит, что «да»!

Не оставалось никакого сомнения, что эти хлопчатобумажные штаны, которые они на нее напялили, ей не шли. Однако несмотря на всю присущую ей в полной мере как женскую, так и актерскую паранойю, она вынуждена была признать, что выглядела здорово.

— Ур-р-р… — При показе сцены у костра ее лицо вытянулось. — Я ведь не такая противная, когда улыбаюсь.

— Они просто особенно старались подчеркнуть с помощью освещения твой второй подбородок. А вот собака — бесподобна!

Тутси, несомненно, была звездой. Иначе и быть не могло, если судить по ее гонорарам.

— А, черт! Не сыпь мне соль на раны!

Весь Ивин гардероб был выложен на кровать. Но надеть было нечего.

— И почему ты не женщина? — кричала она на Бинга, проходящего мимо с чашкой зеленого чая.

— Обычно этот вопрос задают мне таксисты. — Бинг освободил место, чтобы присесть среди груды ее никуда не годных тряпок. — А ты-то почему хочешь, чтобы я был женщиной?

— Потому что в таком случае я смогла бы попросить что-нибудь из твоего гардеробчика на субботний выход.

— Если бы я был девушкой, то очень сомнительно, что мы с тобой были бы одинаковых размеров, детка. А чем тебе вот это не подходит?

Он извлек из кучи шифоновую цыганскую юбку.

— Цыганский стиль делает меня похожей на попрошайку из подворотни, которая клянчит деньги для своего дитяти.

— Гм-м-м… А как насчет этого?

Бинг поднял платье с вышивкой.

— А в этом я похожа на старую кошелку. Очень старую.

— Отлично. А это?

— Слишком старомодно, только для монашки.

— Это?

— Слишком короткое. Мои колени — не для дневного света.

— Это?

— Длинновато. Я в нем похожа на шпионку.

— А это? Это? Хотя бы это, в конце концов?

— Это немного тянет на спине.

Бинг отбросил хлопчатобумажную юбку, как будто она укусила его за руку.

— Ты права, мы доказали это научно, раз и навсегда. Тебе нечего носить.

Иви оторвалась от черной дыры, именуемой ее гардеробом, и пошла наверх посмотреть, как там справляются со своей задачей работяги.

Большая часть квартиры «В» утопала в облаке пыли. Мужчины сверлили, перекрикиваясь, в спальне. Кэролайн мрачно сидела в своей крошечной кухне, а Милли обедала.

— Сколько это еще будет продолжаться?

«Никакого приветствия, но, по крайней мере, она не называет меня Эве».

— Должно быть, недолго.

— Надеюсь. У меня от этого шума трещит голова.

— Дело того стоит.

— Будем надеяться.

Иви направилась обратно. Всю эту работу затеяли ради Милли. Каждое жужжание дрели съедает еще одну частичку ее, Ивиного, гонорара. И что это она так старалась и выгораживала Кэролайн? Эту дерьмовую страдалицу! Да, это ужасно, что вся ее семья умерла, но Иви начинала подозревать, что они вполне могли сами себя поубивать, только бы не жить вместе с Кэролайн.

— Встретимся на канале и выпьем по стаканчику вина. — Сашино предложение прозвучало очень заманчиво: летний вечер, отблески на воде и прохладный приятный напиток.

Однако Кадмен есть Кадмен. Мимо проплывали вонючие утки и усаживались на ржавых балках. Заходящее солнце освещало снующих в траве бродяг и бросало отблески на разбитые окна полузаброшенного здания напротив.

— Сколько молодых людей! — возбужденно прошептала Саша, когда один из них нечаянно задел ее локоть.

— Меня не интересуют молодые люди. Меня интересует только Дэн и субботнее свидание.

Иви провела Сашу к двум по непонятной причине свободным железным стульям. (Они оказались свободными из-за того, что на одном из сидений какая-то невероятно большая птица оставила о себе напоминание. Это, конечно, поняли не сразу, а только когда Иви пришла домой и с ужасом закричала: «Она испортила мои джинсы!», — на что Бинг сурово возразил: «Нет, твои джинсы испортил твой зад».)

— Не будь такой ханжой. Не всем выпадают свидания с такими сексуальными молодыми людьми, как тебе.

— Всем — нет, а мне — да, — сказала радостно Иви.

— Ты хочешь встретиться с Дэном просто для того, чтобы повеселиться, или чего-то ждешь от этой встречи? — поинтересовалась Саша.

— Чего-то жду. — Это так естественно.

— И это после того, что Аден рассказал тебе о его отношении к женщинам? — Саша, не отрываясь, смотрела на Иви поверх своих грязноватых очков.

— Но он же не относился так ко мне! О чем это говорит? Это говорит о том, что я значу для него гораздо больше. Он так мне тогда и сказал.

У Иви появилось ощущение, что они приоткрыли дверь в ту область ее мыслей, в которую ей не хотелось бы никого впускать. Аден был абсолютно уверен, что Дэн не позвонит, но Дэн позвонил! Это что-нибудь да значит.

— Аден не очень-то хорошо его описал, — сказала Саша, стараясь тщательно подбирать слова. — Он не похож на такого парня, с которым я бы захотела встречаться.

Это все из-за того, что он тебя и не приглашал, — подумала про себя Иви со злостью.

— Аден преувеличивал. Он просто сделал из него чудовище. Просто, чтобы я не очень расстраивалась, если он не позвонит.

— Аден все рассказал честно, как порядочный человек, — возразила Саша. — Дэн из тех, кто играет людьми.

— Как ты можешь так говорить о человеке, которого никогда не встречала? — разгорячилась Иви.

— Ну, хорошо, хорошо! — Сашу встревожила страстность, прозвучавшая в ее ответе. — Я просто пытаюсь защитить тебя.

— Премного благодарна, меня не нужно защищать! — Иви одернула себя: слишком уж она разошлась; Саша этого не заслужила. Необходимо было сменить тему: — Как обстоят дела с твоей аурой?

— Великолепно! — Сашу было так же легко переключить, как котенка — клубком шерсти. — Теперь мне ясно, как божий день, что я обладаю даром видеть ауры людей.

Моя аура — самая хорошая из всех. Это, прямо сказать, смешно.

— Иви, ты можешь говорить с красивым Йоркским акцентом[16]? — кричала Мередит в трубку.

— Могу я делать что? Извини, пожалуйста, Мередит, не могу разобрать, что ты говоришь, тебя едва слышно из-за какого-то ужасного шума. Что там происходит? — Казалось, что в конторе ревет обезумевший морской лев.

— Это всего лишь Барри, строит из себя умирающего лебедя. Откашляйся же ты, в конце концов! Он специально меня дразнит. Так что, как насчет акцента? Сможешь?

— Йоркский? Да. — Иви почувствовала уверенность. Она присутствовала на съемках «Кес», и звукорежиссер был восхищен ее Йоркским акцентом.

— Это хорошо. Значит, ты получаешь озвучивание.

— Я никогда раньше не озвучивала. Ты уверена, что… — Иви не договорила из-за грохота в трубке. — Что там такое?

— Это Барри грохнулся для пущего эффекта. — Мередит, казалось, разозлилась. Немного покричав на Барри, она вернулась к ее вопросу. — Завтра, в полдень. Подойди в «Миракл Саунд Студио», Литл-роуд, четырнадцать. В Сохо. Попроси Дерека. — Мередит остановилась. — О черт! Он стал какого-то странного цвета. Барри, мерзавец, не умирай!

В трубке наступила мертвая тишина. Иви оставалось только надеяться, что такая же тишина не нависла и над бедным Барри. Не хватало ему войти в историю как жертва шоу-бизнеса.