Наконец, есть ещё одна категория прячущихся среди нас инопланетян. Эти люди носят прекрасные костюмы, ездят на неприлично дорогих автомобилях, летают на личных самолётах и кичатся своими должностями. Они работают руководителями компаний, которые в огромных количествах выращивают, отлавливают и покупают животных, используемых для опытов в бесчисленных медицинских, косметических и военных исследовательских центрах. Перед тем как обезьяны и кролики, собаки и мыши попадают в руки учёных, несчастные мученики проходят через чистилище организаций, акциями которых торгуют на биржах. И если лабораторных крыс можно вырастить, продать, измучить и убить, ни разу не выпуская за пределы клетки, то добывание для экспериментальных целей шимпанзе или кошек требует иных подходов и позволяет рассчитывать на гораздо более значительную прибыль. Разумеется, подобная деятельность воспринимается без особого восторга в цивилизованных странах вроде Голландии или Англии, где практически нет бродячих животных. Количество обитающих там нравственных уродов, способных отдать своего четвероногого друга на растерзание, не способно прокормить даже одного охотника за мохнатыми и пушистыми жертвами. А потому они, как и те, кто добывает человеческие органы для трансплантаций, предпочитают искать добычу там, где бедность и отсутствие культуры пока позволяют избегать пристального общественного внимания. С большой уверенностью можно сказать, что экзаменом на цивилизованность для подобных стран становится первый случай, когда их жителей вдруг взволнует судьба пса, кошки или попугая, не способных пожаловаться на свою судьбу или попросить о помощи. Именно потому торговцы живым товаром — и людьми, и животными — такие частые гости в некоторых странах Восточной Европы, Азии и Африки.

Несомненно, пройдёт ещё немало лет, пока Африка достигнет уровня экономического процветания, предполагающего хотя бы элементарное уважение к жизням её человеческих обитателей. Понятно, что в обстановке, когда из-за плохой воды, болезней и недостаточного количества пищи там ежедневно умирают сотни детей и взрослых, остающимся в живых пока нет дела до страданий наших младших братьев. Если даже в XXI веке где-нибудь в Конго толпа вооружённых негодяев может пройти по улице, оставляя за собой страшный след из изуродованных тел и отрезанных конечностей, то кто же будет обращать внимание на голодного пса или одичавшую кошку? Местные власти обычно весьма благосклонно относятся к бесплатной помощи небедных иностранцев, которые не только освобождают их улицы от лохматых разносчиков всевозможных болезней, но ещё и делают регулярные подношения чиновникам всех мастей. Получив соответствующее официальное или неофициальное благословение, белые люди с гладкими и сытыми лицами нанимают худых негров. И уже те ведут охоту за такими же измождёнными голодом псами и кошками. Охотникам за животными приходится нелегко. Последнее, на что готов пойти африканский бродячий кот, — это поверить в людское благородство и готовность поделиться пищей. Ангольский пёс скорее подавится найденной на помойке костью, чем купится на ласковые слова и сюсюканье. Но охотникам сильно помогает то удачное обстоятельство, что бездомные животные обычно живут и умирают стаями. Стаи же имеют обыкновение обитать на достаточно легко определяемых географических пространствах. Пустыри, начатые ещё при португальцах стройки небоскрёбов, ржавые автобусы и склепы на кладбищах — именно в подобных «злачных» местах похитители животных ищут и обычно находят свои жертвы.

Но до недавнего времени в столице свободной Анголы проживала по крайней мере одна колония котов, которую старательно обходили стороной даже жадные до денег местные живодёры. Колония эта обитала в огромном — размером с «Королевский Тигр» — бульдозере ещё советской поры. Стальной монстр навеки приковали к африканской земле влажный воздух Атлантики, нехватка запчастей и чудовищный вес. Недра металлического динозавра много лет назад облюбовала стая котов во главе со свирепого вида рыжим зверем, удивительно похожим своим цветом и зелёными глазами на Малюту Скуратова — безжалостного придворного палача Ивана Грозного. Под неизменным решительным и мудрым руководством Малюты стая выживала, процветала и размножалась. Даже обитатели находящегося по соседству городского управления полиции старались не ходить мимо проклятого бульдозера в ночное время. Гуляли непроверенные слухи о найденных в окрестностях разодранных когтями трупах, о бывшем работнике управления, которому одной жаркой ночью пришлось забраться на фонарный столб, и даже о нечистой силе, порой посещающей указанное небезопасное место.

Репутация неформального лидера стаи была поколеблена лишь однажды. Это произошло, когда патриарх с бандитской рожей, напоминающей скорее тигра, чем домашнее животное, понюхал валерьянки. Валерьянку колонии легкомысленно поднёс в свой профессиональный праздник наш старый знакомый Детектив. Тогда Малюта не смог справиться с притяжением наркотического аромата и чуть было не заронил определённые сомнения в собственной силе и непогрешимости в прагматичные головы своих гражданских жён и побочных детей. По счастью, тогда в столице Анголы не нашлось более ни валерьянки, ни ещё одного столь же коварного, как Детектив, человека. А потому страшный котяра сумел удержать власть над своим пёстрым мяукающим сообществом.

Молодая любимица рыжего патриарха как-то шепнула своим любопытным товаркам, что и удачей в боях с соперниками, и завидной тягой к процессу размножения, и незаурядными для паршивого уличного кота мыслительными способностями их повелитель и любовник обязан не только процессу естественного отбора и не помнящим друг друга родителям. Она тихо промурлыкала им, что тёмными ночами Малюту посещало некое крылатое существо, проявлявшее нездоровый интерес ко всему теплокровному. Красноглазый полуупырь проводил с ним таинственные совещания в подвале недостроенного четверть века назад универмага, загаженном освобождёнными от всего ангольцами.

Несмотря на дурную славу гигантского стального монстра и его обитателей, а также врождённую тягу жителей Африки к предрассудкам и мистицизму, всё же настал день, когда чёрнокожие помощники белых скупщиков бродячих животных привели их к печально известному бульдозеру. Уже на подступах к нему сердца деклассированных подонков сжались от тоскливых предчувствий. Очень скоро им стало ясно, что как будто случайно встречавшиеся им и тут же убегающие куда-то молодые коты являлись часовыми передовых постов Малюты. Но срочный заказ на партию котов для отправки в Англию уже поступил, а очень приличный аванс был получен и благополучно пропит. Сам же европейский клиент накануне посетил вертеп «Барракуда» и злоупотребил там местной пальмовой самогонкой. Он тяжело страдал от жары и похмелья, а потому не был расположен к переговорам и изменениям планов. Конечно, можно было и просто убежать, прикарманив уже полученные деньги, но ведь потом пришлось бы искать иные способы пропитания. К сожалению, круг возможностей среднестатистического люмпена был невелик и обычно сводился к попрошайничеству, ловле рыбы, мелкой спекуляции, сутенёрству и участию в воровских шайках. Одним словом, приходилось идти до конца.

Когда интернациональная шайка охотников за африканскими котами наконец подошла к громаде похожего на подбитый танк бульдозера, нехорошие предчувствия живодёров достигли нового качественного уровня. Дело в том, что представители кошачьей колонии, собравшиеся в районе кабины стального динозавра, не проявляли никаких признаков паники. Наоборот, они спокойно и без всякого страха смотрели на остановившихся вдруг живодёров. Даже заказчик-европеец на время отвлёкся от мысленных стонов по поводу раскалывавшегося от чудовищной боли мозга, наполненного сивушными маслами, и с удивлением посмотрел на сборище представителей семейства кошачьих, молча уставивших на него свои звериные глаза. Во время путешествия к бульдозеру он решил, что в его нынешнем состоянии хуже ему уже не станет, и закурил поддельную кубинскую сигару. Тут же выяснилось, что он ошибся. Но выбрасывать сигару было жалко, и она так и осталась торчать потухшей вонючей сосиской из его пасти, не менее отвратительно разящей рвотным перегаром. Но удивление удивлением, а он не собирался стоять под палящим солнцем до вступления Анголы в Европейский Союз. Бледнолицый прокашлялся, вытер пот носовым платком, напоминающим по виду и запаху портянку советского мотострелка после недельных манёвров, и хрипло вопросил: