Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

4. Другие следы архаической устной традиции можно найти у Эсхила, Софокла и Еврипида. Эгисфа убивают во время праздника в честь богини смерти Геры, когда он срезает миртовые ветви, причем, как и бык Миноса, он погибает от жертвенного топора. То, что на одежде, в которой Килисса спасла Ореста, «были вышиты дикие звери», а также то, что его воспитатель был пастухом с реки Танаос, напоминает известный сюжет о сыне царя, которого, завернутым в царские одеяния, оставляют «на горе» на милость диких зверей. Затем он попадает к пастухам, и в конце концов его узнают по одеждам, как это происходит в мифе о Гиппофое (см. 49.f). Тот факт, что Килисса жертвует своим сыном, чтобы спасти сына царя, свидетельствует о том, что миф принадлежит той эпохе в истории религии, когда ребенок, заменявший царя на жертвеннике, уже не принадлежал царскому роду.

5. Насколько можно верить основным сюжетным элементам, которые дошли до нас в пересказе аттических драматургов? Трудно поверить в то, что эринии случайно появляются в мифе, который, как и миф об Алкмеоне и Эрифиле (см. 107.d), вероятно, служил моральным предостережением сыну против малейшего непослушания, а тем более оскорбления матери словом или поступком, как трудно поверить и в то, что Орест убил Клитемнестру. В противном случае Гомер не преминул бы сообщить об этом и не называл бы его «богоподобным». Однако он сообщает лишь о том, что Орест убил Эгисфа и одновременно справил поминки и по нему, и по своей «преступнице матери» («Одиссея» III.306 и сл.). В Паросской хронике обвинение Ореста также не содержит упоминания о матереубийстве. Поэтому очень вероятно, что точнее всех в пересказе сюжета оказался Сервий, который пишет, что, убив Эгисфа, Орест передал Клитемнестру на суд афинских старейшин. Так же рекомендовал поступить Тиндарей в «Оресте» Еврипида (496 и сл.). Однако отказ выступить на стороне матери, как бы коварно она себя ни вела, по древним представлениям, был достаточным основанием для того, чтобы оказаться преследуемым эриниями.

6. Вероятно, этот миф, имевший широкое хождение, при возникновении семейных ссор, ставил хозяйку очага столь высоко, что жрецы Аполлона и Афины, рожденной Зевсом (и предавшей прежнюю религию), решили выступить против него. В их варианте мифа Орест уже не предает Клитемнестру суду, а собственноручно убивает ее, после чего его оправдывает самый уважаемый суд в Греции. Это происходит благодаря поддержке Зевса и личному вмешательству Аполлона, который в другом случае подстрекал Алкмеона на убийство его матери Эрифилы, совершившей предательство. Жрецы хотели раз и навсегда покончить с религиозной аксиомой, в соответствии с которой материнство ставилось выше, чем отцовство.

7. В измененном варианте мифа эндогамия и патрилинейная система родства воспринимались как нечто само собой разумеющееся, а эринии потеряли свое былое значение. Электра (чье имя «янтарь» свидетельствует о ее принадлежности к патернальному культу гиперборейского Аполлона) выгодно отличается от Хрисофемиды, имя которой напоминает о том, что древнее понимание матриархальных законов было все еще живо повсюду в Греции, и чье «послушание» матери все еще воспринималось как благочестие. Электра, напротив, всем своим существом была на стороне отца, как и Афина, Зевсом рожденная. Более того, эринии всегда выступали только на стороне матери, поэтому Эсхил грешит против правды, когда говорит о вмешательстве эриний в отмщение отцовской крови («Хоэфоры» 283—284). Угроза Аполлона наслать на Ореста проказу, если тот не убьет свою мать, звучала очень смело: до этого считалось, что насылать и лечить проказу было монопольным правом Белой богини Лепреи, или Альфито («Белая богиня», гл. 24). В результате не все эринии признали решение Аполлона, которое тот объявил через Дельфийского оракула, а Еврипид потрафил женской аудитории, позволив Диоскурам заметить, что решения Аполлона никогда не отличались мудростью («Электра» 1246).

8. Различные вариации в сцене узнавания Ореста Электрой, а также в том, каким образом Орест замышляет убить Эгисфа и Клитемнестру, интересны лишь в том смысле, что доказывают свободу, с какой драматурги классической эпохи обращались с традицией. Они просто создавали свой вариант древнего мифа, причем и Софокл, и Еврипид пытались улучшить Эсхила, который впервые обратился к этому мифу, и сделать действие более правдоподобным.

114. Суд над Орестом

Микенцы, поддержавшие Ореста в его неслыханном поступке, не позволили захоронить тела Клитемнестры и Эгисфа в черте города, а только за городской стеной1. Той же ночью Орест и Пилад остались сторожить могилу Клитемнестры, чтобы никто не посмел ограбить ее. Однако, когда они стояли на страже, перед ними появились змееволосые, собакоголовые эринии с крыльями, как у летучих мышей, и громко щелкающими кнутами. Обезумев от их яростных нападок, от которых не спасал и роговой лук Аполлона, Орест пал без чувств на ложе и оставался на нем с закутанной в плащ головой в течение шести дней, не принимая еды и не умываясь.

b. Прибывший к этому времени из Спарты Тиндарей обвинил Ореста в матереубийстве, призывая микенских старейшин выступить в качестве судей. Он потребовал, чтобы до решения суда никто не смел заговаривать ни с Орестом, ни с Электрой и не давать им ни крова, ни огня, ни воды. Оресту не дали даже обмыть перепачканные кровью руки. Вдоль микенских улиц стояли вооруженные жители, а сын Навплия Эакс обрадовался возможности выступить против детей Агамемнона2.

c. Тем временем Менелай, собрав свои богатства, высадился в Навплии, где рыбак рассказал ему о смерти Эгисфа и Клитемнестры. Он отправил Елену, чтобы та проверила в Микенах верность этого сообщения, однако сделал это ночью, чтобы родственники погибших под Троей не забросали ее камнями. Елена, стесняясь на людях скорбеть по своей сестре Клитемнестре, поскольку из-за ее неверности было пролито еще больше крови, попросила Электру, ухаживавшую за беспомощным Орестом: «Умоляю, племянница, возьми мои волосы и возложи их на могилу Клитемнестры, предварительно совершив возлияние в честь ее духа». Электра, увидев, что из-за своего тщеславия Елена срезала только самые кончики волос, отказалась выполнить ее просьбу. «Отправь вместо себя свою дочь Гермиону» — был ее ответ. После этих слов Елена позвала Гермиону из дворца. Девочке было всего девять лет, когда ее мать бежала с Парисом, а с началом Троянской войны Менелай оставил ее на попечение Клитемнестры. Тем не менее долгая разлука не помешала ребенку сразу же узнать мать и послушно исполнить все, о чем ее попросили3.

d. В это время во дворце появился Менелай, приветствуемый своим приемным отцом Тиндареем. Тиндарей был в глубоком трауре и потребовал, чтобы Менелай не смел ступать на спартанскую землю, не наказав своих преступных племянника и племянницу. Он считал, что Оресту достаточно было позволить своим согражданам изгнать Клитемнестру. А если бы они потребовали ее смерти, ему следовало бы встать на защиту матери. Дело же повернулось так, что теперь хочешь не хочешь, а и Ореста, и Электру, подговорившую своего брата на убийство, следовало забросать камнями.

e. Боясь обидеть Тиндарея, Менелай добился от суда нужного приговора. Но красноречивые мольбы Ореста, который присутствовал на суде и чувствовал поддержку Пилада (за участие в убийстве от него отказался его отец Строфий), заставили суд изменить решение и приговорить его к самоубийству. Из суда Ореста увел Пилад, благородство которого не позволило ему покинуть Ореста и Электру, с которой он был обручен. Он же предложил: раз уж им всем троим суждено умереть, то сначала лучше покарать за трусость и измену Менелая, убив Елену, из-за которой на них свалилось столько бед. Электра осталась за городской стеной, вынашивая свой собственный план — перехватить Гермиону, возвращавшуюся с могилы Клитемнестры, и оставить ее заложницей, заставив тем самым Менелая поступать так, как ей было нужно. В это время Орест и Пилад, скрывая под одеждой мечи, вошли во дворец и, притворившись просителями, спрятались у главного алтаря. Елена, сидевшая за прялкой и занятая изготовлением красного одеяния, которое она в качестве дара хотела возложить на могилу Клитемнестры, была обманута их громкими причитаниями и вышла, чтобы позвать их во дворец. Тут Орест и Пилад обнажили мечи, и, пока Пилад старался прогнать ее фригийских рабов, Орест попытался убить Елену. Но Аполлон по воле Зевса спрятал ее в облако и отнес на Олимп, где она стала бессмертной и вместе со своими братьями Диоскурами покровительствовала попавшим в беду морякам4.

125
{"b":"193090","o":1}