Из Причерноморья печенеги совершали набеги на Русь, на Византийскую империю, Венгерское королевство и Первое Болгарское царство.

С конца XI века новое племя торков вытеснило печенегов на Дунай, они переселялись в Византию. Некоторые из них стали частью народа половцев, а часть ушла на Русь и поселилась на юге Киевского княжества.

После того как ушли печенеги, Причерноморье заняли тюркоязычные половцы. С ними русские тоже и воевали, и торговали, и вступали в браки, и жили в одних городах.

Степной тюркоязычный мир – это ближайшие соседи Руси, а в какой-то степени и часть самой Руси.

Один племенной союз называется странно: возле озера Ильмень, на реках Волхове, Ловати и Великой живут вовсе не ильменцы и не волховчане, а «словене ильменские». Иногда летописцы именуют их еще короче – «словене». Просто «словене» – и все.

Язык ильменских словен известен – в эпоху Древнего Новгорода на нем писали довольно много. Ученых поражает, какой это архаичный, древний язык, как много у него общего с языками западных славян. Он сохраняет очень многое от времен нерасчлененного славянского единства.

Есть версия, что даже заселение областей Северо-Западной Руси шло другими путями, чем остального мира восточных славян, – кроме пути через Карпаты в бассейн Днепра, славяне шли с южных берегов Балтики к берегам Волхова и озера Ильмень.

Есть версия, что «словене ильменские» пришли на свою родину раньше других, в V – VI веках. Это остаток славян, еще не разбившихся на восточных и западных.

Спустя несколько веков восточные славяне разобьются на племена. Продвигаясь на север, они обнаружат близ берегов Балтики своих сородичей... Но сородичей, говорящих все же на особом языке, напоминающем язык общих славянских предков и не осознающих себя каким-то особым племенем... Они – словене; просто словене, и все.

В конце VIII века финно-угорские племена Приладожья соседствовали со словенами ильменскими в Приильменье и с кривичами в Повеличье. А над всеми ними господствовали варяги-руотси, русь.

А южнее и западнее лежали по крайней мере еще три славянских государства, а может быть, и четыре. Все земли всех славян не входили в понятие «Русь».

Где бы ни находилась прародина славян – на Дунае, на Верхней Висле или в Поднепровье, – это была небольшая страна. Ее населяли люди, которые могли одинаково одеваться, жить в похожих жилищах и – главное – вести хозяйство сходными методами.

Но вот за считаные века восточные славяне расселяются по колоссальной территории. Почти тысяча километров отделяет город Ладогу на Ладожском озере от Переяславля на Нижнем Днепре. Когда осенние дожди уже заливают песчаные дюны над Балтикой, в южной полосе России вы вполне можете получить солнечные ожоги, если выйдете в степь без рубашки.

Полторы тысячи километров отделяют Бранный Бор племени лютичей, ставший немецким Бранденбургом, от финского селения Москва, ставшего русским городом и столицей Российской империи. Когда в Москве уже играют в снежки и лепят снежную бабу, в Бранденбурге вы можете гулять в одном костюме, а в полдень даже снимете пиджак.

Все это – земли славян.

Потому и начали расходиться их судьбы. Огромность территории – это разный климат, а ведь к нему еще надо приспособиться. Он требует подходящей одежды, подходящего жилья, другого поведения от человека.

Обитая в разных местах, славяне неизбежно начинали по-разному одеваться, строить различные жилища и очень несхоже вести себя. В каждой из природных зон поселенцам приходилось находить новые слова для обозначения тех явлений, с которыми другие славяне не сталкивались никогда. Менялись и поведение, и язык; с первых же поколений начали складываться разные типы славянских культур.

Славяне имели дело с разным климатом, разным животным миром, с разными сроками наступления времен года, с разными речными и озерными системами, с разными сроками выпадения обильных и скудных дождей и снегов. Даже если бы они захотели, то не смогли бы вести хозяйство одними и теми же методами.

На Руси выделяют несколько областей с разными природными условиями, но особенно большую роль сыграли различия между западом и востоком, югом и севером Руси.

Считается, что Европа теплее остальных регионов Земли, потому что очень много тепла приносит теплое течение Гольфстрим. Польские ученые думают, что действие Гольфстрима заканчивается между Краковом и Львовом.

Некоторые польские историки считают, что различия в истории Польши и Руси обусловлены именно разницей в климате. Польша, по их мнению, лежала в более теплом регионе и потому была богаче и демократичнее. Русь была беднее, и потому в ней установилась более суровая власть.

Запад Руси всегда более теплый, и климат здесь мягче. Тут шумят широколиственные леса из дуба, липы, клена, бука – деревьев, у которых широкие листья. Славяне называли такие леса «черными» – потому что зимой листья опадают, лес стоит с голыми черными стволами и ветвями.

На той же широте на востоке Руси появляются степи. На Южном Урале на широте Киева люди не могли бы вести такого же хозяйства.

Город Сыктывкар лежит ненамного севернее Санкт-Петербурга, но в нем гораздо холоднее, а безморозный период короче.

Чем дальше на восток, тем больше континентальность климата – короче весна и осень.

В Смоленской области безморозный период продолжается 125 – 148 дней, а в Уфимской на той же широте – 110 – 119 дней.

У запада Руси есть еще одно преимущество – оттуда ближе к другим странам и народам. Восток Руси отделен от других стран огромными расстояниями.

На юге славянского мира тепло. Южнее Дуная климат близок к субтропическому. Тепло и на современной Украине. Здесь не надо много земли, чтобы прокормиться самому и прокормить семью. Земледелие здесь важнее скотоводства, и люди готовы распахать почти всю землю, которая годится под посевы.

Там, где такой земли в избытке, люди будут жить очень плотно. На равнинах, где горы и море не теснят человека с плугом и мотыгой, раскинется много деревень, и в каждой будет жить много народу. Если земли человеку нужно много, приходится селиться подальше друг от друга. Если меньше, участки невелики – можно селиться тесно, вплотную друг к другу. А ведь люди в прошлом старались без нужды далеко не расходиться: вместе и веселее, и безопаснее.

На юге часты сильные ветры, особенно опасные потому, что леса на равнинах давно нет. На юге – проблемы с водой. Тем более что людей много и воды тоже нужно много. Большие, многолюдные села юга не стремятся к возвышенностям, наоборот, они жмутся в понижения, чтобы спастись от ветров и оказаться поближе к воде.

На юге выгодно разводить сады. Яблоки, груши, орехи, персики – вовсе не лакомство для южан, а самая обычнейшая пища. При осадах, нашествиях, войнах сушеные фрукты – очень выгодный вид запасов: легкие, долго хранятся. И вкусные. Значит, окрестности сел юга, их неказистые домики скроет сплошной покров фруктовых деревьев. Весной нежное бело-розовое кипение вызовет обострение романтических чувств у юношей и девушек. Осенью звук падения спелых плодов – интерес совсем другого рода.

На юге тепло. Не нужны бревенчатые срубы, не обязательна каменная кладка. Можно сделать не избу, а хату. По мнению многих ученых, само слово «изба» – не коренное славянское. Оно происходит от германского stube – штабель и занесено к славянам германским племенем готов. «Штабелем» клали бревна, делая теплое в любом климате, надежное, удобное жилище.

А вот «хата», по мнению тех же ученых, – слово как раз искони славянское. Впрочем, понятие «хата» знакомо и европейским народам: такие жилища строили все индоевропейцы. Первоначально хата не имела ничего общего с избой. Потому что ее стены делались из переплетенного лозняка – плетня, обмазанного глиной. Построить такую хату можно быстро, и трудовых затрат нужно немного – особенно если и пол сделать земляной или глинобитный.