Она пыталась улыбнуться, но лицо ее все еще болело после удара и сильных щипков.

— Когда мы доберемся до Седрика, им тоже не поздоровится.

— Только помни, что они мои, — сказал он тихо, но свирепо.

— Они от тебя не уйдут, — пообещала дочь Эль Барона, не чувствуя ни малейшего сострадания к своим кузенам.

— А до тех пор, малышка, никуда не ходи одна. Может быть, твой дядя и не натравливал на тебя этих мерзавцев, но, если он что-то учует, трудно будет предугадать последствия.

— Хорошо, — решительно согласилась Тэмсин. — Человек, который так изобретательно задумал расправиться с собственной сестрой, без труда разделается с безвестной чужестранкой. Ему ничего не стоит сделать так, чтоб она исчезла.

— Она ни слова не говорит по-английски, опекун.

— Кто?

Виконт раздраженно воззрился на вошедшего. Ему не нравилось, когда так бесцеремонно его отрывали от дел. Он смотрел на Дэвида, остановившегося в дверях библиотеки и не решавшегося двинуться дальше без приглашения.

— Да девка Сент-Саймона, — подал голос Чарльз из-за спины брата. — Мы думали, вам будет интересно это узнать.

Седрик тщательно сложил газету и положил ее на диван рядом с собой.

— Что вы думали? — Он прищурил черные глаза. — Надеюсь, вы не позволили себе ничего лишнего, сэр?

Дэвид переминался с ноги на ногу, но отвечал со своей обычной угрюмостью:

— Вы как-то вечером за обедом говорили, что вам хотелось бы знать, кто она. Мы подумали, что нам стоит выяснить это.

— И что навело вас на такую мысль, вы, услужливый остолоп?

Седрик взорвался, но ярость пока еще не перелилась через край. И это пограничное состояние, за которым неизвестно что могло последовать, казалось особенно угрожающим.

Оба молодых человека невольно отступили назад.

— Когда это я просил вас лезть в мои дела? И что же вы натворили?

— Мы задали девчонке пару вопросов, — ответил Дэвид неуверенно. — Но она не говорит по-английски… она лопотала что-то непонятное на каком-то иностранном языке.

— Но это не был язык «лягушатников», — бросился на помощь его брат. — Французский мы бы узнали.

Седрик все еще недоверчиво смотрел на них, размышляя, как долго они будут удивлять его своим идиотизмом.

— Она испанка, — сказал он. — Это уже известно всей округе.

— О! — Чарльз почесал голову. — Мы ведь только пытались помочь, опекун.

— Избавьте меня от вашей помощи, — возразил Седрик с отвращением. — Где вы вели эту поучительную беседу? — Его глаза смотрели пронизывающе. — Не на земле Сент-Саймона?

— О нет, сэр, — торопливо заверили они. — Она была в Фоуи, мы последовали за ней и… просто спросили ее имя.

Седрик откинулся на спинку дивана и внимательно изучал их, не скрывая непреодолимой брезгливости.

— Вы обидели ее? — спросил он тихо. — Вы оскорбили женщину, находящуюся под покровительством Сент-Саймона? Женщину, живущую в его доме на правах гостьи? Конечно же, вы этого не сделали. Конечно, вы не могли поступить так по-идиотски, хоть вы и ослы… Или все-таки сделали это? — внезапно закричал он.

— Нет, сэр… конечно, нет, — сказали они почти в один голос. — Мы просто задали ей несколько вопросов.

Седрик закрыл глаза со вздохом, выражавшим отвращение. Он знал их слишком хорошо, чтобы поверить. Они, похоже, могли получить удовлетворение, только причиняя женщине боль. У их отца была такая же причуда. И его жена, эта жалкая мышка, пряталась и скрывала свои синяки до тех пор, пока не умерла, упав с лестницы на седьмом месяце беременности. Никто из знавших Томаса Пенхэллана не поверил, что Мэри сама упала с лестницы. И близнецы унаследовали извращенные вкусы отца. Во всяком случае, обычно они возбуждались при виде уличных женщин, зато не уделяли внимания дамам своего круга. Оставалось только надеяться, что ни одна из них не окажется такой дурой, чтобы выйти замуж за Чарльза или его брата.

Вероятно, в данном случае они вообразили, что эта девушка была легкодоступной пассией Сент-Саймона, и потому, с их точки зрения, игра была честной.

— Кроме того, она не могла узнать нас, — заметил Чарльз с гордостью, — Мы надели маски.

— Что вы надели?

— Она не смогла бы нас узнать… как та, другая девушка, — объяснил Дэвид. — Но это не значит, что мы обидели ее, — добавил он поспешно. — Все было совсем не так, как в тот раз.

Они с надеждой смотрели на дядю, все еще ожидая, что он их похвалит хотя бы за предусмотрительность. Но с каждой минутой становилось яснее, что, несмотря на их попытку сделать ему приятное, похвал от дяди ждать не приходится.

— Вон отсюда!

Близнецы бежали, а Седрик уставился на холодный камин, размышляя о том, насколько они ему навредили. Он начал собственное расследование и с легкостью выяснил, что женщина в Тригартане была испанкой и приехала из Испании, что она пользовалась особо подчеркиваемым покровительством полковника лорда Сент-Саймона, а также Веллингтона. Теперь все в округе это знали. Благодаря нескромному любопытству своих племянников он знал об их отношениях с Сент-Саймоном даже больше, чем остальные соседи. Его не так интересовало, спит Сент-Саймон с девицей или нет, как то, что свело их вместе и с какой стати Сент-Саймон взял на себя труд притащить любовницу из Испании и поселить в Тригартане.

Кто она такая и почему оказалась здесь? В любом случае нельзя было пренебречь двумя фактами: в чертах девушки было необъяснимое сходство с Силией и она была испанкой.

Было ли это чистым совпадением? Нет, Седрик не верил в совпадения. Он знал, что все в жизни происходит не случайно, и верил в хитрый и изворотливый высший ум, подобный его уму.

Похищение прошло так, как и было запланировано, разве что эта дура Марианна осталась в живых и рассказала всем произошедшую историю. Но он легко с ней поладил — страх, щедрая пенсия и уединенный домик в шотландских горах обеспечили ее молчание. Уже десять лет, как ее не было в живых, и она унесла тайну в могилу. Но не удалось ли Силии сбежать от похитителя? Возможно, она сбежала… вышла замуж за какого-то испанца, родила ребенка?

Это предположение не выдерживало критики. Если она спаслась, то должна была вернуться домой. Ей бы не пришло в голову, что ее брат имел какие-то связи с разбойником, грабившим путешественников на горных перевалах. Но если девушка и впрямь законная дочь Силии, то почему бы ей не обнаружить себя и не заявить о своем происхождении?

Если она имеет какое-то отношение к Силии, то придется ему самому заняться ею. Дело несколько осложнялось тем, что ей покровительствовал Сент-Саймон. Еще хуже было то, что она уже почувствовала к себе чье-то повышенное внимание. Возможно, она не смогла бы узнать своих обидчиков, ведь на них были маски. И с чего бы ей в голову пришло, что это как-то связано с ним?.. Если только она не рассказала о нападении Сент-Саймону. Ему было бы нетрудно назвать негодяев по имени. Но и Сент-Саймону не было причины заподозрить, что их поведение как-то связано с Седриком. Скорее всего он решит, что они снова принялись за свои штучки.

Виконт встал, налил себе коньяку, и, хмурясь, перекатывал на языке янтарную жидкость. Если девушка имела какое-то отношение к Силии, то какова ее цель? А она наверняка чего-то хотела. Все чего-то хотят. Охотилась ли она за деньгами?

Ну что бы это ни было, он скоро разузнает. Возможно, даже это произойдет в личной беседе…

— Этот прием не должен быть слишком большим и пышным, — сказала Люси. Ее фарфорово-синие глаза были полны азарта. — Всего десять пар, не более, и все те же гости, что и всегда. Специально танцевального вечера мы устраивать не будем, хотя, возможно, после ужина надо будет скатать и убрать ковер. Ужин не будет слишком уж изысканным…

— Моя милая Люси, — перебил Джулиан, поднимая руку, чтобы остановить этот поток красноречия. — Если ты хочешь устроить небольшой прием, у меня нет возражений. Остается единственный вопрос: готова ли уже Тэмсин выйти на большую арену? Хочет ли она этого?