Говард взглянул на лорда Уильяма. Такой любезности он явно не ожидал.

– Недалеко отсюда, на Спорл-роуд, – ответил он.

– Альберт, позаботьтесь о сломанном велосипеде! А потом мы доставим молодого господина домой.

– Я прошу вас, милорд, не стоит беспокоиться. Я как-нибудь один дойду.

Кучер с готовностью вытащил из-под экипажа велосипед и хотел было поставить его у обочины. Но тут снова вмешался лорд.

– Ты не понял, что я сказал? – повысив голос, произнес он. – Я хочу, чтобы ты погрузил велосипед, а затем мы отвезем молодого человека домой.

Альберт повиновался. Лорд и его дочка помогли Говарду подняться на ноги и провели его к экипажу.

Фанни и Кейт не могли припомнить, чтобы такой богатый экипаж останавливался возле их дома. Они испугались, узнав, что произошло с Говардом. Однако после того как племянник поклялся, что никаких травм он не получил, а господин лорд заверил, что возместит стоимость велосипеда, Фанни и Кейт пригласили гостей в дом на чашечку чая.

Лорд Уильям не хотел показаться невежливым и принял приглашение, обмолвившись только, что зайдут они ненадолго, так как из-за происшествия уже опаздывают.

Пока они пили чай, Альберт сидел на козлах экипажа неподвижно, как статуя, и со скучающим видом осматривал улицу. Говарду, который наблюдал за ним в окно, происшествие уже начинало нравиться, потому что возле их дома собиралось все больше и больше народа, желавшего поглазеть на роскошный экипаж. Люди тыкали пальцами в скромный дом Картеров.

– Позвольте вас спросить, – на прощание сказал лорд Уильям, обращаясь к пожилым дамам, – по всему дому я видел отличные изображения животных. Вы не подскажете мне Имя этого художника?

– Говард Картер, – тут же нашелся юноша. – Да, этот художник – я, милорд.

Лорд Амхерст был поражен.

– Правда? Превосходные работы!

– Спасибо, милорд.

– А вы рисуете исключительно животных?

Говард пожал плечами.

– Мне это нравится, да и к тому же неплохо оплачивается.

Осмотрев изображения журавлей, лошадей и котов, которые украшали стены гостиной, лорд поинтересовался:

– Скажите, молодой человек, вы не готовы поступить ко мне на службу? Я ищу человека с острым глазом и способностями к ремеслу. – И, не дожидаясь ответа Картера, лорд поднялся и направился к двери. Уже на выходе он спросил: – Вы знаете Дидлингтон-холл?

– Я там никогда не бывал, милорд. Говорят, прекрасное поместье.

– Вот и хорошо. Приходите на следующей неделе ко мне, скажем, в среду до обеда. Тогда мы сможем все детально обговорить. Ах да… – Лорд полез во внутренний карман своего роскошного сюртука и вытащил несколько банкнот. – Это на новый велосипед. Должно хватить.

Картеру хватило мимолетного взгляда, чтобы понять: на эти деньги можно купить два велосипеда.

– Спасибо, милорд, – растерянно промямлил Говард, – вы очень великодушны.

Когда лорд и его дочь ушли, Картер бросился наверх, в свою комнату, чтобы избежать излишних расспросов теток. Чувствуя себя донельзя уставшим, Говард повалился в ветхое кресло, привезенное им из Лондона, и уставился на керосиновую лампу, от которой исходил бледный свет. Он сцепил руки на затылке и задумался. Ему хотелось упорядочить свои мысли и переживания. Он спрашивал себя, почему случаются такие дни, когда решающих событий в жизни человека бывает больше, чем за весь год?

У Говарда появилось ощущение, будто в нем росла неукротимая сила. Сила, которая поможет ему достичь значительной цели. Ему нужно было лишь подняться на первую ступень этого успеха» нужен был человек, который помог бы преодолеть первую вершину. Тогда бы его жизнь обрела новый смысл. Сейчас казалось, что ему протянули руку помощи, чтобы он почувствовал всю полноту жизни. Он должен был лишь схватить ее. Глубоко задумавшись, Говард вздрогнул, когда в дверь вдруг постучали.

– Говард? – Это была Кейт, которая нараспев произносила его имя.

– Да, тетя Кейт.

– Это невежливо. Почему ты прячешься в своей комнате?

– Мне нужно подумать, тетя Кейт.

– Ты не находишь, что тебе надо бы с нами объясниться?

– Я знаю, тетя Кейт. Но мне сегодня, честно говоря, не до объяснений. Завтра, тетя Кейт. Доброй ночи.

– Это очень невежливо.

– Да, тетя Кейт. Это невежливо. Но завтра я все вам расскажу.

Вначале одиннадцатого на рыночной площади Сваффхема торговцы выставляли свои товары в лавках, а Оуэн Хейзлфорд тащил свою двухколесную тачку в сторону вокзала. Утренним поездом из Норвича должен был приехать мистер Джеймс Марвин, который хотел провести пару дней на природе.

В это время на улице возле станции не было транспорта, и Оуэн сразу узнал человека, ехавшего ему навстречу в двуколке, – это был Роберт Спинк.

– А я как раз собирался к тебе! – закричал Спинк с другой стороны улицы и, придержав лошадь, поставил повозку на тормоз.

– У меня нет времени! – холодно ответил Оуэн. – Мне нужно забрать постояльца с вокзала. И вообще, я не желаю больше с тобой иметь дела. Оставь меня в покое!

– Вот тебе раз. Может, я ослышался? – Спинк пошел рядом с Оуэном, которому нельзя было задерживаться. – Значит, так ты поступаешь со старым другом?

– Другом? – Оуэн ускорил шаг. – Мне не до смеха. Твоя «Дружба» принесла мне одни неприятности. – Он сплюнул на тротуар. – Проваливай!

Спинк с силой дернул Оуэна за плечо, и тот споткнулся.

– Да ты, видать, слишком много джина стянул у своего папаши! – разъяренно заорал Роберт Спинк. – Я не люблю, когда со мной разговаривают в таком тоне. Что случилось? Послушай, речь идет о действительно стоящем деле!

– Вот как, о стоящем деле?! Но я уверен, что ты при этом выйдешь сухим из воды! Разве я не прав?

Спинк сделал вид, будто не слышал слов Оуэна.

– Ты знаешь фабрику моего отца. В субботу там в сейфе лежит зарплата – четыре или пять сотен фунтов…

На углу Спиннер-лейн Оуэн остановился.

– Ты оглох, Спинк? Я сыт по горло твоими темными делишками. Я не хочу больше, слышишь! Из-за тебя мне уже порядочно влетело!

Тут Спинк подступил к Оуэну, схватил его за шиворот и притянул к себе так близко, что они едва ли не касались друг друга носами.

– Ты что, решил соскочить, а?

Оуэн был крепким парнем, но ему редко удавалось направить свою силу в нужное русло. Поэтому пинок, который он отпустил Роберту, скорее был неловкий, чем устрашающий. Но все же он собрал все свое мужество и с ненавистью заорал на Спинка:

– Я тебе последний раз повторяю: найди себе другого дурака! На меня больше не рассчитывай! – Оуэн схватил оглобли своей тачки и рысью побежал к вокзалу.

Но от Спинка не так-то просто было отделаться. Он бежал рядом с Оуэном по тротуару, обзывая его трусом, слюнтяем и папенькиным сынком. Но когда и это не подействовало, Спинк начал угрожать.

– Я все расскажу твоему отцу, Оуэн, – заявил он. – То-то папаша удивится, узнав, что у его благоверного сынка рыльце в пушку!

– Оставь меня в покое, – цинично ухмыльнулся Оуэн. – Ты немного опоздал, чтобы шокировать моего отца. Он уже все знает.

– Я тебе не верю!

– Поверь, раз уж я так говорю.

– И что же ты рассказал своему папаше? Ну-ка, выкладывай! – Спинк крепко схватил Оуэна за рукав. Тот остановился и строго посмотрел на Роберта.

– Правду – ни больше, ни меньше!

– Твой отец знает, что ты обворовал мисс Джонс? – с сомнением спросил Спинк.

Оуэн молча кивнул.

– Я надеюсь, ты не упоминал моего имени? – разгорячился Роберт. – Говори правду!

С востока донеслось пыхтение паровоза.

– У меня нет времени! – бросил Оуэн и побежал с тележкой дальше. Уже на бегу он обернулся еще раз и крикнул Спинку: – Я отвечу на твой вопрос, Спинк, твое имя ведь не запрещено упоминать!

Поезд из Норвича с визгом остановился на станции. Маленький локомотив, труба которого, словно маяк, высоко поднималась к небу, сопел и пыхтел, выпуская белые облака пара на рельсы.