Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Гримли еще раз вспомнил, как на него смотрела Эльза. В тот момент ему меньше всего хотелось понять то, что хотел объяснить ему отчим.

— Ты знаешь, когда Эльза едет назад в Мельде?

— Нет. Но я тебе уже сказал, выкинь эту дурь из башки! Она тебе не пара. И вообще, беги в кузницу и неси вещи. Все кроме оплужника. Его помогу тебе нести сам, а то надорвешься!

Боясь в очередной раз поругаться со стариком, Гримли выбежал из дома и зашагал прямо к кузнице. Улица была вся в движении. Из ворот дворов выезжали полные скарба телеги. В одних стройными рядами стояли бочки и бочонки с соленьями и вареньем, в других — пататы, капуста и те самые солнцеплоды Гурта. На площади дымился костер и пахло смолой. Там готовили факелы в дорогу. Ехать предстояло и ночью, и днем, не делая длительных остановок. Семь ночей отделяли их от Александрета, и добрую сотню факелов уже разнесли по повозкам. Закрывая лицо от чада, Гримли быстро забежал в кузницу.

Связав оружие вместе, он взял два лучших меча, в том числе посеребренный рыцарский, и засунул себе за пояс. Нагруженный неподъемной ношей, возвратился домой. Сел на ступеньки веранды, стараясь отдышаться и смахивая пот со лба.

— Я чуть не сдох, обожди, — отмахнулся он от просьбы отчима идти обратно. Но похожая на клещи рука Тома подняла его так, что плечо заныло от боли.

— Пошли за оплужником, — отрезал старик и быстро, как бы не замечая усталости пасынка, зашагал к кузнице.

Уже стоя на улице, придерживая оплужник ногами, Гримли заметил, как тщательно закрывал кузницу дядя Том. Так, как будто из нее что-нибудь можно было унести. А ведь там остались только неподъемная наковальня, камни в печи, ржавое ведро, старые клещи и прожженные фартуки.

Вернувшись домой, Гримли приподнял один из тюков. Он был необычайно тяжел.

— Дядя Том, что ты сюда напихал?

— Все инструменты, все. Мы уезжаем надолго, а может, навсегда.

— С чего это вдруг? Неужели вы с Еганом не сможете договориться?

— Ты не знаешь моего братца, а я знаю. Он вытрясет из меня последний сантим, если ему будет нужно. А про «прирезать» — это он врет, давит. Хотел, небось, еще тебя попугать.

— Может, стоит проверить? Вы странные оба!

— У тебя нет братьев, нет ни отца, ни матери! Так что не учи других! Лучше помалкивай, пока не получил по ушам! — осадил старый Том и зашелся кашлем.

В этот момент в дверь постучали. Снаружи раздался зычный голос:

— Том, Гримли, выносите вещи, мы отправляемся!

Том открыл дверь и увидел, что вся улица заполнена построенными в линию возами. Вокруг суетился народ. Люди прощались, обнимались, целовались и плакали. Гримли увидел стоящего у их двора человека, державшего запряженную в повозку лошадь. Это был Гурт. Высокий широкоплечий мужчина — он возвышался над толпой, как камень в быстрой горной реке возвышается над потоком. Его голова, маленькая по сравнению с исполинским телом, крепко сидела на короткой, почти бычьей шее. Лицо украшала короткая черная бородка, но всего примечательнее были глаза. Маленькие, глубоко посаженные, они горели, как два огонька, гипнотизируя собеседника. Но этот огонь был мягким, каким-то добрым и согревающим. Засмотревшись, Гримли потерял равновесие и упал на одно колено. Гурт расхохотался на всю улицу. Полы его кафтана раскрылись, показав под ними легкий доспех. Богач одевался скорее как купец, чем как зажиточный крестьянин.

— Вставай, рыцарь, — протянул он Гримли свою огромную руку, — считай, я принимаю твою клятву! — Он усмехнулся, затем, подойдя к дяде Тому, что-то сказал ему на ухо, тот одобрительно кивнул. Гурт вышел на улицу, махнул им обоим рукой и пошел во главу колонны.

Том прикрикнул на растерявшегося пасынка, и они вместе стали носить вещи в подводу. Возок был старый, зато с тряпьем — ночью не замерзнешь, и слажен был довольно крепко. Как, впрочем, и все в хозяйстве Гурта. Его все звали по имени — фамилия была длинная и незапоминающаяся. Он был богатейшим жителем Бренна. В его хозяйстве работали полтора десятка человек со всей деревни, и заботился он о них, как о родных. Обычно батракам доставалась самая тяжелая и грязная работа, но Гурт говорил, что он на других не равняется.

Последние лучи солнца исчезали за уголками крыш. Гримли устроился на козлах и, проверив в действии, хорош ли кнут, подогнал подводу в строй остальных. Последние провожающие — женщины с детьми на руках, старики и ребятишки помладше Гримли — отошли от подвод. Дядя Том неплохо устроился в глубине повозки между тюками.

— Храни нас Велес! И дай удачу! Тронулись! — И полтора десятка подвод, как одна, двинулись к северной окраине.

Вот мелькнул сзади последний покосившийся домик.

Гримли привстал на козлах. Поле за деревней горело в закатных лучах. Свежий ветер с вечерних лугов обдувал колонну. Обе луны — жена и сын Солнца — поднимались с востока. Сзади кто-то затянул песню.

— Ты настоящий рыцарь! — услышал он девичий голос и смех.

Гримли обернулся. Колонну повозок обгоняла скачущая на пегом жеребце Эльза. С луком за спиной она была очень похожа на авлийскую воительницу из его книги. Гримли вспомнил, что серебристый меч по-прежнему у него на поясе. С ним он и вправду казался героем еще не случившейся истории.

— Рыцарь! — еще раз крикнула Эльза и направила коня в головную часть колонны, легко обгоняя медлительные загруженные подводы. Следя за ней, Гримли чуть не потерял равновесие, когда возок подскочил на ухабе. Он присел, встал снова и, не увидев нигде дочери писаря, обернулся.

Вдали за поворотом исчезал Бренн. Теперь с расстояния в добрую милю было видно, как мал их поселок, примостившийся на зеленом склоне. Через десяток миль они спускались к долине Прады — главной реки Эрафии. На западе то тут, то там возвышались плотные островки дубрав, ближе к северу смыкавшиеся в один густой лиственный лес. Оттуда с северо-запада доносилось прохладное дыхание моря. Последний взгляд — и Гримли сел на козлы и продолжал править повозкой, не сбиваясь с ритма и такта движения. Обоз двигался на север. Туда, где за темнеющим лесом их ждали невиданные еще приключения, беды и радости.

Глава 2

Западная Эрафия, 6 путь Лун, 987 год н. э.

В десяти милях от Мельде обоз остановился на ночлег. На большой поляне в лесу разжигали костры. Дядя Том суетился в поисках дров. Стук топоров и треск ломающихся сучьев разносился далеко вокруг. Гримли тем временем крутился у котелка, он готовил кашу из овса. От маленького ручейка, протекавшего недалеко от становища, доносились голоса. Там Гримли заметил Эльзу. Она тоже искала его взглядом. Он был в этом уверен, хороший знак, может… Но дальше собственные мечты вгоняли его в краску. Сердце колотилось сильнее.

— Дядя Том, — осторожно спросил Гримли, — могу я пойти к костру Гурта?! Там он рассказывает байки и небылицы, уже, наверно, половина всего народа там!

Том молча ел кашу грубой дорожной ложкой, он думал.

— Ну смотри, — после некоторой паузы заметил он, — я в твои годы таких вон вещей наделал, до сих пор холостым хожу. Не повторяй меня в бабских делах. Учись на моих ошибках, не на своих!

«Отлично!» — подумал Гримли, пропуская сказанное мимо ушей.

Быстро покончив со своей порцией, он отправился к костру Гурта. В отблесках пламени дергались фигуры и тени. Гомон и смех собравшегося вокруг народа был слышен за добрых полсотни ярдов. «Добрый барин», — вспомнил Гримли прозвище богача. Самому Гурту оно не нравилось. Он гордился своими крестьянскими предками. Кроме их могил ухаживал за половиной кладбища у храма на Ситодарской дороге. Захоронение облагалось особым церковным сбором; в случае, если у семьи не было больше средств оплачивать мирный сон своих предков, те могли запросто быть выкопаны и выброшены в лес, а их место оказывалось занято другими.

Оживленные голоса вокруг замолкли, и Гримли понял, что сейчас будет говорить Гурт. Юноша подошел поближе и сразу отыскал глазами Эльзу. Он сел прямо напротив нее — так, что лицо девушки то и дело скрывалось за языками пламени. Люди, прежде стоявшие у костра, расступились и пропустили его к самому огню. Он не понимал почему, но сразу, не раздумывая, решил воспользоваться этой маленькой удачей.

5
{"b":"194400","o":1}