И так дорожила всю жизнь Маруся своей мечтой, что никак не решалась перейти к её воплощению. Да и не везло бедняжке лет до сорока. Зато потом так повезло! Так повезло! Такой мужчина остановился на её пути, такой взгляд задержал на Маруси!

Ох! Сначала я была против…

Не знаю почему, может по привычке.

Но против я недолго была. Такой мужчина! Гигант! Ну чистый горилла в самом лучшем смысле. Силища немерянная. Лицом вылитый Илья Муромец, а имя!

Имя ну самое русское – Иван. Да ещё и Фёдорович. А фамилия!

Архангельский!

Архангельский! Чудо что за фамилия, хоть себе такую бери.

Как подумаю, что теперь Маруся моя будет не Курдяшкина, а Архангельская, даже настроение портится. И это при том, что я всего лишь какая-то Мархалева. И не какая-то, а Мархалева, которую, слава богу, бросил муж. Слава богу, потому что обо мне теперь судачат все мои друзья – добрая половина Москвы. Конечно слава богу, хоть в связи с моим горем поговорят о прекрасном – обо мне.

Вот о чем я размышляла по дороге на свадьбу Маруси. Наконец-то выходит замуж моя любимая подруга, с которой я дружу всю жизнь, с самого нежного, почти ясельного возраста. Надо же, Маруся выходит замуж. С детства она к этому была готова и вот, наконец сбылась мечта…

Событие грандиозное. Соберутся все-все друзья. Увы, и Юлька с Женькой там будут.

Мой Женька! Мой Астров! Мой бывший муж придёт на свадьбу Маруси не со мной, а с Юлькой! С Юлькой, которая ещё недавно (совсем как Маруся) тоже мечтала…

И её мечта сбылась.

Но почему-то с моим мужем. А я одинока.

Боже, как одинока я! Я! Умница и красавица!

Надеюсь, это продлится недолго, я одиночество имею ввиду. Тоже выйду замуж и устрою пышную свадьбу, ещё пышней, Марусиной, а её свадьба врежется в сердца и головы приглашённых. Уж Маруся им это «прямо вся» пообещала.

Да-а! Свадьба Маруси! Грандиозно!

По этому случаю я была одета и причёсана так, что хоть бери и отправляй меня на вручение Оскара или Пальмовой ветви. На заднем сидении моего новенького «Мерседеса» лежал баснословной цены букет и подарок.

О, подарок! В него я вложила всю горечь своей неудавшейся жизни. Я приготовила подарок, который должен был и Женьке и Юльке и всем-всем-всем доказать, что я счастлива!

Как мне удастся доказать это с помощью всего лишь букета и подарка я ещё не знала, но на всякий случай решила опоздать. Опоздавший неизбежно привлекает к себе внимание, чего настоятельно требовали мои новые бриллианты, наряд и причёска. Жаль, на новеньком «Мерседесе» нельзя подъехать прямо к свадебному столу, было бы очень эффектно.

Я глянула на часы и забеспокоилась: не слишком ли увлеклась? Опаздавший чрезмерно, рискует остаться вовсе незамеченным, поскольку гости уже вошли в ту пору, когда говорят все разом и каждый думает только о себе.

Я нажала на газ, «Мерседес» ветерком понёсся по шоссе – вдали показалась призывная вывеска ресторана и…

О, ужас!

Сверкающая новенькой полировкой красная «Альфа Ромео» влилась в поток автомобилей, пронеслась по проспектам Москвы и вновь степенно припарковалась у добротного дома сталинской постройки.

Глядя на крупного мужчину, покинувшего «Альфа Ромео», оставалось лишь удивляться, как его костюм смог сохранить первозданную свежесть в тесноте автомобильного салона.

Мужчина удивительно лёгкой походкой вошёл в подъезд, на лифте поднялся на девятый этаж, внимательно изучил номера квартир, убедился в правильности выбора и позвонил. Прислушался, позвонил ещё раз, заметно нервничая, и ещё раз, и ещё раз.

Опять его ждала неудача – так никто и не отозвался.

Незнакомец прибег к прежнему манёвру: перешёл к соседней двери. Результат превзошёл ожидания, дверь распахнулась раньше, чем отзвучал звонок. На пороге возникло пасмурное существо.

«Старая дева,» – подумал мужчина.

Догадаться было легко, потому что пол существа определялся с трудом: лишь халатом и многочисленными бигуди, на которые хозяйка скупо намотала по нескольку волосинок.

– Простите, – начал он, но осёкся.

На него, как два буравчика, уставились злющие точечки глаз. Очень недовольно существо проскрипело:

– Сколько раз говорить, не покупаю я «Гербалайф». И без него каждый день худею.

Мужчина попробовал ослепительно улыбнуться – не помогло. Тогда он её успокоил:

– Я не продаю «Гербалайф».

Рука его скользнула за спину и… вернулась со свежей благоухающей розой, которую он с изысканным поклоном предложил существу.

– И что? – ответило оно, ничуть не обрадовавшись и все недовольство уже направляя на розу – роскошную жёлтую розу.

– Я ищу одну милую женщину, Софью Адамовну Мархалеву.

Сказал и понял, что сделал глупость, так почернело существо.

– Милую? Сразу видно, что вы с ней не знакомы. Нет её, бегает все, а ведь давно уже не девочка, – пролаяла старая дева, собираясь хлопнуть дверью.

– Но может быть вы поможете отыскать её мужа? Астрова Евгения! – поспешно выпалил мужчина.

Старая дева изменила намерения.

– Женю? – голос её подобрел. – Да кто ж знает, где искать его? Бедного Женьку теперь и с собаками не найдёшь, пожалуй.

Брови незнакомца поползли вверх, роза в его руке, напротив, вниз опустилась:

– Почему?

И вот тут-то существо наконец улыбнулось, скорее оскалилось – зло и ехидно.

– Потому что сбежал он от Соньки!

– Что-о? – роза и вовсе исчезла.

– От Соньки-вертихвостки Женька сбежал, – презрительно выплюнуло существо и снова оскалилось в улыбке, показав нездоровые зубы.

Мужчина опешил.

– Так они теперь вместе не живут? – уточнил он смущённо и задумчиво.

– Говорю же вам: раз-ве-лись. Сбежал! Сбежал и правильно сделал!

– А где…

Существо хлопнуло дверью.

Мужчина постоял, размышляя, постоял у закрытой двери, а потом повернулся и направился к лифту.

Такой неприятной магией обладало это злое существо, что он потерялся, да и на встречу с Астровым был слишком настроен. А Астрова нет. И неизвестно где искать.

Выходя из подъезда, незнакомец резко остановился, тихо сказал сам себе:

– А почему бы и нет? – и вернулся в лифт.

Вновь оказавшись на девятом этаже, он опасливо обошёл дверь, за которой жило неприветливое существо, и направился к соседней. Решительно нажал на кнопку звонка, вслушиваясь в звуки залихватской цыганской песни, просачивающейся на лестницу. Там, в недрах квартиры, царило веселье, доносились громкие голоса, гиканье и топот.

«Вряд ли услышали,» – подумал незнакомец.

Попытку пришлось повторить, прежде чем дверь распахнулась, явив его взгляду раскрасневшуюся пьяную женщину, все ещё приплясывающую в такт грохочущей цыганской мелодии.

– Заходи, дорогой, – гостеприимно крикнула она, очертив широкий приглашающий жест полной красивой рукой.

Незнакомец и рта не успел раскрыть, как радушная хозяйка, ничуть не сомневаясь что гость воспользуется её приглашением, устремилась через коридор к столу, занимавшему большую часть комнаты.

«Отступать поздно», – решил незнакомец.

Он вошёл, остановился перед гостями и перед женщиной, уже занявшей почётное место за столом. Музыка стихла.

– Наливай! – скомандовала она, сидевшему рядом с ней плюгавому мужичонке.

Тот послушно схватил бутылку водки, налил полный стакан и преданно уставился на хозяйку.

Она одобрительно кивнула и зачем-то пояснила гостю, глядя на стакан:

– Денис из Воркуты, двоюродный брат моего мужа, сегодня уезжает. Провожаем, – и тут же пронзительно запела: – Эх, мама-мама-мама, люблю цыгана Яна, ах дети-дети-дети, есть любовь на свете!

Мужчина напрягся и подумал: «Кому стакан налили? Неужели мне?»

Словно услышав его мысли, женщина песнь оборвала, залпом опрокинула стакан и сказала:

– Я Татьяна. Видишь, снова гости у меня. И гости, и гости, и гости. Всю жизнь гости, со всего света едут. И едут, и едут, и едут. Не квартира, а постоялый двор. Пить будешь?