А может быть, все колокола мира родом отсюда – из Города Богов?

В конце концов я окончательно запутался в своих размышлениях. Загадкой, невообразимой по значимости загадкой древности было окутано это священное место, где мы волей судьбы имели счастье находиться. Я нутром чувствовал, что мне – простому «трехмерному» россиянину с неказистой татарской фамилией Мулдашев – не понять замысла древних, не осознать глубины их знаний и не охватить умом применявшиеся ими технологические принципы. Мне было позволено лишь взглянуть на легендарный Город Богов и… строить гипотезы по поводу его предназначения.

Тогда, сидя на тибетском песке, я не знал, что вскоре, через какой-то промежуток времени, мы – российские ученые – вдруг чуть-чуть поймем замысел древних, и даже от этого понимания нам станет страшно.

– Шеф, послушай-ка, – послышался голос Равиля Мирхайдарова.

Я обернулся и взглянул на Равиля, смотревшего на «колокола.».

– Мне кажется, что бытующие во всех религиях колокола изошли отсюда, из Города Богов, а именно были созданы как копии вот этих тибетских «колоколов», – Равиль показал рукой. – Колокол, на мой взгляд, есть не просто звуковоспроизводящий инструмент, каковых в мире множество, а есть, прежде всего, фигура, соответствующим образом изгибающая пространство и за счет этого концентрирующая вокруг себя те тонкие энергии, которые вызывают у людей богопристойные и богоутверждающие эмоции. Со звуком, который издает колокол, эти тонкие энергии распространяются и как бы зовут людей к главному – к Богу.

– Ты, наверное, прав, – сказал я, вставая с песка.

– А если войти в пределы вон той дугообразной конструкции, которая, скорее всего, является зеркалом времени, то человек, наверное, мгновенно проживет свою жизнь и испепелится, – заметил Селиверстов.

– Город Богов создан только для посвященных, – вздохнул Равиль.

– Пошли, – скомандовал я.

Через некоторое время, когда мы спустились с холма, перед нами открылся священный Кайлас.

– Вот он! – сказал Рафаэль Юсупов.

– С погодой везет! Голубое небо появилось, – отметил Селиверстов. – Переменная облачность, в общем.

– Сережа! Сережа! – окликнул Селиверстова Рафаэль Юсупов. – Сфотографируй меня на фоне священной горы!

– Давай. Только отойди немного назад, а то як загораживает.

– Ладно.

Я смотрел на вершину священного Кайласа, возвышающегося над склоном. Покрытый снегом, он сверкал на фоне голубого неба. Чем-то магическим веяло от священной горы.

– Центр тантрических сил на Земле, – отметил я про себя.

А потом, сменив характер своего мышления на деловой стиль, я собрал ребят и начал командовать.

– До наступления темноты осталось около трех с половиной часов. Отсюда виден не весь Кайлас, а лишь его вершина. Я предлагаю разделиться. Сергей Анатольевич с Рафаэлем пойдут к якам, погонщикам и проводнику, чтобы разбить лагерь. Вон они! – я показал рукой. – А мы с Равилем отойдем в долину, чтобы открылся широкий обзор на Кайлас и далее пойдем на восток, дабы взглянуть на юго-восточную сторону священной горы. Давайте сделаем так – пока погода хорошая! Возвратимся мы, скорее всего, в темноте. Азимут на место нашего лагеря я уже взял. Не забудьте в темноте светить фонариком или выстрелите из ракетницы. Хорошо?

– Ладно.

– Равиль, пошли! Времени мало. Шоколадку, кстати, дайте, а!

Селиверстов стал рыться в карманах.

– На, возьми!

– Спасибо.

Рафаэль Юсупов на фоне священного Кайласа

Не сделали мы с Равилем и нескольких шагов, как увидели, что «наш» як развернулся и побрел за нами.

– Ёлки-палки! – только и смог сказать я.

– Послушайте! Ты, Сергей Анатольевич, иди впереди так же важно, как и он, – Рафаэль Юсупов показал на меня. – А вы с Равилем пристройтесь к нам сзади, а метров через двести тихонько слиняйте. Як, если даже заметит, что вы слиняли, пойдет рядом с тем, кто идет впереди, то есть примет Селиверстова за Мулдашева-погонщика.

Эксперимент и в самом деле удался, и мы с Равилем, так сказать, «слинявши», бойко шагали на восток. Пройдя километров шесть, мы остановились в том месте, откуда священный Кайлас смотрелся наиболее величественно. В сравнении с ним тибетские холмы выглядели неказисто и куцо. Кайлас напоминал грандиозную необычную ступенчатую пирамиду. Даже малейших сомнений не оставалось в том, что эта колоссальная по размерам пирамидальная конструкция высотой 6666 метров есть творение рук человеческих или… Прилегающие к нему горные хребты с банальными вершинками и ущельями как бы подчеркивали искусственное происхождение священного Кайласа.

– Шеф, это не натуральная гора, это пирамида, – тихо сказал Равиль, продолжая смотреть на Кайлас. – Да и люди вряд ли стали бы поклоняться обычной, пусть даже самой красивой горе, овеянной былинами и мифам. Нет! Люди поклоняются самой великой пирамиде мира.

Вид на священный Кайлас с юго-восточной стороны

– Хорошо сказал. Молодец! Только…

– Что?

– Только почему-то люди не поклоняются пирамидам Египта и Мексики… А паломникам со всего мира даже увидеть, всего-навсего увидеть священную пирамиду Кайласа здесь, на Тибете, считается не только верхом счастья, но и началом новой духовной жизни. Почему так, а?

– ???

– Мне, мне, – стал заикаться я, – мне кажется, что с этой пирамидой связано понятие жизни, жизни… человека.

Мысли вновь закружились в моей голове. Я старался найти какое-либо объяснение связи священного Кайласа и жизни человека на Земле, но… постепенно мои мысли превратились в банальный и нервирующий меня сумбур. Я помотал головой, чтобы избавиться от этого сумбура и вновь стал смотреть на Кайлас.

– Смотри-ка, Равиль, по-моему, ступени на пирамиде Кайласа видны лучше отсюда, с юго-восточной стороны, чем с юго-западной.

– Да вообще-то.

– С чем бы это могло быть связано? Снежная шапка, покрывающая Кайлас, везде должна быть одинаковой. Отсветы, что ли, влияют?

– Эта гора, – Равиль пожал плечами, – сплошная загадка! Тантрические силы, центром которых является эта загадочная гора, может быть, каким-то непонятным для нас образом искажают зрительное восприятие. Может быть… Кто знает… Кто знает?

Я понимал, что здесь, в этом священном месте, мы не просто встречаем загадку за загадкой, а находимся среди сплошной загадки. Будучи ученым, я привык «разгадывать» научные загадки, и они стали как бы составной частью моего бытия. Но здесь все было иначе. Вернее, здешняя тибетская загадка имела другой характер – она была невероятно величественна и грандиозна и, как бы исподволь, подсказывала, что исходит от самого Бога.

Рассматривая священный Кайлас, я вспомнил слова из книги Ангарики Говинды о том, что ось, соединяющая многочисленные миры, проходит через эту гору (или… пирамиду?). Я вспомнил также слова Бонпо-ламы, что комплекс Кайласа был построен с помощью силы пяти элементов. Я тут же представил, что эта ось, соединяющая параллельные миры, и есть легендарная энергия пяти элементов или единая энергия параллельных миров, называемая в религиях жизненной силой. А эта энергия управляется всего лишь чувствами, такими же чувствами, которые нас обуревают ежеминутно и ежесекундно, но которые, в отличие от наших чувств, кристально чисты и озарены истиной Любовью к Богу.