— Где ты была, Нора?

— Заезжала к матери, — дрогнувшим голосом ответила она, приходя в ужас от того, что она могла подвести его. Во всем виновата Энни! Если б она не сбежала и этим не вымотала ей нервы, она помнила бы о просьбе Фреда.

Выражение его лица стало несколько мягче.

— Твоя мать больна?

— Она выглядит, как никогда, плохо. — Это была правда. Нору потрясло, как сильно постарела мать со дня их последней встречи.

— Она звонила тебе?

— Нет. Я лишь… Мне показалось, что-то случилось. — Подумав о предательстве Энни, она закрыла лицо руками и заплакала. — Mне нужно было увидеть ее. Все остальное просто вылетело у меня из головы. Это был самый паршивый день в моей жизни. И теперь, в завершение всего, ты сердишься на меня.

Раньше Фред всегда старался поскорее утешить ее. Но на этот раз он стоял не шелохнувшись. Вздохнул, бросил плащ на спинку дивана, поставил свой кейс на пол.

— Мне нужно выпить.

Он прошел за барную стойку, достал из нижнего шкафчика бутылку виски и налил себе полстакана.

Всхлипывая и прикладывая к носу свой кружевной платок, Нора боролась с чувством обиды, вызванной тем, что муж даже не предложил ей выпить глоточек.

— Мне придется очень постараться, чтобы «сохранить лицо», — еще более мрачно сказал Фред и, сделав глоток, поставил стакан на барную стойку. Он как-то странно посмотрел на нее. — Да, с японцами мне надо «сохранить лицо». Поскольку жена мистера Ямамото находилась в ресторане и с нетерпением ждала встречи с тобой, тот факт, что моя жена не пришла, сказал им намного больше, чем сотни официальных бумаг и документов, над которыми я работал в течение шести месяцев.

Не только ярость, а боль и разочарование мелькнули в его глазах. Она его очень подвела. Чувство страха охватило все ее существо. Неужели и он, как все остальные, бросит ее? Как ни старайся, ничто никогда не получается у нее так, как она запланировала.

— Прости меня, Фред.

— Твои извинения несколько запоздали. — Он сделал глоток виски, поставил пустой стакан на стойку и, медленно покачав головой, снова посмотрел на нее, словно не понимая, что происходит.

— Нора, порой я спрашиваю себя…

— О чем? — тихо проговорила она, чтобы пауза не была такой долгой.

Когда Фред уставал, он выглядел старше своих пятидесяти семи лет.

— Будет лучше, если я сейчас ничего не скажу. Страшно вымотался. Хочу спать.

Что он имеет в виду? Что во всем виновата она? Почему он даже не попытался разобраться, насколько трудным был для нее сегодняшний день? Тогда бы он понял, почему этот злосчастный ужин с японцами вылетел у нее из головы. Несмотря на все ее жертвы ради тех, кого она любит, ни один из них, кажется, не задумывался о том, как она страдает.

Фред взял свой плащ со спинки дивана и наклонился за кейсом.

— Поговорим утром.

Каким-то непостижимым образом Нора поняла, что в его словах прозвучала угроза.

Когда он вышел из комнаты, она разрыдалась, на сей раз от страха, который под утро стал еще сильнее.

Остановившись на автомобиле перед домом Лиоты Рейнхарт, Корбан заметил припаркованную перед ним машину, на которой был изображен христианский символ в виде рыбы. И еще кое-что привлекло его внимание: недавно скошенная трава на лужайке, аккуратно и довольно коротко подстриженные кусты вдоль стены дома, отчего крыльцо приобрело более ухоженный вид, и снятые висячие горшки для цветов.

Когда он стал подниматься по ступенькам, то увидел старое тщательно вымытое кресло-качалку. Его сиденье еще не высохло, как и все крыльцо. Никакой паутины, никакого намека на пыль, лишь запах влаги и свежескошенной травы.

Неужели приходил еще один добровольный помощник? Он почувствовал легкое раздражение, оттого что кто-то вторгся на его территорию. Позвонив в дверь, стал ждать. После третьего звонка он забеспокоился, не стряслось ли чего дурного с миссис Рейнхардт. Почему она не отпирает дверь? Не услышав внутри ни звука, он подошел к окну рядом с входной дверью, но тут же вспомнил сердитые замечания хозяйки дома во время их первой встречи. Если ей не хочется открывать дверь, она не обязана ее открывать.

Он безропотно спустился с крыльца, недоумевая, что ему делать дальше. Открывая дверцу своей машины, он вдруг услышал чьи-то голоса за домом. Обойдя автомобиль со стороны капота, Корбан снова широкими шагами направился к дому по узкой дорожке.

— Миссис Рейнхардт? — позвал он, свернув за угол.

Она, в кримпленовом цветастом платье и белом жакете, стояла в небольшом внутреннем дворике, куда выходило заднее крыльцо дома. Рядом с ней он увидел девушку. Очень миловидную.

— Корбан, что вы здесь делаете? Сегодня же суббота.

— Просто решил заехать, — начал было оправдываться он, стараясь не смотреть на юное создание рядом с хозяйкой дома.

— Это моя внучка, Энн-Линн Гарднер. Энни, это Корбан Солсек. Он из благотворительной организации, которая присылает добровольцев, чтобы они помогали престарелым людям.

Ростом внучка была выше своей бабушки, ее спортивная фигурка была ладной и подтянутой. Длинные светлые волосы, небрежно схваченные эластичной резинкой, обшитой джинсовой тканью, отливали медью. На ней была белая футболка, выцветшие голубые джинсы и перепачканные землей тенниски. Девушка сняла садовую рукавицу, шагнула ему навстречу и протянула руку для приветствия.

— Приятно с вами познакомиться, Корбан.

Он заметил капельки пота на ее лбу и грязные разводы на щеках. Несмотря на растрепавшиеся волосы и несколько неопрятный внешний вид, она излучала такую внутреннюю чистоту и дружелюбие, что на его лице засияла улыбка.

— Взаимно, — промолвил он.

— Вы приехали как раз вовремя, — заметила Лиота, и в ее глазах вспыхнул лукавый огонек.

Это лаконичное замечание отрезвляюще подействовало на Корбана и вмиг вернуло ему привычную рассудительность. Он удивленно посмотрел на Лиоту.

— Осмелюсь спросить, для чего? — Она усмехнулась. — Мы как раз собирались подрезать садовые деревья, которые примыкают к внутреннему дворику. Конечно, время года для этого не самое подходящее, но уж очень плачевно их состояние. И вы именно тот мужчина, который может справиться с такой работой.

— Мне кажется, я тут единственный мужчина.

— Не стоит напрашиваться на комплимент.

Он рассмеялся. Лиота выглядела гораздо лучше, чем во время их первой встречи. Видимо, свежий воздух благотворно действовал на нее.

— Мы решили возродить сад, — добавила Энни и улыбнулась.

Во что он ввязывается?

— Я ничего не смыслю в садоводстве.

— Я тоже. — Энни с откровенным восторгом произнесла эти слова. Она снова надела садовую рукавицу. — Но мы на пороге великих свершений. Бабушка вкладывает в это благородное дело ум, а мы — физическую силу.

— К Корбану это не относится, Энни. — Лиота посмотрела ему в глаза и улыбнулась. — Он учится на последнем курсе университета, и ты знаешь, какими умными считают себя все студенты.

В то время как Энни весело смеялась над шуткой, Корбан сверкал глазами в сторону Лиоты, как будто давая ей понять, что он недоволен.

— Полагаю, — заключил он, — мне не очень повредит, если я разочек испачкаю руки.

— Хороший мальчик. Вызов принят. В небольшом сарайчике, что слева от калитки, лежат инструменты.

Разумеется, возня в саду не вызывала у него повышенного интереса, но он заметил, что сегодня Лиота Рейнхардт исключительно разговорчива. Может, причина в этом милом юном создании, что бодро топает впереди него по вымощенной булыжником дорожке. Как бы там ни было, он будет держать ухо востро и постарается запомнить все, что услышит.

— К задней стенке сарайчика приставлена лестница, — несся им вдогонку голос Лиоты, которая значительно отстала от Корбана и Энни. Она шла, растопырив руки, словно пытаясь удержать равновесие. — И пила должна висеть на стене справа от двери. И баночка латексной краски тоже там, и кисть.