В год, следующий за переговорами в Худайбийе, Мухаммад окончательно подчинил себе многие крупнейшие оазисы Хиджаза. Паломничество совершалось без помех. Когда Византия вновь захватила Сирию (629 г.), он выслал большую армию (3000 человек) в Муту, на южную границу Сирии, показав свою мощь.

Затем в 630 г., на восьмом году правления Мухаммада в Медине, он истолковал стычку между теми бедуинами, кто поддерживал курайшитов, и сторонниками мусульман как нарушение договора со стороны курайшитов. Собрав всех своих друзей-бедуинов, он выступил в Мекку с огромной армией – около десяти тысяч воинов. После смерти многих ведущих людей в Бадре Абу-Суфьян (из клана Омейя) стал самым видным лидером среди курайшитов. С момента нарушения перемирия он явно пытался достичь какой-то договоренности путем личных переговоров. Теперь он пришел в лагерь Мухаммада, неохотно принял ислам и, вернувшись в Мекку, объявил, что Мухаммад дарует всеобщую амнистию, если ему позволят войти в город как хозяину. Курайшиты согласились. Воины Пророка почти не встретили сопротивления. Ему без боя подчинились почти все его прежние враги; нескольких выслали, главным образом за его публичные оскорбления в стихах.

Теперь мусульмане в полной мере заняли в Аравии положение, принадлежавшее курайшитам. Последние тут же присоединились к Мухаммаду в походе против тех бедуинов, которые еще оказывали сопротивление, и были столь щедро вознаграждены им из трофеев, что вызвали недовольство старых соратников Пророка. Большинству бедуинов очень скоро пришлось сдаться, но теперь поражение означало принятие ислама. Идолы, священные камни и храмы разных божеств в Мекке и на всех подчиненных ей территориях, были разрушены. Вскоре Таиф, конкурент и партнер Мекки в торговле, сначала успешно сопротивлявшийся осаде, оказался в изоляции и тоже был вынужден сдаться.

Следующий год после взятия Мекки известен как время дипломатических переговоров. Представители племен со всего Хиджаза и Нажда приезжали, чтобы прийти к взаимопониманию с новой властью. В некоторых случаях это были представители племен, готовых принять ислам. Зачастую лишь одна фракция в племени искала союза с мусульманами, чтобы те поддержали ее в борьбе с конкурентами. Были делегации почти из всех частей Аравии, даже из таких далеких от Хиджаза областей, как Бахрейн и Оман. Мухаммаду покорилась важная часть Йемена, где вследствие войн ощущалось ослабление власти Сасанидов, в частности христианский город Наджран. Как представителям монотеистической веры, жителям Наджрана при условии признания политического господства Мухаммада было позволено не отказываться от служения собственному пророку – Иисусу

Однако племена к северо-западу по направлению к Сирии все еще не были готовы подчиниться. После поражения Сасанидов они возобновили сношения с Византией. Мухаммада, по-видимому, они волновали больше, чем любые другие племена, и отныне все его военные кампании были направлены против них. С момента ухода Сасанидов тем, кто подчинился Мухаммаду, предлагались очень привлекательные условия, в то время как на упрямцев после подавления налагалась большая дань. Через год после взятия Мекки Мухаммад возглавил армию численностью около 30 тыс. человек в своем самом крупном походе против Гассанидов, главных защитников интересов Византии на границах Сирии, но результаты оказались сомнительными.

Во время следующего хаджа в Мекку арабам, не отказавшимся от язычества, впредь запрещено было там появляться. Затем в 632 г. Мухаммад совершил хадж лично, установив нормы паломничества в исламе, которым в дальнейшем надлежало следовать. В исламской системе – равно как в мекканской – паломничеству отводилась одна из ведущих ролей; но по мере исламизации его культ становился более сфокусированным. Он носил межплеменной характер уже не потому, что объединял в себе особенности, свойственные каждому племени, но и потому, что выходил далеко за рамки любого племени – даже курайшитов. Несмотря на то что в некоторых второстепенных местностях по-прежнему соблюдались прежние обычаи, возник один важнейший, заключавшийся в главном визите в Каабу, дом Аллаха, основанный Авраамом и Исмаилом. Мусульмане целовали Черный камень (в углу Каабы) уже не как воплощение некоего божества, а в качестве символической демонстрации верности Богу, пославшему Авраама и Мухаммада руководить человечеством.

Несколько месяцев спустя, в разгар сборов для другого похода в сторону Сирии, Мухаммад заболел и умер на руках Айши. Похоронили его там, где он скончался.

Последовавший за этим период естественным образом оказался чрезвычайно важен для формирования исламской цивилизации. Но нам здесь интересны элементы, из которых формировалась эта цивилизация, сама по себе возникшая позже, а не общая культура того времени. В течение всего периода создания, да и некоторое время после Мухаммада основное направление религиозной, художественной, научной и торговой сфер жизнедеятельности в регионе между Нилом и Амударьей по-прежнему демонстрировало черты, унаследованные из прежних культурных традиций. В свете событий в исламской культуре нам особенно важны лишь некоторые явления, имевшие место в этот период. Сюда входят события, одинаково выдающиеся в плане своего культурного контекста и в плане роли в развитии ислама: так, определенные достижения на доисламских территориях империй Рима и Сасанидов, где развивалась исламская цивилизация, имели решающее значение и для нее. Но иногда, хотя мы намеренно отметаем то, что казалось важным в то время, нам приходится рассматривать события, казавшиеся малозначительными в контексте общей культуры эпохи. Например, на культуру доисламской Аравии, получившую столько внимания при исламе, почти никто не обращал внимания в пору ее существования. Действительно, ни грекам, ни арамейцам, ни персам того времени не пришло бы в голову заинтересоваться развитием высокохудожественной, но небогатой и однообразной традицией бедуинской поэзии.

Мухаммад и его последователи входят в Мекку. Средневековая персидская миниатюра

Даже возникновение ислама и распространение влияния арабов, в результате чего в общей культурной среде возникли новые традиции, задавшие ей направление дальнейшего развития, имели лишь ограниченное влияние и могли казаться преходящими и поверхностными. С точки зрения более старых цивилизаций, мусульманская община, составлявшая меньшинство, несмотря на свое влияние, не представляла тогда высшие или самые значимые культурные слои. Она стала предметом нашего изучения только в ретроспективе.

Главный интерес к этой миноритарной группе состоит в следующем. Она сознательно и намеренно ввела новую традицию, противопоставив ее великим традициям древней цивилизации. Постепенно некоторые из ее членов стали задумываться о вытеснении прежних обществ на земле новым, основанным на их новых идеалах. В долгосрочной перспективе мы имеем нечто близкое к полномасштабному социальному эксперименту – какие в истории, пожалуй, можно пересчитать по пальцам. Конечно, он начал обретать очертания только к концу рассматриваемого периода; как раз в этот момент перед нами и возникает собственно исламская цивилизация. Однако в зародышевом состоянии он присутствовал уже в период, когда первых мусульман было еще очень мало.

Следовательно, в формировании цивилизации маленькая группа арабских семей с более или менее арабским образом мышления играла особенно важную роль. Также долго отражалось на мировоззрении и образе жизни мусульман влияние ирано-семитских традиций оседлых районов – по сравнению с их доисламским арабским происхождением. В то же время не следует забывать – как часто происходит, – что с общеисторической точки зрения арабы являлись по сути чужаками, ассимилировавшимися в развивающейся культурной среде, которую они же и помогли изменить отчасти при помощи собственного наследия, но главным образом благодаря двум новым для всех вещам: их каталитическому присутствию в качестве правящего класса и самому исламу, носителями которого они являлись. Здесь мы имеем дело со всем ирано-семитским историческим комплексом и его трансформациями, с внутренней историей нового правящего класса настолько, насколько она актуальна для наших целей[78].