Телевизор уже давно не работал. Я открыл окно и несколько минут смотрел на мерцающий огнями город. С момента звонка мною начат отсчет времени, что-то внутри меня подобралось. Какая-то тревожно-сладостная мелодия пела внутри.

Внизу лежал город, хоть и спящий, но опасный, полный смертельных схваток и темных страстей. В эту ночь, как, впрочем, и любую другую, кто-то не дождется утра и будет убит.

Я представляю, как некто в темном переулке подходит к водосточной трубе и начинает подниматься. Дотягивается до перил балкона, перекидывает сначала одну ногу, затем другую и – оказывается на балконе. А что там, за дверью? За тюлевой занавеской? Спящие мужчина и женщина, в соседней комнате посапывает пацаненок со своими долгими снами. Он не услышит, как тот, что на балконе, тихо откроет задвижку, тенью проскользнет в комнату, застынет столбом, пока глаза не привыкнут к темноте.

Еще я вижу, как по улице перебежками продвигается тень, длинные волосы полощутся по узеньким плечам и подгоняют к бегу. Но стук каблуков предательски ее выдает. Кто-то на этот стук, как рыба на наживку, откликается сразу же. Натянув на мускулистую грудь нечистую рубашку, он выходит из своей конуры и начинает коварную погоню.

Ничего в этом городе хорошего нет. Он лицемерен, и никогда не узнаешь, что у него на уме.

В центре лба, ближе к переносице, что-то захолодило. Возможно, этот холод исходит из соседней девятиэтажки? Из того темного окна, в котором уже которые сутки не зажигают свет? Ну конечно же, из того окна исходит этот ледяной луч. Я непроизвольно потираю рукой лоб и чувствую, как страх мечется по позвоночнику. Но я продолжаю стоять и смотреть на изрытый огнями город. Мелодия вдруг смолкла, и я почувствовал себя абсолютно никчемным в этой точке земного пространства.

Я лег на диван в своих спортивных штанах и скрестил на груди руки. Закрыл глаза и полетел над джунглями. Внизу, озаренная солнцем, желто-зеленая густота леса, светлеющие закорючки высыхающих русел и белая, как мел, дорога, по которой катится стадо какого-то зверья. Этот движущийся клубок оставляет после себя синюю борозду. Мне хорошо, потому что легок мой воздушный путь.

На мгновение я проснулся – показалось, что кто-то шевельнул ручкой двери. Нет, это съехала на пол повешенная на ручку моя рубашка. Светлым пятном она лежит у самого плинтуса.

Засыпаю и сразу же попадаю в бой. Меня окружают чернокожие люди, я прячусь за БТР. Согнувшись почти до самой земли, они бегут и бегут на меня. Я стреляю и стреляю, но вдруг начинаю понимать, что пули никуда не летят, а падают рядом со мной. Руки скованы, словно жгутом резины, перепоясано тело. Но мне не страшно, потому что подсознательно я как бы знаю, что это всего лишь сон и ничего со мной не случится.

Утро пришло дождливое, и это самая лучшая для меня погода. Я быстро побрился, накинул на плечи легкую кожаную куртку и отправился в город. Я ждал, что после ночного звонка меня как бы случайно встретят и…

Я терялся в догадках – зачем и кому я нужен? Что изменилось? Наверное, подумал я, и нанять киллера уже нельзя без определенной бюрократической процедуры.

Я зашел в кафе и заказал ростбиф с овощами. Я люблю овощи, и мне надо их много есть. Они содержат химические элементы, которые положительно влияют на зрительный нерв. Ведь зрение для меня – самое важное в жизни. Жуя сухой ростбиф, я думал о бомбоубежище, куда через какое-то время отправлюсь набивать руку.

Слева от себя вдруг замечаю подростка. Стриженый затылок, кроссовки, красно-синяя нейлоновая куртка. Он как-то неестественно вертится, и я догадываюсь, к кому навострился. Наконец он подваливает к моему столу и без приглашения присаживается. Без звука достал из кожаной папки пакет и положил передо мной.

– Это вам… меня просили передать, – и не говоря больше ни слова, поднялся и зашагал к выходу.

Дома я вскрыл пакет и через несколько мгновений понял, что попал в ловушку. Нет, никто ее мне специально не готовил. Здесь не было преднамеренного подвоха. Просто то, что я увидел на фотографии, меня потрясло. На меня смотрела улыбающаяся Марина Влади, когда ей было, наверное, не больше двадцати семи лет. Слегка скуластое, треугольное лицо женщины – счастливой, удачливой. Впрочем, я бессилен передать то, что исходило от этого портрета. Последний раз я влюбился на выпускном вечере, когда впервые в жизни поцеловал «настоящую женщину» – Риту Бойко, к тому времени переспавшую чуть ли не со всеми пацанами нашего детдома. Я мог тогда убить любого, кто хоть единым словом плохо о ней обмолвится. Она так задурила мне голову, что когда после школы вышла замуж за курсанта мореходки, я чуть с ума не сошел. А возможно, я и в самом деле безумен, только об этом никто не хочет знать?

В пакете лежали доллары, но я их не стал считать, оставил это удовольствие на вечер. На компьютерном листе бумаги отпечатан лаконичный текст: домашний и рабочий адреса, номера телефонов, имя и фамилия – Велта Краузе. В фамилии чувствовалось противоречие с портретом. Как если бы захотели соединить шелк с цементом. Это жесткое «кр» резало слух, но только в первые мгновения. На заднем плане фотографии, справа от Велты Краузе, я рассмотрел светлое, в псевдоготическом стиле здание, по фасаду которого шла золотистая надпись «Интер-континенталь». Слева виднелся кусок зеленого моря с белой каемкой пляжа и вереницей пальм. Это могли и быть и Канарские острова, и Кипр, и Монте-Карло. Я понял, что эту женщину давно пасут и фотография сделана с определенной целью.

Я смотрел на ее изумительного рисунка рот и высокий полет бровей, и в какое-то мгновение моя рука непроизвольно потянулась к фотографии. Я накрыл ее ладонью, словно пуленепробиваемым щитком, и почувствовал подступающую к горлу ярость.

Отвел ладонь и снова взглянул на ее безоблачно счастливое лицо. Я поймал себя на мысли, что когда-то его видел. Повторив несколько раз ее фамилию, я начал кое-что вспоминать. Вне всякого сомнения, ее имя как-то было связано с именем князя местной мафии. Рэм Заварзин – слегка за тридцать и на каждые десять лет по судимости. С приходом капитализма перестал гопничать и занялся рэкетом – спохватился одним из первых. Обзавелся публикой себе под стать.

Вспомнил, когда доканчивал третью мишень. Это было навязчивое воспоминание. Вернувшись из бункера домой, я сгреб с полки кипу старых газет и стал их лихорадочно листать. На третьей полосе «СМ-сегодня» я наконец нашел эту мелкую публикацию под крупным заголовком «Решится ли госпожа Краузе дать показания?» Под нижним обрезом корреспонденции – две фотографии: Велта Краузе и Рэм Заварзин.

Суть публикации сводилась к тому, что власти долго испытывали нажим со стороны прессы и вот решились на арест «короля мафии» Заварзина. Ордер на его арест прокуратура подписала перед самыми выборами в Сейм. Мотивы те же: мафия, дескать, берет за горло государственный аппарат. Кто правит страной? – риторически вопрошали газеты.

Мне от таких воплей становится смешно – как будто государственные чиновники меньше хапают, чем какой-то Заварзин. А что же хочет он от Краузе? И почему мне вдруг захотелось узнать, кто меня нанял, вернее, пытается нанять и с помощью моего винчестера хочет уладить свои грязные дела?

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.