Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

— Дядюшка Фергюсон тоже хорош, — парировал Колин. — Предал своего друга ради портфеля первого министра.

— Ну, нетушки. Я предал не друга, а короля — это большая разница. К тому же признай, что я выгодно вложил свои тридцать серебряников.

— Не возражаю.

— А ещё, — продолжал Морган, — можешь бросить в меня камень, если сейчас ты завидуешь Артуру и хочешь оказаться на его месте.

— Отчасти всё же завидую, — сказал Колин. — Но отчасти камни не бросают. Да и завидую я вовсе не королевскому венцу Артура.

— Ты о Дане? — спросила Дейдра.

Он вздохнул:

— Да, о ней… Но не будем об этом. Кто старое помянет, тому глаз вон. Для меня это осталось в далёком прошлом. Все эти юношеские страсти, разочарования, обиды… Я принял участие в заботах Даны без какого-либо тайного умысла, а просто потому, что она моя двоюродная сестра и нуждалась в моей помощи и поддержке.

— Чем ты сейчас занимаешься? — поинтересовался Морган.

— В данный момент ничем серьёзным, кроме забот о маленькой Дейдре. Львиную долю тех двадцати лет я скоротал за первый месяц моего отсутствия в Авалоне, потом пресытился, немного остепенился и теперь уже чувствую, что перебесился. В быстром потоке времени миры какие-то неполноценные, как будто слепленные наспех. Я всё больше убеждаюсь, что настоящая история творится здесь, в окрестностях Основного Потока, а там, наверху, история только экспериментирует, делает предварительные прикидки, апробирует различные варианты своего развития и отбрасывает явно тупиковые направления.

— Многие наши исследователи считают так же, — заметила я. — Все миры с коэффициентом ускорения времени больше двадцати они называют лабораторией Творца или Вселенной в пробирке.

— Вы верите в Бога? — спросил Колин, неизвестно кого имея в виду — меня лично или всё колдовское сообщество Домов.

— Каждый по-своему, — ответила я. — Одни ищут доказательства его существования, иные — его отсутствия, а кое-кто не прочь встретиться с ним, чтобы задать ему кое-какие вопросы.

— И всё же, Колин, — отозвался Морган. — Чем ты занимаешься в свободное от исполнения обязанностей няньки время?

Колин смущённо потупился:

— Всякими глупостями… А если называть вещи своими именами, то плагиатом. За время моих странствий я многое узнал, закончил три университета, всерьёз увлёкся квантовой физикой… А совсем недавно в одном из миров опубликовал серию статей по теории поля, которые произвели подлинную революцию в тамошней науке. Меня считают гением, выдвинули мою кандидатуру на соискание Нобелевской премии — и наверняка присудят её. Но ведь в тех статьях нет ничего моего… почти ничего… разве что некоторые уточнения и обобщения…

Я не смогла сдержать улыбки, вспомнив выражение лица Брендона, когда на Земле Хиросимы ему вручали золотую статуэтку Фрейда «за выдающиеся достижения в области психологии и психоанализа». Многие колдуны и ведьмы, живущие в мирах простых смертных, время от времени грешат плагиатом — и большей частью не из тщеславия, а по необходимости. К примеру, тётя Помона, чей конёк медицина, невесть сколько раз «изобретала» пенициллин, не дожидаясь появления местного Флеминга, и без лишней скромности принимала все почести, воздаваемые ей как спасителю человечества. Я тоже не без греха — на Земле Хиросимы частенько использовала разработки программистов из других миров и волей-неволей была вынуждена выдавать их за свои собственные.

Я собиралась сказать это Колину, но не успела, так как в этот момент появилась Пенелопа с маленькой Дейдрой на руках. Девочка вела себя смирно, не капризничала, и смотрела на нас своими карими глазками со спокойным любопытством.

— Малышка проснулась, — сообщила Пенелопа очевидный факт, — и не хочет лежать в кроватке… — Тут она заметила Колина и удивлённо подняла брови. — Прошу прощения?

Колин подошёл к ней и поклонился:

— Колин Лейнстер к вашим услугам, принцесса. — И, отвечая на её немой вопрос, добавил: — Да, да, тот самый экс-король Логриса. Последний из династии узурпаторов.

Между тем девочка протянула к нему свои ручонки и что-то бессвязно пролепетала.

— Дейдра просится к дяде? — спросил Колин ласково, но без того глупого сюсюканья, с которым многие взрослые обращаются к детям.

Как будто поняв вопрос, девочка вновь прильнула к плечу Пенелопы и погладила ладошкой по её щеке.

— Дейдра не хочет к дяде, — с улыбкой прокомментировал Колин. — Она уже подружилась с тётей.

— Не с тётей, а с сестрой, — сделала уточнение Пенелопа. — Разве Бронвен не рассказала вам, что на самом деле я дочь Артура?

Поражённый Колин отрицательно покачал головой:

— Нет. Я не знал, что у Артура такая прелестная дочь.

— Их уже две, — сказала Пенелопа, нежно прижимая к себе крошку Дейдру. — Не стану говорить о себе, но младшенькая действительно прелесть. Она настоящее чудо!

(Прощайте фрески в соборе Андрея Авалонского, подумала я.)

Будто в подтверждение слов Пенелопы, девочка решила продемонстрировать, какое она чудо. Над её головкой возникло призрачное сияние, по форме напоминавшее гибрид Образов Артура и Даны.

— Ну, вот! — встревоженно произнёс Морган. — Начинается.

— Что начинается? — удивилась я и вызвала свой Образ. — Почему вас это так беспокоит?

Силовая «колыбель», по глупости (или от излишка ума) созданная Бронвен, не просто ослабляла контакт с Источником, но и делала его вязким, тяжеловесным, давящим на психику.

— Нет, друзья, — сказала я, обращаясь к Моргану и Колину. — Так дело не пойдёт. Ваши меры предосторожности — чистейший идиотизм.

Ещё по пути к усадьбе я тщательно проанализировала эти чары и составила контрзаклятие, плавно устраняющее их. А сейчас привела в действие ключевые алгоритмы, и по мере того, как исчезала «колыбель», зачаточный Образ Дейдры-младшей становился чётче, обретал всё большую устойчивость, а её милое детское личико просто-таки сияло от удовольствия.

Когда дело было сделано, я осторожно направила свой Образ к Образу Дейдры, и они слегка соприкоснулись. В тот же самый момент во мне проснулся материнский инстинкт, и всю меня переполнило нежностью к этому маленькому, хрупкому существу, едва только начавшему познавать мир. Девочка радостно засмеялась и протянула ко мне ручонки. На сей раз сомнений не было — она просилась к тёте Бренде.

Я явно понравилась ей.

Глава 6

Артур

По свидетельству очевидцев, коронация Брендона получилась гораздо пышнее и торжественнее, чем состоявшаяся одиннадцать лет назад коронация Амадиса. Это, впрочем, и понятно: если восхождение на престол Амадиса знаменовало раскол в семье, то нынешние торжества символизировали её единение. Конечно, недавние трагические события и конфликт с Израилем не позволили многим Домам прислать официальные делегации, зато те Дома, которые решили встать на сторону Света, удостоили празднества присутствием своих глав или, в крайнем случае, вторых лиц государств. Так, в числе прочих почётных гостей на коронацию Брендона прибыли король Марса Валерий I, император Римский Юлиан VII, старший сын Одина Гунвальд X (на самом деле его отцом был Гунвальд IX, а «старший сын Одина» было официальным титулом правителей Асгарда), святейший далай-лама с Истинного Тибета, верховный имам Аравийской Земли, а также наследные принцы двух славянских Домов, которые постоянно соперничали между собой, а подчас и враждовали, с тех самых пор как один из них отринул религию предков и принял христианство.

К большому огорчению мамы, Янус отказался присутствовать на торжествах и даже не направил поздравления Брендону. И хотя в эти праздничные дни Солнечный Град был битком набит Сумеречными (как-никак, наши ближайшие родственники), на официальном уровне Сумерки проигнорировали коронацию. Это произошло по моей вине, поскольку я упросил деда выступить посредником в переговорах с царём Давидом, которые должны состояться в Замке-на-Закате после восшествия Брендона на престол. Являясь гарантом безопасности обеих сторон, Янус не имел морального права выказывать свою пристрастность — пусть даже она была очевидна. Царь Давид согласился на эту встречу, полагаясь не на сомнительный нейтралитет Сумерек, а на безупречную репутацию Януса как человека слова. Однако Юнона не могла этого понять — или, скорее, не хотела. Вопреки её же собственным утверждениям, она прежде всего была дочерью и матерью — и лишь затем королевой.

95
{"b":"2127","o":1}