– Мне кажется, что христианство всё-таки внесло вклад в развитие человечества, – сказал Эль, поразмыслив.

– Да, сынок, мы многим обязаны христианству, в первую очередь католичеству. Не будь христианства, не было бы и Нового Иерусалима. Христианство является промежуточной стадией в становлении современного человека (так же как питекантроп – промежуточной стадией в становлении древнего человека из обезьяны), и не только из-за хорошо сбалансированной нравственной системы, которую оно насаждало. Христианство породило науку, а наука породила нас. Произошло это следующим образом: в четвёртом веке христианство стало государственной религией Римской империи, вытеснив политеистическое язычество и разрушив господствующий прежде мифологический взгляд на мир. Но в средние века в Европе язычество стало возрождаться, приняв пантеистические формы, и время с четырнадцатого по шестнадцатый века назвали эпохой Возрождения Язычества. Ватикан решил принять меры по борьбе с пантеизмом, вытекающим из него магизмом и появившимися лженауками – алхимией, астрологией и т. п. Лучшие умы Европы, обитающие в то время в католических монастырях, создали первые естественнонаучные школы; возникли и стали быстро развиваться многие отрасли научного знания. Ближе к концу варварской эпохи возник миф, что христианство душило науку. На самом же деле, наука – естественное и законное детище христианства. Научное миропонимание вытекло непосредственно из христианского: в отличие от пантеизма, отождествлявшего Бога и природу, христианство разграничивало понятия трансцендентного Бога и сотворённого им мира, и соответственно считало возможным изучать материальный мир отдельно от духовного. А схоластика подготовила основу методологии научного исследования… Однако, сыграв свою роль в развитии человечества, христианство изжило себя и было вытеснено более совершенной системой мировоззрения. Оно стало пройденной стадией эволюции. Мы же находимся сейчас на острие развития, нам надо идти вперёд, а не оглядываться назад! Объясни мне, Эль, зачем современному человеку смотреть на мир глазами христианина? Может, ещё посмотреть на мир глазами плезиозавра? Возможно, на фоне язычников христиане выглядели и неплохо, но нам они сильно проигрывают!

– Всё это звучит очень убедительно, Папа, но, по-моему, ты не совсем прав. Я не вполне уверен, что мы во всех отношениях переросли христиан. Каким огнём самоотверженной любви к Богу горели их сердца! Ничто не могло сломить их волю, поколебать веру, убить надежду! Это были действительно великие люди, достойные уважения! Я думаю, многим из них удалось отрастить себе крылья и взмыть на них в самое небо! Может быть, полёт их был недолог, но вдруг с высоты им удалось рассмотреть что-то, чего никогда не увидеть нам, приросшим к земле? Зачем нужна вечная жизнь, если ты никогда не вырвешься из оков этого мира, не познаешь радость свободного полёта в неизвестное?

– Похоже, что ты начал верить в загробную жизнь. Ещё немного, и ты заговоришь о том, что всемогущий Бог может воскресить человеческие тела и поселить людей в раю. Но у нас и так есть отличные здоровые тела с великолепным генотипом! Мы безупречны и прекрасны! Мы любим друг друга! Мы здесь, на Земле, построили Царство Небесное, Новый Иерусалим, и находимся в одном шаге от бессмертия! Зачем нам нужен Бог, даже если Он существует? Но я не хочу с тобой спорить, сынок, хотя знаю, что ты неправ. Скоро с тобой побеседует сам Патриарх. Он ответит на все твои вопросы и разрешит все твои сомнения!

Встреча Эльвейса с Патриархом должна была состояться на берегу Тихого океана, в маленькой резной беседке, построенной на вершине живописной скалы.

В Патриархе, как считали многие, вновь воплотился дух Вождя-основателя. Патриарх был Председателем Высшего Совета и одновременно являлся Архипастором – духовным лидером страны. Впервые в истории Нового Иерусалима глава Церкви стал главой Высшего Совета, и специально для него было учреждено новое звание – Патриарха Всея Земли. Разумеется, человек этот не был властолюбивым диктатором: все граждане страны умоляли своего любимца взвалить на себя эту двойную ношу и единогласно избрали его своим бессменным лидером. Патриарх обладал всеми качествами, которые ценили новоиерусалимцы – всеобъемлющей любовью к своим братьям и сёстрам, безграничной работоспособностью, невероятной духовной мудростью. Это он создал вирус бессмертия и подарил всем надежду на вечную счастливую жизнь.

Патриарх чужд сомнений и колебаний. Кто, как не он, сможет помочь Эльвейсу разобраться в себе?

Когда Эль поднялся на скалу, солнце стояло почти в зените, но ветерок с моря продувал беседку насквозь и дарил ощущение лёгкости и свободы. Тишину нарушали только шум плещущегося далеко внизу океана и крики чаек. Патриарх ещё не прибыл. Эль был совершенно один. Он стоял и смотрел на горизонт, наслаждаясь запахом соли и чувством полноты жизни. Да, он хотел жить! Ему нравилось небо, и облака, и своё собственное молодое упругое тело. Как давно он не дышал полной грудью, как давно сердце его не билось от предвкушения долгой счастливой жизни! Какой-то мрак застилал ему глаза и мешал разглядеть, как всё хорошо и правильно устроено на Земле. Но теперь он чувствует приближение нового этапа своей жизни, нового витка, на котором всё будет ещё лучше, ещё прекраснее.

Эль так погрузился в свои мысли, что не заметил, как в беседку вошёл пожилой человек. Ветерок играл его седыми волосами, а в его глазах отражалось далёкое море. Патриарх, казалось, с жадностью вбирал в себя весь мир, но не отвечал на его ласку ни безотчётной улыбкой, ни биением сердца, ни восторженным порывом чувств – он привык сдерживать свои эмоции. Долгая и упорная тренировка привела к тому, что никто и никогда не смог бы догадаться, что творится в душе этого необычного человека. Патриарх положил руку на плечо мальчика и сказал:

– Я рад тебя видеть, Эльвейс! Надеюсь, это взаимно.

Эль обернулся и весело воскликнул:

– Конечно, Патриарх! Я всю жизнь мечтал с тобой познакомиться! Это такая честь для меня!

– Дорогой мой, нам надо обсудить много важных вопросов. Мой сын Парадин сказал мне, что ты сомневаешься, нужна ли человеку вечная жизнь на Земле. Так ли это?

– Не совсем так, Патриарх. Я не уверен, нужна ли она мне. Временами меня гложет тоска по чему-то большему, чему-то, чего я не знаю, но что влечёт меня к себе с неимоверной силой. И это что-то я не могу найти в нашем мире! Наверное, я начал верить в Бога…

– Я понимаю тебя, сын. Возможно, даже больше, чем ты думаешь, – задумчиво проговорил седоголовый старец. – Когда-то давно я сам искал высшие, надмирные цели. Тогда мне тоже казалось, что есть что-то больше и важнее, чем наша Земля… Если бы человека не глодала тоска по неизвестному, люди бы не развивались, не эволюционировали, не стремились к новым горизонтам. Эта тоска заложена в самой человеческой природе, она даёт нам энергию, побуждает двигаться вперёд. Наша задача – правильно использовать её силу, направлять на реальные, осуществимые цели. Добился одной цели – ставь новую, и так до бесконечности. Достигнуть бессмертия означает уничтожить предел развития для каждой конкретной личности! Если ты воспитаешь в себе трезвость и практичность, твоя жизнь наполнится неизреченным смыслом, превратится в радостную гонку за счастьем. Ты будешь всегда и дома, и в пути – что может быть чудеснее?! Только смерти будет под силу остановить тебя. Но если ты активизируешь вирус, тебя ничто никогда не остановит!

– А вдруг, обретя бессмертие на Земле, мы упустим возможность достичь чего-то лучшего? Почему мы все так боимся смерти? Мне говорили, что, создав вирус бессмертия, мы бросили смерти вызов. По-моему, мы не бросили ей вызов, а сбежали от неё! Наша вечная жизнь – это вечное бегство от смерти! Вот христиане действительно бросали вызов смерти тем, что не боялись её, а, наоборот, относились к ней как к величайшему благу. Если кому и удалось победить смерть, так это им!