Али дрожащими руками подал распечатку:

— Я просчитал траекторию! Видно, что аппарат направлен на Марс, точно на Элизиум!

— То есть роботы как-то узнали про нас!

— Глеб помрачнел. — При падении на огромной скорости тяжёлый спутник пробьёт Большой купол и, ударившись о поверхность, произведёт взрыв! На месте тогда останется кратер! А если там есть химическое оружие — то выжившие будут отравлены!

Али продолжал делать расчёты:

— Для боевого спутника с ионным двигателем время полёта до Марса — около суток. Прямо сейчас надо что-то придумывать! Важно уничтожить объела в космосе, как можно дальше от Марса, чтобы обломки рассеялись в пространстве. Итиро срочно связался с Управлением безопасности:

— Сообщают, что много часов уйдёт на развёртывание ракетных систем дальнего действия, хранящихся в Особом арсенале в разобранном виде. Конечно, есть шанс успеть, но даже в этом случае объект подойдёт слишком близко, и его обломки упадут на Элизиум.

Глеб знал, что делает. Он сориентировался мгновенно. Покинув обсерваторию, на электрокаре добрался до космодрома, пользуясь служебным пропуском, проник в ангар, сел в космолёт и вырулил на стартовую площадку.

Дождавшись, когда бешено бьющееся сердце немного успокоился, Глеб запустил плазменный двигатель. Купол космодрома раскрылся.

Плавно взлетев, Глеб сделал круг над городом. На закате Элизиум красив! Под Большим куполом кипела жизнь. От центра колонии расходились галереи к малым куполам промышленных окраин. На юго-западе виднелись Столовые горы, откуда по канатной дороге ехали в Элизиум вагончики с рудой. Слабеющий осенний восточный ветер гнал пыль по равнине с плоскогорья, которое уже начинало покрываться белесым слоем инея.

Последний раз взглянув на долину Глеб направил космолёт на яркую звёздочку, поднимающуюся из-за горизонта

По радиосвязи раздался крик Курта.

— Псих! Что ты делаешь? Так быстро удрал, что тебя не догнать было! Возвращайся! Я знаю, что ты задумал! Космолёты не имеют вооружения. Ты пойдёшь на таран? Зачем? Этот спутник мы собьем! В арсенале уже всех подняли по тревоге, через пару часов ракеты будут готовы к пуску! Какие-то обломки упадут, но не повредят Куполу, мы рассчитали! Возвращайся! Глеб отвечал на удивление спокойно и рассудительно:

— А если они по микроволновому или инфракрасному каналу свяжутся с этой «умной» ракетой, перепрошьют ей мозги и направят на нас? Чем тогда будем сбивать её?

— А к твоему космолёту не подключатся?

— Я выбрал корабль старого образца, тут приоритет ручного управления невозможно отключить!

Голубовато-зелёная планета приближалась, становясь всё ярче. Глеб подумал, что его мечта о Земле уже сбылась. Пусть ему не суждено ступить на Землю, но именно она своим сиянием провожает его в последний путь.

Локатор подал сигнал: прямо по курсу обнаружен объект, движущийся навстречу со скоростью около 600 км/с.

— Всё-таки война нашла меня! — последние слова Глеб произнёс вслух.

В телескопы Обсерватории Наблюдения было хорошо видно столкновение двух космических аппаратов, взрыв… и мириады разлетающихся блестящих точек на фоне звёздного неба… ^ТМ

Владимир Марышев

ВОЖДЬ

14'2013

Голубое солнце ещё сияло в зените, но красное уже скатилось к горизонту.

— Ты идёшь, миленький? — спросила Ними.

— Иду, чтоб им всем провалиться!

— Рэг окрасился в багровый — цвет негодования. — Никак не отделаюсь от привычки исполнять свой гражданский долг. Но сегодня я скучать не намерен. Даю слово, что на голосовании отмочу такое… такое… — Он почесал правой задней рукой затылок.

— Ладно, на месте придумаю.

— Не придумаешь! — улыбнулась Иими. — Ты же залил мозги клаппой — пока мы тут сидели, три банки уговорил. Пожалуй, ещё не сообразишь, в какой цвет окрашиваться.

— Вздор! — парировал Рэг. — Ты ведь будешь наблюдать голосование но ящику? Ну, так сама увидишь.

Он потрепал подругу по гребню и вышел. Площадь была запружена народом. Над морем голов висел гравилёт, снабжённый аппаратурой для подсчёта голосов. Поодаль кружили машины с репортёрами. На трибуне появился мэр.

— Горожане! — торжественно начал он. — Сегодня мы, вместе со всеми жителями великого Дасса, должны решить судьбу нового закона. Он гласит: «По достижении совершеннолетия каждый дассиец вправе отрастить себе второй хвост». Как известно, наши предки были двухвостыми. Но тысячу лет назад уважаемые инны — члены партии умеренных — сочли наличие второго хвоста аморальным. Их аргументы оказались весомыми, и соответствующий закон был принят. Однако в нынешнем году не менее уважаемые тунны — члены радикальной партии — потребовали вернуть прежние свободы и восстановить двоехвостие. Теперь всё зависит от нас. Итак, те, кто разделяет позицию иннов, пусть станут синими, а те, кому ближе тунны, — зелёными!

Тут же невыносимо малиновый тип, стоящий впереди Рэга, позеленел, как недозрелый плод дерева кижу. Тучный розовый коротышка, минуту назад наступивший Рэгу на ногу, налился густой синью. Толпа тушила яркие краски, приобретая, если взглянуть на неё с отдаления, холодный оттенок морской волны. Рэгу было всё равно, за что голосовать, и он уже совсем было собрался позеленеть. Но тут выпитая клаппа наконец-то ударила ему в голову.

«Иими на меня смотрит, — подумал Рэг.

— Если я сейчас чего-нибудь не отчебучу, она подумает, что я трепло. Трепло?! Ну уж нет! Сейчас вы ахнете, господа!»

И он на глазах у изумлённых соседей окрасился в сочный жёлтый цвет.

— Вот это да, — раздался шепоток сзади.

— Чокнулся парень.

— Надо вызвать «неотложку», — поддакнул кто-то.

— Голосование закончено! — объявил мэр. — Хотя… Постойте, один гражданин не проголосовал ни за иннов, ни за туннов. Значит, он отдал голос, за кого-то тре… Эта мысль показалась градоначальнику настолько кощунственной, что он, не закончив, так и остался стоять с открытым ртом.

Но кое у кого мозги сработали чётче. Один из гравилётов с журналистами ринулся вниз и приземлился в двух шагах от возмутителя спокойствия. Люк открылся, оттуда выскочил репортёр и сунул микрофон Рэгу под нос.

— Весьма оригинально, господин… э-э?

— Рэг.

— Просто великолепно! Насколько я понял, вы решили основать новую партию?

С таким напористым типом Рэгу ещё не приходилось разговаривать.

— Я… это… — пробубнил он. — Как бы вам…

— Понятно, господин Рэг. Действительно, почему бы нет? Я считаю, давно пора! В таком случае изложите свои политические взгляды. Ну, например, по вопросу о хвостах.

И тут Рэг понял, как ему отвечать.

— Моя позиция такова: каждый имеет право завести три хвоста! Причём один из них — спереди!

— Спереди? — опешил репортёр. — Но зачем?

— Неужели непонятно? — Рэг усмехнулся с видом превосходства. — Для торжества демократии! Долой устаревшие ценности! Даёшь дорогу новому!

В толпе зашушукались.

— Вот это молодец!

— Так и надо!

Лишь один старческий голос осуждающе продребезжал:

— Больно прыткий!

— Молчал бы уж! — осадили старика.

— Теперь время молодых. Они пробьются! Они покажут!

— И покажем! — крикнул Рэг, выхватив микрофон у растерявшегося репортёра. — Вступайте в партию… — Он запнулся, но разгорячённое парами клаппы сознание подсказало ему звучное слово, — …дзюннов! За жёлтым движением — будущее!

Один из зевак, окружавших Рэга, замигал, меняя цвета, и вдруг… пожелтел! Его примеру тут же последовал другой. Процесс развивался стремительно, и вскоре последние группы сине-зелёных казались жалкими островками среди всеобщей желтизны.