Прошлой ночью я занимался любовью с женщиной первый и последний раз. Это было восхитительно, и у меня осталось воспоминание, которое сопровождало бы меня всю оставшуюся жизнь. Ева почувствовала вкус дикой стороны. Она достаточно скоро начала бы двигаться дальше. Это не выглядело так, как будто я разбил ей сердце. Но, черт, если мое сердце не разорвалось у меня в груди.

С своими собранными вещами, я пошел к своей машине. Я смотрел только прямо перед собой. Я бы не смог уехать, если бы увидел ее. Она может и не любить меня, зато я любил ее так чертовски сильно, что это было не важно. Чем ближе я подходил к машине и не слышал, как она зовет меня, я чувствовал, как внутри меня что-то умирает.

Открыв дверцу, я забросил свои вещи внутрь и завел машину. Оставляя позади свое сердце.

Ева

Где он был? Я приняла душ, я хорошо позаботилась о своем макияже и выборе наряда, который свел бы Кейджа с ума. Я спустилась вниз, чтобы приготовить ему бутерброд.

Его машины не было. Я вышла наружу и огляделась. Мое сердце увеличило скорость, когда там поселился страх. Что-то случилось? С ним все было в порядке? Он попал в неприятность из-за вождения прошлой ночью? Я побежала к амбару в его заднюю комнату. Она была пустой. Никаких признаков, что Кейдж когда-нибудь здесь находился.

Я обернулась и увидела своего отца, стоящего в двери.

— Что ты делаешь, Ева?

Я больше не переживала об этом. Папа смог прийти в себя. Мне было двадцать лет.

— Я ищу Кейджа, — ответила я, ожидая, когда он спросит меня почему.

— Он ушел.

Мое сердце остановилось.

— Что ты имеешь ввиду? — Ему надо было забрать свою машину? У него была тренировка?

— Мак захотел, чтобы он вернулся. Сказал, что он выполнил свой приговор и может вернуться домой. Он убежал отсюда, как будто он больше не мог ждать, чтобы убраться.

Нет. Нет. Кейдж не мог просто убежать. Он не мог уйти, не сказав мне, когда мы снова увидимся. Мой телефон. Он звонил мне?

Я оттолкнула папу и выбежала из дома. Мне нужен был мой телефон. Я оставила его на зарядке в своей комнате. Может, он был на беззвучном режиме, и я пропустила его звонок. Так оно должно было быть, потому что Кейдж бы не оставил меня. Не после прошедшей ночи. Он бы не бросил. В последний раз, когда он одел презерватив и вошел в меня, он сказал, что любил меня.

Он бы не бросил меня.

На моем телефоне не было ни единого звонка. Ни сообщений. Ничего.

Кейдж ушел, не сказав ни слова.

Почему? Что я сделала неправильно? Для него это был просто секс? Те милые слова были чем-то, что он говорит каждой девушке, с которой у него был секс? Боже, нет. Я уронила телефон на пол и дала проникнуть в меня боли. Я отдала сердце тому, кому оно было не нужно. Даже зная это, я об этом не жалела. Я просто хотела, чтобы и он хотел меня. Я просто хотела, чтобы он любил меня.

Я взяла гитару и направилась к амбару. Моя ежедневная рутина. Папа был этим обеспокоен, но я сказала ему, чтобы он оставил меня в покое и дал справится с этим так, как я хотела. Больше я не была наивной и наполненной мечтами. Все это умерло с Джошем. Я понимала, что боль была настоящей, и иногда некоторое вещи не проходят. Иногда, ты просто должен наслаждаться этим, пока это длится, и лелеять это, когда оно уходит.

Открыв двери в комнату Кейджа, я села на кровать и положила гитару на колени. Я пряталась от музыки, когда потеряла Джоша. Сейчас она была мне нужна. Была так много всего, что мне надо было высказать, и я знала только один способ, как это сделать. Я открыла новую, купленную мной, тетрадку, и слова, над которыми я работала, вылились на первую станицу. Я начала наигрывать мотив, который я слышала у себя в голове, и записывала то, что мне казалось лучшим.

Мое время с Кейджем не было тем, что я захотела бы когда-нибудь забыть. Я хотела, чтобы каждая эмоция была написана. Способ, описывающий влюбленность. Потерю себя в ком-то. Это были моменты, которые я бы всегда держала ближе к себе.

Джош всегда был в моей жизни. Вообще-то, я не помню, когда влюбилась в него. Я просто всегда любила его. Он создавал для меня безопасность. Он делал это для меня, и я знала это. Мы были частью друг друга.

Кейдж был таким разным. Он показал мне, как это любить, нуждаться, подчиняться, терять себя. Он заставил меня отпустить свою неуверенность и быть самой собой. Кейдж был свободным и диким. Он был похож на красивую птицу, которой у тебя никогда не будет.

Слова вытекали из меня, а я не обращала внимания на слезы, текущие по моему лицу.

— Ты не пойдешь на вечеринку, так что я перенес вечеринку к тебе, — сказал Престон, заходя в мою квартиру. Четыре хихикающие девушки зашли за ним. Дерьмо.

Я поставил пиво на стол и посмотрел на него через стойку.

— Я говорил тебе, мне это не интересно.

Престон обнял рыжую и схватил ее за сиськи.

— Но посмотри на этих красавиц, — он подмигнул мне. — Они шаловливые маленькие девочки. Наш любимый вид.

Это была болезнь. Я оттолкнулся от стойки и указал на дверь.

— Забери их куда-нибудь, Престон. Я не в настроении.

Блондинка продефилировала ко мне и прижалась к моей руке своими огромными поддельными сиськами.

— Ауу, не говори так. Я могу заставить тебя почувствовать себя на много лучше, — когда ее рука прошла по моему не заинтересованному члену и сжала, я схватил ее.

— Убери их НА ХЕР из моей квартиры. Сейчас.

— Черт, Кейдж. Ты вообще больше не веселишься.

Я не стал ждать, пока он их вышвырнет. Я пошел к себе в комнату, захлопнул дверь и запер ее. Я уже раньше встречал таких девушек. Они не принимали отказа.

— Могу я воспользоваться гостевой спальней? Я могу позаботиться сам о всех четырех! — позвал Престон.

— НЕТ!

Я слышал ворчание, пока они выходили из квартиры. Как только дверь за ними закрылась, я лег на кровать и закрыл глаза.

Ева. Боже, я так сильно за ней скучал. Я шел спать, думая о ней, и каждое утро просыпался с осознанием того, что я никогда больше не буду обнимать ее.

Она думала, что я просто бросил ее? Она думала, что взял, что хотел, и ушел? Она отдала мне свою девственность, а я просто ушел. Как я собирался прожить оставшуюся жизнь со знанием того, что она думает, что я просто бросил ее? Она не звонила и не писала мне. Может, она была расслабилась. Может, с приходом утра она осознала, что совершила ошибку. Я сказал ей, что люблю ее. Я не был способен сдержать это внутри. После Лоу, я никогда никому не признавался в любви.

Я достал телефон. Я знаю, что Уилсон сказал мне не контактировать с ней, но мне надо было убедиться, что с ней все в порядке.

Я: Мне жаль. Мне надо было уехать. Я просто хочу убедиться, что ты в порядке.

Я сомневался, что она ответит. Но мне надо было попытаться.

Ева: Мне тоже жаль.

Что это значило? Ей было жаль, что я уехал? Ей было жаль, что ее отец не дал мне шанса? Ей было жаль, что она занималась со мной сексом?

Я: За что тебе жаль?

Ева: За все.

Я уронил телефон на кровать и закрыл глаза из-за боли.

— Выходи из комнаты и тащи сюда свою тушку, — прокричала Лоу из гостиной. Мне действительно надо было спрятать запасной ключ в месте получше.

Скатившись с кровати, я встал и потащился на кухню.

— Что ты здесь делаешь, Лоу?

Лоу посмотрела на то, как я выгляжу, и покачала головой.

— Ты ужасно выглядишь. Тебе нужно принять душ и побриться.

— Спасибо. Если это все, что ты хотела мне сказать, я возвращаюсь в кровать, — проворчал я.

— Нет, ты не пойдешь. Я пришла сюда потому, что нам надо поговорить.

Я оперся на стойку и скрестил руки на гуди.

— Говори, — ответил я.

Лоу села возле стойки.

— Почему ты вытворяешь такое с собой? Почему ты ушел, если собирался просто чахнуть в своей квартире?