Он чувствовал, что сила этого места рассеивается.

Он пополз к машине.

Зайти

Выйти

— Ронан, — прошептала Девочка-Сиротка. — Quid furantur a nos?

«Почему ты воруешь у нас?»

Она стала прозрачной, как размытый Ноа, как мертвая.

Ронан прошептал:

— Еще раз. Пожалуйста. — Она уставилась на него. — Unum. Amabo te. Это не для меня.

Зайти.

Выйти.

Но он не прятался на этот раз. Он не был вором. Вместо этого, он встал, поднявшись из укромного места. Сон, внезапно осознав что-то, вздрогнул вокруг. Затрепетал. Деревья отклонялись.

Он не крал Чейнсо, самое настоящее, что он когда-либо брал из сна.

Он не собирался красть машину. Не в этот раз.

— Пожалуйста, — снова сказал Ронан. — Позволь мне забрать ее.

Он пробежался рукой по изящной линии крыши. Когда он поднял ладонь, она была испачкана чем-то зеленым. Его сердце заколотилось, когда он вытер пальцы, покрытые пыльцой, друг об друга. Внезапно воздух стал горячим, липкий пот появился на сгибах локтей, бензин терзал ноздри. Это было воспоминание, а не сон.

Ронан открыл дверь. Когда сел внутрь, то сидение обожгло его голую кожу. Он осознавал все вокруг вплоть до потертого винила ниже неправильно установленных рукояток окна.

Он потерялся во времени. Он спал?

— Назови, — сказала Девочка-Сиротка.

— Камаро, — сказал Ронан. — Свинья. Машина Гэнси. Энергетический пузырь, пожалуйста.

Он повернул ключ. Двигатель привередливо вращался, вращался, вращался, как было всегда. Так реально, как ничто никогда не было.

Когда механизм завелся, он проснулся.

Кавински ухмылялся ему в ветровое стекло. Ронан сидел на водительском сидении в Свинье.

Воздух шипел в отверстиях кондиционера с запахом бензина и выхлопных газов. Ронану не нужно было смотреть под капот, чтобы знать, что грохот, который он ощущал в ногах, исходил от надлежащего двигателя.

Да-да-да.

А еще он думал, что знал, почему Энергетический пузырь исчез. Что означает, он, должно быть, знает, как его вернуть. Что означает, он, наверное, вернет свою мать. Что означает, он заставит Мэттью улыбаться чуть дольше. Что означает, у него есть кое-что, кроме восстановленного автомобиля, чтобы вернуть это Гэнси.

Он опустил стекло.

— Я поехал.

На мгновение лицо Кавински стало абсолютно чистым, а потом он снова вспыхнул. Он сказал:

— Ты издеваешься.

— Пришлю тебе цветы.

Ронан поднял число оборотов двигателя. Позади Камаро, дико кружась, клубились пыль и выхлопные газы, которые она выплевывала со скоростью двадцать восемь сотен оборотов в минуту. Совсем как Свинья. Все вернулось на круги своя.

— Бежишь назад к своему хозяину?

— Было весело, — произнес Ронан. — Теперь время игр для больших мальчиков.

— Ты игрок в его жизни, Линч.

«Разница между нами и Кавински в том, — прошептал Гэнси в голове Ронана, — что мы имеем значение».

— Он тебе на хрен не сдался, — настаивал Кавински.

Ронан опустил ручной тормоз.

Кавински вскинул руку, будто бы собирался ударить что-то, но не было ничего, кроме воздуха.

— Ты издеваешься.

— Никогда не вру, — сказал Ронан. Он недоверчиво нахмурился. Это больше походило на причудливый сценарий, чем все, что произошло раньше. — Погоди. Ты думал… мы с тобой никогда не будем по одну сторону. Ты же не думал обратного, а?

Выражение лица Кавински обжигало.

— Только со мной или против меня.

Что было смешно. Так было всегда: Ронан против Кавински. Без вариантов.

— Ты же не думал, что мы будем заодно.

— Я тебя уничтожу, — объявил Кавински.

Улыбка Ронана была острой, словно нож. Он уже был уничтожен полностью.

— Как пожелаешь.

Кавински сложил большой и указательный пальцы пистолетом и приложил его к виску Ронана.

— Бах, — мягко сказал он, убирая поддельное оружие. — Увидимся на улицах.

Таким образом, теперь у Адама появилась машина. Но автомобиль был не единственным подарком, полученным им в то утро. Когда каждый из остальных Гэнси выходил провожать Адама, то дарил подарок, будто чудаковатые феи-крестные. Ричард Гэнси II поправил свой галстук, смотрясь в зеркало в коридоре, и протянул Адаму жилет в клетку.

— Я уже не так строен, как был, — обратился он Адаму. — Я собирался отдать его Дику, но тебе больше подойдет, мне кажется. Вот, надень.

Это было даже не вручение подарка, а приказ.

Следующей была миссис Гэнси, выглянувшая в окно, чтобы убедиться, что её водитель ждал у входа, прежде чем сказать:

— Дик, не забудь забрать мяту, которую я тебе дала. Адам, тебе я подобрала каучуконос[57]. А вы, мальчики, никогда не задумывались о фэн-шуе?

Он знал, что все это из-за того, что они подобрали его, жалкого, на обочине автомагистрали, но он не чувствовал, что мог отказаться. Это же было растение. А он испортил им субботу.

«Уехать», — подумал он. Он испортил им субботу, но он полностью утратил свою субботу. Что бы ни делало его Адамом, оно просто исчезло, пока его тело волочило ноги куда-то по магистрали.

Он позволил себе думать об этом просто как о трагическом событии, которое больше не повторится. Не должно.

И вот, когда мальчики направились к двери, Гэнси, держа свою крошечную мяту, и Адам, надрываясь под своим пятигаллонным горшком с фикусом, вниз спустилась Хелен, таща за собой крошечный чемодан на колесиках.

— Дик, — сказала она, — те парни из буксира сказали, что не могут подъехать утром. Может, ты будешь так добр и позаботишься об этом? А то я не успею на самолет.

Гэнси, который уже казался не в духе, прибавил к беспокойству на своем лице нарастающее раздражение.

— Машина на ходу? Может, мы её просто бросим там?

— Она на ходу. Наверное. Но брошена в Херндоне.

— В Хердоне!

— Знаю. Потому и вызвала буксир. Это обойдется мне дороже, чем просто пожертвовать ее куда-нибудь. Слушай, а может, у тебя есть, кому её сбагрить? Адам, тебе не нужен кусок автомобильного дерьма? Спаси меня от буксира.

Предложение казалось нереальным. Сознание играло в кино.

Три Гэнси, три подарка и три часа дороги до Генриетты.

«Не дай мне потерять контроль по дороге домой, — подумал Адам. — Просто доставь меня домой. Это все, о чем я прошу».

Его новая машина была неопределенной модели и года выпуска. У неё имелось что-то вроде двух дверей, и внутри пахло автомобильными жидкостями. Было очевидно, что капот, пассажирская дверь и правое заднее крыло принадлежали совершенно разным автомобилям. Еще был рычаг переключения передач. Адам обладал особыми знаниями, как восстановить сцепление так, чтобы оно работало лучше, чем сейчас. Но у него получится еще лучше с практикой.

Это было ничто, но это было ничто Адама Перриша.

Этот день, это место, эта жизнь ощущались, будто он всегда был здесь, в округе Колумбия, родился в кипящем асфальте чаши Петри города. Он мечтал о Генгриетте и Аглионбае. Они забрали все в нем, чтобы помнить, что за этим моментом стоит будущее.

«Просто вернись, — думал он. — Вернись и сможешь выяснить…»

— Слушай, просто моргни фарами, если что-то пойдет не так, — сказал Гэнси, стоя перед открытой дверью своего черного внедорожника. Он обычно держал его здесь, но никто, на самом деле, не доверял новой машине Адама, чтобы просто так разрешить пересечь штат. Гэнси немного подергал водительскую дверь. Адам видел, что он хочет всего лишь о чем-то спросить: «Ты в порядке?» или «Что тебе нужно, Адам?» Мята, помещенная на приборную панель, с тревогой уставилась Гэнси через плечо.

— Не надо, — предупредил Адам.

Рассердившись сильнее, чем прошлым вечером, Гэнси вымолвил:

— Ты даже не знаешь, что я собирался сказать.

— Очень возможно, что знаю.

Гэнси распахнул дверь еще раз. Позади него высился внедорожник. В нем бы поместились новая машина Адама и Свинья с комнатой для велосипеда или двух. Адам вспомнил, насколько захватывающе было, когда он только узнал об этом. Достаточно богат, чтобы иметь две машины?