Ночь вмиг посветлела, превращаясь в пасмурный день, и девушка, коротко на ходу свистнув в рожок, резко свернула в сторону, чтоб обмануть преследователей. О рыси она не волновалась, зверь найдет её по следам и не подойдет теперь ни к кому другому.
Глава восьмая
Ястребы ненадолго замешкались, пришлось отрясать одежду от тлеющих угольков, сбивать шустрые язычки пламени и проверять лежащие вокруг костра мешки и кошмы, иначе вернешься к пожарищу. А едва тихо, но яростно костеря куницу, дружно ринулись за ней следом, из кустов выломились Ранзел и Берест и одновременно рявкнули:
– Стоять!
Княжичи замерли.
– Что за шум? Вы весь лес решили переполошить? – очень спокойно поинтересовался Берест, мгновенно заметивший отсутствие княжны.
Но ещё надеялся, что она переодевается в шатре или ушла по надобности и сейчас вернется.
– Нет… – Ансерт отвечал сквозь зубы, не поднимая глаз, и это был очень плохой признак.
Так он вел себя, только когда делал заведомую глупость и горько жалел, что не спохватился вовремя.
– Искать нужно, – жалобно буркнул Лирсет. – Может, не ушла ещё далеко?
– Кто? – холодея, ещё тише спросил Берест, хотя уже понял: случилось именно то, от чего так сурово предупреждал отец.
– Учти, Радмир ни в какую не хотел дочку отдавать! Еле уломали! Стерегите пуще глаза! Сам знаешь, какая у меня на неё надежда! Князь хитрец известный, сначала отдаст, а потом придумает предлог и отберёт. Или научит девку, как сбежать по дороге. Три дня не найдете и всё! Можете прощаться!
– Так куница… – Голос младшего становился всё тише и виноватее.
– Как это произошло? – шагнув к ели, под которой полчаса назад сложил снятое с себя тяжелое оружие, продолжил допрос командир, прикидывая, что лучше взять с собой, топорик или меч?!
– Ну… она спросила… где будет спать, – кусая губы, выдавил Ансерт.
– И что? Это трудный вопрос? Мы же специально везли для нее шатёр!
– Я пошутил, – мрачно признался Даренс. – Сказал, может выбрать любой…
– И напарника, – стрельнул в него злым взглядом Ансерт, Дарс обладал редким уменьем втягивать друзей в неприятности.
– Какого напарника? – ласково удивился Берест, но все братья знали, сейчас его бровь ехидно поднята вверх, а на скуле дёргается кожа от ярости.
– Да шутили мы! – отчаянно вскинул на старшего глаза Лирсет. – Она так смешно злилась! Кричала, ни с кем вместе спать не будет…
– Ой, дураки! – схватился за голову Ранзел, наткнулся рукой на маску, со злостью сорвал её и швырнул в кучу вещей. – Олухи деревенские! Ну и где теперь её искать? Вы о чем думали, когда такую девушку злили? Вот же лопушиное стадо! Вместо ужина и отдыха лазай теперь под ёлками!
– По дубам, – с холодной яростью поправил друга Берест. – Не видел, что она плела весь день? Ты берёшь Даренса, я Ансерта, идём в разные стороны. Лирсет! Ты караулишь стоянку! Не пали все дрова, костёр только поддерживай… а почему это он у вас такой неряшливый?
– Так она в нас запустила… углями… – начал было жаловаться младший и резко стих, прикусив язык.
– Скажи спасибо, – зло рыкнул старший, – не чем-то похуже! Если кто появится – подашь сигнал!
Швырнул ему сорванный с шеи Ансерта рожок и решительно шагнул в кусты.
Несколько минут Веся стремглав бежала в ту сторону, откуда они приехали полчаса назад. Изредка куница останавливалась, чтобы в тех местах, про которые помнила с лета, оставить приготовленные загодя, ещё в седле тэрха, ловушки. В одном месте наклонила гибкий стволик дикой сирени, преградив им тропку и привязала вершинку к деревцу напротив, в другом, на спуске к ручью, протянула в локте от земли тугую бечёвку. В третьем, там, где каменистая тропка круто шла вниз, побрызгала на камушки ореховое масло из бутыли, прихваченной у костра.
Все ловушки Веся делала точно в том направлении, где непременно станут искать её ястребы. Нарочно подбрасывала княжичам намеки, будто идут они по верному следу. Вовсе незачем им знать, что через некоторое время куница резко свернёт в сторону избушки травника и, закрыв её отводом глаз, будет спокойно спать на вытащенных из тайника одеялах.
Рыж присоединился к хозяйке возле ручья, где Веся устраивала последнюю ловушку. Стояла на одном из камней, специально брошенных на мелководье, чтобы можно было перейти по ним поток, и плескала на другой берег водой из кружки. Тут женихи должны заподозрить, что невеста не удержалась на камне и бредет дальше мокрая насквозь.
Рыж следил за Весей с интересом, а потом, когда она вернулась на берег и побежала к месту задуманной ночёвки, послушно полетел следом, неслышно касаясь мягкими лапами еле заметной тропы.
До избушки оставалась всего пара сотен шагов, и куница уже предвкушала, как спокойно сжует последний припрятанный пирожок, как вдруг рядом еле слышно, по-змеиному, зашипел Рыж. А через минуту, когда насторожившаяся княжна, пытаясь определить причину враждебности рыси, осторожно нырнув в сторону от тропинки, превратилась в слух и обоняние, ночной ветерок донёс до нее очень знакомый и столь же ненавистный запах.
Точнее, смесь запахов, едкого дыма и конского пота, немытых человеческих тел, застарелого жира и вяленого без соли мяса. И они не могли принадлежать никому иному, кроме степняков.
– Налетают, как из тучи, – как наяву послышался Весе неторопливый рассказ Нарьи, – и шкодят исподтишка, где пастухи далеко, сама знаешь, по первой траве скот сильно рыщет. Вот и выжидают момент, то прошлогоднего бычка завалят, то овец отобьют, а как по тревоге мужики подоспеют – нет никого, только обрезки шкур, да следы в разные стороны. Написали князю, прислал пятёрку стражников в подмогу, но толку мало. Весна ведь! Сама знаешь, дел у всех по горло, а воинам без селян не справиться. Нашим ведь даже разделиться нельзя, когда по следу идут, можно в ловушку попасть.
Тогда, жуя разносолы, заботливо добавляемые в её тарелку знахаркой, Веся с огорчением думала, что зря Нарья тратит время, рассказывая уходящей на чужбину княжне про свои заботы. Всё равно нет у куницы ни возможности, ни сил чем-то помочь оставленным сородичам.
А вот теперь поняла, что судьба посмеялась над её думами и решила доказать, насколько всё может быть иначе. Теперь княжне совершенно ясно, откуда налетали на стада хингаи. Вовсе не из тучи, а отсюда, из Важенского леса, куда с наступлением весны селяне почти не заглядывают. Ягоде и травам пока не время, а дрова у всех ещё есть, да и не так просто вывозить их по раскисающим к полудню дорогам.
И раз так, значит, очень не вовремя затеяла она игру с женихами в догонялки. Раз степняки давно тут обосновались, они просто не могли не следить за дорогой. И стало быть, точно знают, сколько человек в отряде и где он встал на ночлег.
Ушедшие поить тэрхов и рубить дрова ястребы вспомнились Весе одновременно со всеми устроенными ею ловушками, пока девушка напрямик бежала назад, к стоянке. Но куница только крепче стиснула зубы и прибавила шагу, глупо придумывать несчастья заранее, пока ещё можно попытаться их предупредить.
В сотне шагов от стоянки Рыж зашипел снова и дальше шипел не переставая, предупреждая хозяйку, что ненавистные люди в засаленных штанах из плохо выделанной кожи всё приближаются. Веся его не окликала, бесполезно. Рыси обиду помнят очень долго, а Рыж носит на теле отметину от ножа степняка, считавшего, что этот удар поможет ему спастись.
До дерева, откуда куница смогла рассмотреть всё происходящее на полянке, она кралась как тень и в одном месте даже проползла под кустами, лишь бы не проходить через открытое место и не попасть на глаза врагам. А врагов она уже не только чувствовала носом, но и видела воочию.
Весеника развернула шапку в закрывающую лицо маску, едва оказалась в двадцати шагах от костра, и теперь время от времени застывала неподвижно, прижавшись к очередному стволу и бдительно осматривая окрестности. Очень не хотелось пропустить дозорного, которого не могли не поставить двое степняков, хозяйничавших на стоянке.
