Вспомним отъезд самого Сикорского в феврале 1918 года в Мурманск (Архангельск) и путешествие на пароходе из Мурманска в Ньюкасл. А теперь вот и родственники, включая любимую пятилетнюю дочь, подтянулись. Вы что-нибудь понимаете? Но нам так все ясно. Хотя никаких доказательств у нас нет, и искать их не собираемся. Да и вряд ли их удалось бы достать.

Отдельно отметим еще одну странность — жена Игоря Ивановича в Америку не поехала, а осталась в Киеве, на социалистической Украине. Это та самая Ольга Синкевич, у которой фата загорелась от свечки на венчании, и все сочли это дурным знаком. Сама осталась, а пятилетнюю дочь отпустила в США. Любопытная женщина, не правда ли? Может, стоит слово «осталась» засадить в кавычки? Любопытно было бы узнать о дальнейшей судьбе этой загадочной дамы, но наших возможностей для этого не хватает. Да, вот еще что — отец авиаконструктора умер в 1919 году, когда сын уже обосновался в Америке. В то время Киев был столицей Украинской Народной Республики, возглавляемой Петлюрой. Ходили слухи о его умерщвлении чекистами, но с датами что-то не сходится. Тем более — хорошо известно, что он тяжело болел.

Итак, война закончилась, бомбить однотонной бомбой некого, и заказ на бомбардировщики отозван. Интересно, неустойку он получил? Видимо, нет, потому что поиски работы ни к чему не привели, а денег оставалось совсем немного. Глупо, конечно, поступили французы, упустив такого перспективного иммигранта, но их можно понять — война, разруха, сотни тысяч погибших мужчин и оставленных на попечение государства их вдов и детей, а самолеты и самим есть кому делать. Короче, почти ровно через год после приезда во Францию будущий великий вертолетчик уезжает — куда? Разумеется, в самую динамично развивающуюся, лишенную предрассудков по отношению к чужестранцам, разбогатевшую на военных заказах страну. В Америку, в Нью-Йорк.

Сикорский с быстро нашедшимся компаньоном сразу же основал авиационную фирму. Автор «Крыльев Сикорского» Вадим Михеев пишет, что Сикорский собирался спроектировать самолет для войск верховного правителя России адмирала Колчака. О чем они там думали? Какой такой самолет из Америки в Россию, да еще и построить и доставить? Если действительно для Колчака, то можно было бы и поближе приобрести кучу самолетов — например, по условиям перемирия Германия должна была передать победителям 1500 (!) самолетов. Ну да ладно, фирма Сикорского все равно прогорела, и как Сикорский был связан с Колчаком? За тридевять земель находившимся?

Не так это и важно, как и не обязательно, правдоподобна ли эта история. Существенно лишь то, что вскоре Сикорский получил заказ на проектирование мощного самолета благодаря поддержке посла тогда еще формально существовавшего Временного правительства Бориса Бахметьева. В начале войны Бахметьев способствовал получению заказов на вооружение некоторым американским фирмам, и те не остались в долгу. Сейчас бы в действиях Бахметьева заподозрили несомненную личную выгоду, то, что называют мерзким словечком «откат», но в те времена даже у правительственных чиновников было ясное понимание и чести мундира, и чести как таковой. Бахметьев покупал действительно лучшее, а в Россию американцы поставляли тогда самое разнообразное вооружение. Личная заинтересованность у посла была даже после того, как Временное правительство своим бездействием довело армию до полной анархии. Как это ни пафосно звучит, личная заинтересованность Бахметьева выражалась одним словом — Россия. А сказки про поставку в царскую армию сапог с картонными подметками придумали большевики.

И вот Бахметьев обратился в тогдашние ВВС США и добился для Сикорского заказа на предпроектную разработку конструкции трехмоторного самолета с двигателями мощностью 700 лошадиных сил. В этом месте стоит пояснить, что лошадиная сила — это не мощность, которую может развить средняя лошадь, это условная единица мощности, гораздо меньшая, чем мощность лошади.

Таким образом, это была работа Сикорского не на частную фирму, а на государство, на правительство Соединенных Штатов. Выполняться работа должна была на аэродроме Маккук в штате Огайо. Всего-то полтора месяца там поработал Сикорский, а затем контракт был разорван вследствие сокращения госбюджета на оборону.

Но все-таки некоторое количество денег удалось заработать, и Сикорский вернулся в Нью-Йорк, поселившись в самом дорогом (сейчас) районе города Нижний Манхэттен. Этот участок и тогда был далеко не худшим в Нью-Йорке, и, хотя Сикорский жил в сравнительно дешевом отеле, со временем все-таки пришлось переехать гораздо дальше на север острова. А потом снять еще более дешевую квартиру, по-нашему из двух комнат, а в Америке считающуюся однокомнатной (то есть в квартире всего одна спальня). Это позволило ему жить более экономно, но ведь и экономить-то надо какие-то имеющиеся, заработанные деньги. А с работой было туго.

Во всем мире, включая Россию и Америку, образованные люди при отсутствии постоянной и достойно оплачиваемой работы начинают заниматься преподаванием. Такая работа есть практически всегда. А в Америке, стране иммигрантов, ее было особенно много, потому что в страну приехало множество эмигрантов из России, спасавшихся от красного террора и просто от нищеты. И часто плохо говоривших по-английски. В спешно организованных школах для русских эмигрантов и их детей Сикорский преподавал, разумеется на русском языке, математику, астрономию, физику воздухоплавания. Появились деньги и от чтения лекций, но заниматься ему хотелось авиацией…

Через несколько лет, в 1923 году, Сикорскому удалось сколотить компанию с небольшим акционерным капиталом, с учредителями из русских эмигрантов. Целью компании, согласно Уставу, была постройка, продажа и эксплуатация аэропланов системы Сикорского, но подразумевалось конструирование одного (всего одного!) самолета, чем и стали заниматься энтузиасты, наняв необходимое количество более-менее квалифицированного русского персонала, на участке острова Лонг-Айленд, принадлежащем одному из учредителей. Надо полагать, все-таки не совсем нищими были эмигранты из большевистской России. Сикорский переехал на Лонг-Айленд, поближе к ангару, и перевез туда все свое «счастливо спасшееся» от ЧК как раз в 1923 году семейство. Кавычки принадлежат авторам этой книги.

Удивительное время, удивительное! В Америке был изобретен самолет братьев Райт, уже работает несколько авиационных заводов, в плановом порядке по французским и английским лицензиям выпускаются также самолеты нескольких, вполне надежных конструкций. А дюжина русских собирается строить в чистом поле, в сарае из металлолома и досок большой, как принято у Сикорского, мощный и с небывалой для Нового Света грузоподъемностью самолет. Как если бы мы с вами стали на даче собирать из подручных материалов «КамАЗ», способный конкурировать с заводскими моделями.

Подобные истории иногда происходят, но на совсем другом уровне. Например, Джобс и Возняк сделали первую в мире «персоналку» у себя в гараже, но это был принципиально новый компьютер, интеллектуальная революция, не требовавшая особых материальных затрат. Такая конкуренция с промышленностью возможна, но ничего именно революционного компания Sikorsky Aero Engineering Со не произвела. Да, очень, очень хороший самолет, названный S-29A («Сикорский-29 американский»). Поразительно, что сделан он был, в сущности, кустарным способом. Долго потом летал, перевозил крупногабаритные грузы (начали с двух роялей). Но не более того, и не в промышленных масштабах.

Самолет собирали простейшим способом, детали доставали на свалках, работали в качестве слесарей и механиков сами, за аренду площадки не платили, это да, но все равно без денег ничего бы не вышло. А денег было мало, учредители скинулись по нескольку сотен долларов, и в какой-то момент им пришел конец. Выручил Сикорского знаменитый композитор и пианист Сергей Рахманинов, который в самом конце 1917 года тоже ухитрился со всей семьей выехать из России и через год оказался в Америке, став ее гражданином. Видимо, он действительно покинул Советскую Россию без каких-либо затруднений, никогда «антисоветчиком» не был, а в начале Великой Отечественной войны даже перевел в СССР значительную сумму личных денег. Так что отношение к нему на родине было вполне благосклонное. Совсем другое дело — Сикорский, у которого с властью «рабочих и крестьян» были непростые отношения, но об этом позже.