– Кому же это не нравится? А когда я нахожусь в компании мужчин, то после ужина обычно не вешаюсь им на шею.

Макс почему-то вдруг подумал, что запомнит эту минуту надолго. И, возможно, вспомнит ее на смертном одре, как важнейшее событие своей жизни.

– Значит, тут я тоже первый?

– До какой-то степени.

– Чем дальше, тем лучше.

– Сливки? Сахар?

– Спасибо. Просто черный.

– О’кей. Раз так, продолжим. Кроме того, я не сплю с мужчинами, которых знаю всего двадцать четыре часа. Это незыблемое правило номер один.

Гэннон почесывал Генри между ушей, но не сводил глаз с ее лица.

– Знаете поговорку насчет правил?

– Да. И хотя считаю ее верной, но сделать исключение мне нелегко. Макс, я твердо верю, что правила необходимы. И поэтому сильно нервничаю, когда приходится их нарушать. Было бы разумнее и безопаснее сделать небольшой шаг назад. По крайней мере, до тех пор, пока мы не узнаем друг друга лучше.

– Да, это было бы разумнее, – согласился он. – И безопаснее.

– Вы и представления не имеете, чего мне стоило жить согласно этим требованиям. – Она негромко рассмеялась и наполнила чашки. – Проблема в том, что меня никогда ни к кому не тянуло так, как тянет к вам.

– Может быть, я не такой педант по части правил и соблюдаю их не на каждом шагу… – Макс взял протянутую чашку и поставил ее на стойку. – Но знаю твердо: ни одну женщину я не желал так, как желаю вас.

– Вряд ли это поможет мне сохранить голову на плечах. – Лейн взяла чашку и на всякий случай отошла от него подальше. – Но я действительно люблю порядок. Дайте мне как следует прибраться в доме, а там посмотрим, что из этого выйдет.

– С таким требованием трудно спорить. Полагаю, если мы приберемся вместе, это поможет нам лучше узнать друг друга.

«Есть одно «но», – подумала Лейн. – Он отвлечет меня от дела куда успешнее, чем Дженни. Ну и пусть!»

– Раз уж мне повезло и рядом оказался сильный мужчина, начнем с гостиной. Диван довольно тяжелый.

Тем временем во «Вспомни, когда» стоял дым коромыслом. От посетителей не было отбою. Весть о новых неприятностях Лейн быстро облетела городок, и желавшие узнать подробности слетелись как мухи на мед. К часу дня, когда все новые поступления учтены, снабжены ценниками и выставлены на продажу, все чеки были пробиты и каждый получил свою порцию сплетен, Дженни потерла ноющую поясницу.

– Пожалуй, я пообедаю дома. Там, по крайней мере, можно на часок задрать ноги вверх. Ты справишься одна?

– Конечно. – Энджи достала белковую плитку и бутылку низкокалорийного «Фраппучино». – Устрою ленч на рабочем месте.

– И ты называешь это ленчем? Не надрывай мне душу!

– Больше ничего не могу себе позволить. Сегодня с утра я весила целых пятьдесят пять килограммов.

– Ты что, нарочно издеваешься? – Дженни достала из-за стойки сумочку и сняла с крючка свитер. – Впрочем, мне наплевать. Сейчас приеду домой, съем пасту «Примавера» и закушу ее шоколадным пирожным.

– Так кто из нас издевается? – Энджи похлопала Дженни по животу, как всегда, надеясь почувствовать шевеление ребенка. – Интересно, кто там живет?

– Ночная сова. – Дженни сунула шпильку в растрепавшийся узел на макушке. – Клянусь, этот малыш просыпается около одиннадцати вечера, начинает плясать и не успокаивается часами.

– Я вижу, тебе это нравится.

– Еще бы! – Дженни улыбнулась и натянула свитер. – За всю жизнь не знала ничего лучше. Вернусь через час.

– Все будет в порядке… Эй, может, позвонить Лейн? Просто для проверки?

– Я ей позвоню из дома. – Дженни пошла к двери и на пороге столкнулась с входящей парой, которую уже как-то видела в магазине. Пришлось порыться в памяти, вспоминая, как их зовут. – Рада видеть вас. Дейл и Мелисса, верно?

– У вас хорошая память, – с улыбкой ответила ухоженная женщина лет тридцати с небольшим.

– Насколько я помню, вас интересовал гардероб из красного дерева.

– Опять верно. Я вижу, он еще здесь. – С этими словами женщина подошла к шкафу и погладила резную дверцу. – Стоит и мечтает обо мне.

– Очень красивая вещь. – Энджи вышла из-за стойки. – Одна из моих любимых. – На самом деле она предпочитала модерн и обтекаемые формы, но льстить покупателям умела. – Сегодня к нам поступила еще одна вещь из красного дерева. Роскошный маленький «давенпорт»[2] эпохи королевы Виктории. Они просто созданы друг для друга.

– Ого! – Мелисса засмеялась и сжала руку мужа. – Думаю, имеет смысл хотя бы взглянуть.

– Я вам покажу.

– Я собиралась уходить, – промолвила Дженни, – так что если моя помощь не нужна…

– Как-нибудь обойдемся. – Энджи помахала ей рукой. – Ну разве не чудо?! – воскликнула она, проведя пальцем по гладкой наклонной поверхности столика. – И в идеальном состоянии. У Лейн хороший глаз. Она нашла его в Балтиморе несколько недель назад. Прибыл только сегодня утром.

– Действительно, чудо. – Мелисса начала выдвигать и задвигать маленькие ящики. – Настоящее чудо. Почему-то я всегда считала, что «давенпорт» – это что-то вроде дивана.

– Да, но маленькие письменные столики называются так же. Не спрашивайте меня, почему: в этом разбирается только Лейн.

– Дело не в названии. Он мне ужасно нравится. Что скажешь, Дейл?

Тот потрогал ценник пальцем и посмотрел на жену.

– Мелисса, мне нужно подумать. Я, признаться, не рассчитывал на две покупки.

– Но ведь можно попробовать немного сбить цену.

– Думаю, мы договоримся, – сказала Энджи.

– Дайте мне еще раз посмотреть на гардероб. – Мелисса вернулась и начала открывать дверцы.

Дейл присоединился к жене, и они начали о чем-то шептаться, а Энджи, которая уже неплохо разбиралась в торговле, отошла в сторону.

Они закрыли дверцы, потом снова открыли и начали выдвигать ящики.

– А это что, бесплатное приложение? – вдруг спросил Дейл.

– Простите, не поняла…

– Здесь лежит какая-то коробочка. – Дейл вынул ее и потряс. – Это что, приз, который кладут в упаковку с печеньем?

– Боюсь, что нет. – Энджи подошла и взяла у него коробочку в оберточной бумаге. – Сегодня утром мы буквально сбились с ног. Привезли большую партию товара, – начала объяснять она. – Должно быть, Дженни отвлеклась и положила коробочку сюда.

Или нет? Как бы там ни было, Энджи решила, что им повезло. К счастью, шкаф открыли еще до того, как Лейн хватилась этой коробочки.

– Знаете, нам нужно немного посоветоваться, – сказала ей Мелисса.

– Можете не торопиться.

Энджи вернулась к стойке, сняла обертку, открыла коробку и увидела смешного фарфорового песика. «Хорошенький, – подумала она, – но непонятно, почему за фигурки животных платят такие большие деньги. Мягкие плюшевые игрушки куда симпатичнее».

Судя по обрывкам беседы, Мелисса решила выпотрошить мужа, не прибегая к посторонней помощи. Не желая мешать им, Энджи отошла подальше, поставила статуэтку на витрину с фарфоровыми фигурками и безделушками и начала сравнивать ее с другими, пытаясь установить стиль и время изготовления.

Это было для Энджи чем-то вроде игры. Она не сомневалась, что фигурка внесена в электронный каталог, но решила пока не заглядывать туда. Определять, к какой эпохе относится та или иная вещь, было почти так же интересно, как определять характер посетителя бара. Если как следует потренироваться, постепенно научишься узнавать, кто есть кто и что есть что.

– Мисс…

– Энджи. – Она обернулась с вежливой улыбкой.

– Если мы действительно возьмем и то и другое, сколько вы с нас запросите?

– Ну… – Энджи, предвкушавшая перспективу удивить Лейн двойной покупкой, оставила фарфоровую собачку на полке и пошла торговаться с покупателями.

Торопясь поскорее заключить сделку, оформить доставку и пробить чек, она и думать забыла про какого-то игрушечного песика.

За следующие несколько часов Макс кое-что узнал о Лейн. Она была деловитой, практичной и точной. Более целеустремленной, чем он ожидал от женщины с таким прошлым. Она ставила себе задачу, быстро составляла алгоритм решения, а затем неукоснительно следовала ему от начала до конца. Не признавая ни отступлений, ни промедлений.