– Мне очень жаль… я не знал… – Он вспомнил, что несколько минут назад сказал ей. Говорил убежденно, но теперь понял, какой неподходящий момент выбрал. – Мне очень, очень стыдно, – повторил он и пошел навестить дочь. Слова сестры стучали у него в ушах, и он вспомнил, что пережил в ту ночь, когда погибла мать Лили. Время покажет, насколько высок профессионализм доктора Мэтьюс, но сейчас он всем сердцем ей сочувствовал. Глядя на мирно спавшую Лили, он впервые забыл о том, будет ли она ходить или нет, и просто благодарил судьбу и врачей за то, что она жива.

Утром Джесси приготовила завтрак, а потом, как и обещала, отправилась взглянуть на Лили. Есть она не могла, но дети поклевали немного овсянки, которую она поставила на стол. Она не спала всю ночь, и в палату вошла в белом халате, осунувшаяся, бледная, с темными кругами под глазами. Она улыбнулась Лили, которая оставалась под воздействием обезболивающих средств, но бодрствовала. На лекарства девушка вообще реагировала хорошо.

– Как ты себя чувствуешь, Лили? – спросила ее Джесси, стоя у кровати. Она внимательно прочитала все записи в медицинской карте на столике сестры, прежде чем войти. У Лили оставались небольшие проблемы, она ощущала кое-какие неудобства, но в целом все шло неплохо. Молодость и отличная физическая форма давали себя знать. Обо всех сложностях ее состояния ей сообщать не спешили, поэтому она пока ничего не знала. Билл тоже ничего ей не говорил. Нужно было дать ей время для восстановления сил после операции. Не знала она и о том, что после больницы проведет некоторое время в реабилитационном центре, чтобы освоиться с новым образом жизни. Джесси не собиралась обсуждать с ней этот вопрос, но ничего не скрывала от отца. Лили требовалось время, чтобы оправиться.

– Все хорошо, – тихо промолвила Лили. Она уже достаточно пришла в себя, чтобы понимать серьезность полученных повреждений – не знала только, что ждет ее в будущем. – Спасибо за все, что вы для меня делаете, – сказала она, и Джесси растрогалась.

Она задала несколько вопросов об отмеченных накануне в карте болях, но в общем все шло нормально, несмотря на то что нижняя часть тела больной оставалась парализованной.

– Скажите, доктор, скоро я смогу вернуться домой? – спросила Лили. Джесси посчитала этот вопрос хорошим признаком.

– Пока еще нет. Давай сначала стабилизируем твое самочувствие, – сказала Джесси. По опыту врача она знала, что больным с любыми осложнениями всегда хочется скорее покинуть больницу, словно они забудут за ее порогом все проблемы. Лили же останется со своей бедой до конца жизни. Но Джесси собиралась сказать ей, когда придет время, что, несмотря на разрушение спинного мозга, она сможет вести жизнь нормальную почти во всех отношениях, как и другие люди с такими травмами. Лили покажут, что и как она сможет делать, и всему этому ее обучат в Центре. Джесси собиралась порекомендовать ей провести три или четыре месяца в клинике Крейга в Денвере. Она знала, что для Лили это будет болезненным ударом и шокирует ее отца, но Джесси хотела, чтобы все для ее подопечной сложилось наилучшим образом. Она планировала перевести туда Лили через месяц.

Джесси провела в палате почти час, фиксируя мельчайшие изменения в организме девушки под видом легкой болтовни, а потом она ушла, и Лили задремала. Ее отца Джесси встретила в лифте, когда он только что поднялся. Он, казалось, был удивлен, увидев ее, и смущенно бормотал что-то, глядя в ее полные душевной муки глаза, что было совсем на него не похоже. Она выглядела не так бодро, как у постели Лили, и он понял, в каком она состоянии. Джесси была смертельно бледна.

– Я… сестры вчера рассказали мне о вашем муже… я соболезную… и сожалею обо всем том, что наговорил… Я убивался из-за Лили. И сейчас расстроен и хочу организовать для нее все возможные консультации, когда она выйдет из больницы. Где-то кто-то должен владеть новейшими достижениями, которые помогут ей встать на ноги. Я не сдамся и не позволю ей провести всю оставшуюся жизнь в инвалидном кресле. Это стало бы для нее трагедией, – сказал он мрачно, но намного более мягким тоном, чем накануне.

– Это трагедия – только если мы будем ее так воспринимать, – сказала Джесси твердо. Она была сильнее, чем могло показаться по ее внешности, даже в труднейшей жизненной ситуации. Она оставалась врачом высокого класса, и потребности и интересы ее пациентки стояли для нее на первом плане. – Ее жизнь не обязательно должна превратиться в ад, мистер Томас. – Джесси хотела, чтобы он тоже понимал это, а не только сама Лили, потому что он неизбежно будет оказывать на нее влияние. Если девушка будет жить в атмосфере безнадежности, это плохо отразится на ее общем самочувствии, а Джесси не желала такой судьбы ни для нее, ни для любого другого из своих пациентов, как бы ни тяжелы были их несчастные случаи и катастрофичны последствия. Позитивное отношение к будущему играло важнейшую роль в их выздоровлении. Отчасти именно поэтому она хотела, чтобы Лили оказалась в клинике Крейга и ей помогли там выстроить жизнь заново наилучшим образом. – Ваша дочь по-прежнему сможет вести замечательную жизнь, чего мы ей и желаем, мистер Томас. Она сможет многое: водить машину, поступить в колледж, получить образование, заняться политикой, выйти замуж, иметь детей. Единственное, что она не сможет, – это владеть ногами. Во всем остальном она вольна выбирать, потому что практически здорова. Ей надо только видоизменить свои цели. – Джесси хотела довести до его сознания известную поговорку о наполовину полном стакане, а не наполовину пустом в восприятии пессимистов. Ведь Лили наверняка мгновенно подхватит любое его настроение и среагирует соответственно.

Билл снова насупился и сердито ответил:

– Она не будет ездить на лыжах, не будет участвовать в Олимпийских играх. Она никогда не получит золотой медали, ради которой тренировалась пять лет. Она никогда не будет танцевать, не пройдет по длинному проходу к алтарю на своей свадьбе. Сколько, вы думаете, парней готовы жениться на девушке в инвалидном кресле, как бы она ни была хороша собой? – Именно об этом он неотрывно думал после катастрофы, и особенно после операции, услышав неутешительные прогнозы Джесси. В глазах у него стояли слезы.

– Уверена, найдется человек, который полюбит ее и женится на ней. Я проходила стажировку в Стэнфорде, когда там обследовали человека с таким же повреждением, как у Лили. Он женился, и недавно я услышала, что у него уже шестеро детей. Его жена – замечательная женщина, она тоже врач и без ума от него. После такого случая с человеком могут произойти замечательные перемены. Не говорю вам, что это легко, и не стану лгать Лили, но я сама видела, чего достигали люди с ограниченными возможностями. Лили будет способна на многое. А ведь могло быть хуже. Она парализована только частично. Она полностью владеет руками и верхней частью тела. Ей не придется управлять инвалидной коляской, используя дыхательную трубку, хотя некоторые люди и в такой ситуации многого достигают. А что самое важное – она жива. Не всем так повезло, когда оборвался канат подъемника. В ближайшие дни в городе состоятся похороны. Погибли многие из тех, кто, как и Лили, приехал в горы у озера Тахо покататься и развлечься.

– Вы меня не переубедите, – сказал решительно Билл. – Я уже начал устанавливать контакты с экспертами в других странах. – Он намекал, что Джесси всего лишь врач в маленьком городке и есть другие, более способные. Тщетные надежды! Никто не поможет Лили, пока не будет новых открытий. Хотелось бы надеяться – еще при ее жизни. Джесси уже сделала все возможное, признавал это Билл или нет. Но он по-прежнему не сдавался. Джесси понимала, что Лили будет тяжело, если он не примирится с реальностью. Но она знала, что ему еще рано делать выводы и не очень приятная и удобная истина неизбежно откроется ему.

Билл Томас отличался бойцовским характером и привык добиваться своего. Он многого достиг в жизни и теперь тоже не хотел отступать. Для Лили он был готов на все. Джесси втайне им восхищалась, как бы грубо и бестактно он с ней порой ни обращался. В отличие от Бена, она понимала его мотивы и чувства, а потому сочувствовала ему. Он боролся не за себя, а за дочь, и считал, что поступает правильно, хотя при этом проявлял жестокость по отношению к Джесси. Она приносила дурные вести, которые он не хотел слышать. Дурных вестей не любит никто, просто одни воспринимают их спокойнее, чем другие. Но только не Билл. Он жаждал для Лили полного выздоровления. Он был человеком не злобным, а просто грубым и неотесанным и раздражался, когда что-то шло вразрез с его желаниями и интересами.