— Не будь слишком строга к нему. Я считаю, что Нан действительно напала на него. Он научится держаться от нее на расстоянии.

Я кивнула. Она права. Я это знаю, и сейчас мысль о том, что он беспокоился обо мне весь день, заставляла чувствовать себя еще хуже.

— Наверное, я не должна была так остро реагировать, — сказала я.

— Ты правильно все сделала. Он слишком сильно волнуется за тебя, и это очаровательно. У него должно быть напоминание, что он не может позволить, чтобы такое произошло еще раз. Если ты не дашь ему понять, что это беспокоит тебя, это может повториться, — объяснила Блер.

Я доверяю ей. Она любит Раша, но она тоже участвовала в боях с Нан. Нан сестра Раша, они росли вместе с их матерью, Джорджиной. Раш провел большую часть детства, заботясь о Нан. Когда Блер появилась в его жизни, он пересмотрел свое отношение к сестре.

— Спасибо за этот день. Я действительно наслаждалась, — сказала я им.

— Я рада, что мы сделали это. Я скучала по тебе, — сказала Делла. Ее улыбка была, как всегда, очень искренней и доброй.

— Мы сделаем это снова, — заверила Блер нас обоих. — В следующий раз я заставлю Бети пойти с нами. Я буду топать и кричать, если понадобиться.

Блер умоляла Бети пойти с нами, но она сказала, что у нее есть дела дома. Блер сказала, что она сидит взаперти все время, когда не работает в клубе. Это становится все хуже с каждым днем.

— Я увижусь с вами позже, — сказала я им и вышла из машины.

Входная дверь открылась, когда я шагнула на последнюю ступеньку, и Грант вышел на лестницу. В его лице я увидела беспокойство и страх. То, что происходит с моим сердцем, не его вина. Но от этого мне не стало легче. Я была не в состоянии успокоить его там, в клубе. Я была расстроена, и не жалела об этом. Он бы тоже себя так чувствовал, будь он на моем месте. Но по выражению его лица, он волновался об этом целый день.

— Мне очень жаль, — сказали мы в унисон.

Грант нахмурился.

— Почему ты сожалеешь? — спросил он, когда я встала перед ним.

— Я заставила тебя беспокоиться о себе весь день. Я не должна была этого делать. Это было неправильно с моей стороны.

Грант застонал и потер рукой лицо.

— Харлоу, пожалуйста, не делай этого снова. Я и так чувствую себя полной задницей, и твои извинения делают мне только хуже.

Я протянула руку и убрала руку от его лица.

— Ты не должен был позволить ей подобраться к себе так близко. В будущем постарайся быть более осмотрительным. Но я тоже совершила ошибку. Я не думаю, что ты хотел поцеловать ее.

Он притянул меня к себе, а потом прижал к двери, когда его рот накрыл мой. Мятный вкус его рта заставил меня задаться вопросом, сколько раз он почистил зубы. Улыбнувшись, я обняла его руками за шею и лизнула уголок его рта, затем втянула его язык ко мне в рот и пососала.

Руки Гранта забрались под мой топ в считанные секунды. Он обхватил мою грудь и прижался своей эрекцией к моему животу. Это именно то, что мне нужно, чтобы забыть о губах Нан на Гранте. Он прервал поцелуй, и я открыла рот, чтобы заспорить, когда он открыл дверь.

— Давай зайдем внутрь, прежде чем нас арестуют за неприличное поведение, — прорычал он.

Смеясь, я поспешила внутрь, но вскоре была прижата Грантом к стене, и он начал целовать мою шею и покусывать мое плечо. Я чувствовала, как он дразнит меня своей твердостью напротив моей нижней части, делая бедрами круговые вращения. Все, что я могла делать, это положить руки на стену, чтобы удержать себя в вертикальном положении и наслаждаться.

Он стащил мои шорты вниз по ногам вместе с моими трусиками, и я послушно вышла из них. Затем его руки раздвинули мои ноги в стороны. Прежде чем я поняла что-либо, его рот опустился на мою промежность. Я вскрикнула и облокотилась на стену, пока его язык танцевал с моими нежными складками.

— О Боже, я не могу устоять, — сказала я, чувствуя, как дрожат мои колени. Грант потянулся, схватил меня за талию и поднял.

— Положи ноги на мои плечи, — сказал он, глядя на меня и продолжая держать за талию. — Я держу тебя. Я не дам тебе упасть.

Я сделала так, как он сказал, и он взял меня за бедра и придвинул к стене, прежде чем продолжить свои действия, которые сводили меня с ума. Я сделала то, что он очень любит: схватила за волосы. Казалось, ему это нравится. Его поцелуи всегда становились более интенсивными, когда я начинала дергать его густые волосы. Я задыхалась и стонала, не заботясь о том, что могу упасть с его плеч. Пока он не остановился. Как только я была готова взорваться, он остановился и посмотрел мне в глаза.

— Ты готова кончить?

Я кивнула, боясь, что закричу, если открою рот. Грант злобно усмехнулся и, высунув язык, он опустил голову и провел им по моему самому чувствительному месту три раза, и втянул его в рот и пососал. Я полностью отрешилась от настоящего. Я уверена, что соседи слышат мои крики. Но мне все равно.

На следующий день, в кабинете врача, Харлоу лежала на диагностическом столе в надетой рубашке, ее голый живот выставлен для ультразвука. Он был все еще плоским. Он не мог показать, что внутри было что-либо.

Она выглядела нормально. Ну, столь нормально, как может выглядеть очень взволнованный человек. Она потратила все утро на приготовление завтрака, даже при том, что она никогда не готовила завтрак. Затем она провела час, пытаясь решить, что надеть. Я мог сказать, что она нервничала, но вы бы подумали, что мы собирались быть представленными ребенку, и она хотела произвести хорошее впечатление.

Мы были в кабинете врача, чтобы услышать сердцебиение. Я уже погуглил процесс и обнаружил, что если мы так и не услышали сердцебиение, это означало, что ребенок вообще не пробивался. У Харлоу не было каких-либо кровотечений или спазмов, но, видимо, это не означало, что у нее не могло быть выкидыша.

Потеря этого ребенка опустошит ее. Мысль о том, чтобы видеть ее горе, было не тем, что я хотел, но я не уверен, что я хотел услышать сегодня. Я просто хотел, чтобы Харлоу была в порядке. В безопасности. Я нуждался, чтобы она была в безопасности. И счастлива. Я просто не был уверен, что для меня был способ иметь обоих.

Опять же, я был совершенно беспомощным. Я ненавидел это чувство.

— Хорошо, вы готовы? — спросил врач, глядя вниз на Харлоу. Каким-то образом он знал и не спрашивал меня, потому что понимал, что я не был готов. Если бы мы услышали сердцебиение и оно было здоровым, это означало, что с этим не было покончено, и что я должен продолжать жить в страхе потерять Харлоу. Но если мы так и не услышали сердцебиение, боль, которую она будет терпеть, может быть слишком сильной для нее.

— Да, — сказала Харлоу. Волнение и нервозность в ее голосе не были упущены врачом. Он ободряюще улыбнулся. Он делал это все время. Он казался позитивным, что было хорошо. Или не было. Черт возьми, я больше не знал, что было хорошо.

Затем это случилось. Звук, который все это изменили. Быстрый, устойчивый стук наполнил комнату, и все, что я мог сделать, это смотреть вниз, на живот Харлоу.

Ее рука потянулась и схватила мою крепко, и она издала всхлип, который меня поразил. Я посмотрел на нее, и она улыбалась так чертовски сильно, но ее глаза были наполнены не пролитыми слезами. Удивление на ее лице сказало все, что я думал. Там была жизнь. Та, которую мы создали. Она была настоящей.

— Звучит сильно. Это очень хороший знак, — сказал доктор.

Харлоу сжала мою руку и рассмеялась. Пульс ускорился в момент ее смеха, затем вернулись в нормальное русло. Ребенок услышал ее смех?

— Я думаю, что это — хорошее начало. Я чувствую себя уверенным в этом. Вы выглядите хорошо. Я изучил Ваши отчеты, и как Вы знаете, мы должны были изменить Ваши лекарства. Некоторые вещи Вы не можете принимать при беременности, но я чувствую уверенность, что это хорошо сработает. Вы позвоните мне, если почувствуете себя странно. Не ждите. Звоните мне. — Он перевел свое внимание на меня. — Она должна немедленно позвонить мне, — он повторился.