— Ты себе даже не представляешь, как глубоко я раскаиваюсь, — искренне извинился он, с трудом сдерживая стоны от ее движений.

Куинлан всегда подозревал, что настоящая Элизабет именно такая: горячая, не стесняющаяся страсти, чуть несдержанная на язык и очень земная. От восхищения этой женщиной у него кружилась голова.

В ее глазах поселилась истома, от поцелуев губы покраснели и припухли, темные волосы рассыпались по плечам. Том любовался ее застывшим от желания выражением лица, пока Элизабет двигалась вверх и вниз.

— Ради этого стоит забираться наверх, — пробормотала она и закрыла глаза.

Том вытянул руки над головой и вцепился в медные перекладины, продемонстрировав внушительные бицепсы.

— Независимо от моих просьб и мольбы?

— Что бы ты ни сказал, сейчас это неважно, — заверила его Элизабет и резко выдохнула от очередной волны удовольствия.

— Хорошо. — Том выгнулся, почти приподняв ее над кроватью. — Тогда не страшно, что случайно вырвавшееся слово заставит тебя сбежать.

Когда ослабевшая Элизабет упала на него, оба оцепенели от пережитого взрыва удовольствия. Запустив руку во влажные спутанные локоны, Том крепко прижал к груди ее голову. От его разгоряченной кожи исходил мускусный аромат, и Элизабет потерлась щекой о вьющиеся жесткие волоски, вслушиваясь в частое биение сильного сердца. Они опять задремали, проснулись в середине дня и, пока солнце катилось по небу в красно-золотом великолепии, снова неспешно занимались любовью.

Куинлан поднялся, включил стоящий на комоде телевизор и вернулся в кровать. Обнявшись, они смотрели новости, которые, как и ожидалось, в основном касались аварии в системе электроснабжения. Элизабет чувствовала некоторую вину, словно национальный кризис прошел мимо, а она даже не знала. Хотя, на самом деле, отключение энергии коснулось ее очень близко. Слово «близко» в этом случае подходило лучше некуда. Может поэтому ее не покидало ощущение, что она выпала из реальности. Последние двадцать четыре часа прошли не в беспокойстве об отсутствии электричества, а в мыслях о Куинлане.

«

Великий Блэкаут», как газеты Далласа называли кризис, нарушил электроснабжение во всем Солнечном поясе. Вспышка на солнце, высокая температура воздуха и пиковые значения потребления электричества вызвали перегрузку в сетях нескольких штатов. Элизабет казалось, что и в ее внутренней энергосистеме произошел сбой из-за сверхвысокого напряжения страсти Куинлана.

Ночь он провел у нее, не спросив разрешения, да и она не жаждала одиночества. Понимала, что всего лишь откладывает неизбежное, но хотела побыть с любимым в последний раз. Рассказав все об Эрике, Элизабет не поменяла своего решения, и в характере Тома не ожидала изменений.

Наступило утро, и оба понимали, что передышка закончилась. Не подпускать реальность и дальше невозможно.

— И что теперь? — тихо спросил Куинлан.

Элизабет пила кофе и смотрела в окно. Воскресенье, на работу идти не нужно, хотя Том дважды за это время разговаривал по телефону со своими сотрудниками практически сразу после того, как выбирался из постели. Она знала, что достаточно сказать одно слово «останься», и они не выйдут из спальни до конца выходных. Все это чудесно, однако в понедельник станет только труднее.

— Ничего не изменилось, — помолчав, ответила она.

— Черт возьми, Элизабет! — подскочил Том, каждая мышца в его теле напряглась. — Неужели ты можешь сказать, что я чем-то похож на Ландерса?

— Ты любишь командовать.

— А ты любишь меня.

— Было время, когда я думала, что люблю мужа. Что если снова ошибаюсь? — Глаза Элизабет казались огромными, но выражение оставалось непреклонным. — Ты себе не представляешь, что значит не доверять себе. Я скорее умру, чем рискну пройти через это еще раз. Не знаю, смогу ли дать тебе шанс. Несмотря на наши отношения, ты остаешься незнакомцем. Настолько окружил себя тайнами, что я не представляю, какой ты на самом деле. Как можно доверять человеку, которого не знаешь?

— А если знаешь? — резко спросил он. — Если знаешь все, что имеет значение?

— Не знаю, — ответила Элизабет. Потом они поглядели друг на друга и неожиданно рассмеялись. — Слишком много «знаешь» и «не знаешь» в последних предложениях.

— По крайней мере, мы знаем, о чем говорим, — продолжил Том. Элизабет застонала, и оба снова расхохотались. Успокоившись, он просунул руку под тяжелый занавес ее волос и чуть сжал шею. — Дай мне еще один шанс, — попросил он. — Всего одну попытку изменить твое мнение.

— Если не получится, перестанешь настаивать? — криво усмехнулась она и не сдержала смешок, увидев выражение его лица. — Ох, Том, тебе незнакомо слово «уступать». Правда?

Он пожал плечами.

— Я никогда ничего и никого не хотел так, как тебя, — скопировал он ее кривую усмешку. — По крайней мере, добился небольшого успеха — ты снова назвала меня по имени.

Том оделся, крепко ее поцеловал и направился к выходу.

— Я вернусь, как только смогу. Может не сегодня. Хочу кое-что показать, прежде чем ты примешь окончательное решение.

Элизабет закрыла за ним дверь и прислонилась спиной. Окончательное решение? Ну что с ним делать? Смеяться или плакать? Она-то думала, что все решила шесть месяцев назад. Интересно, если Том не получит положительный ответ, ей и через пять лет придется объяснять причины своего отказа?

В воскресенье звонок в дверь раздался около пяти. Элизабет вылезла из кровати и в замешательстве уставилась на часы. Вчера у нее, наконец, дошли до них руки, но, видимо, установила неправильно. Кто мог упереться в кнопку звонка в четыре пятьдесят четыре утра?

— Куинлан, — пробормотала она и, пошатываясь, побрела в коридор.

На всякий случай посмотрела в глазок, хотя ни секунды не сомневалась в личности раннего гостя. Зевая, Элизабет сняла цепочку, открыла замок и распахнула дверь.

— Неужели нельзя было подождать пару часов? — проворчала она и направилась на кухню ставить кофе.

Если придется спорить с ним в такую рань, то желательно по-настоящему проснуться.

— Нет, — ответил Том. — Я не спал, и хочу поскорее покончить с небольшим дельцем.

Она и сама уснула совсем недавно. После того, как прошлым утром Куинлан ушел, Элизабет беспокойно ходила кругами по квартире. Руки ни к чему не лежали. Потребовалось время, чтобы понять причину. Одиночество! Тридцать шесть часов Том неотступно находился рядом, обнимая во время сна, ублажая, разговаривая, споря, смеясь. Неполадки с электричеством вынудили их вдвоем проводить время в душной темноте. Заставили окунуться в старые кошмарные воспоминания и примириться с прошлым.

Домашняя кровать стала слишком большой, слишком холодной и слишком пустой. Впервые появились мысли, а не зря ли она порвала с Куинланом. Этот мужчина ничем не походил на Эрика Ландерса. Рядом с Томом она чувствовала себя в полной безопасности, окруженной заботой. Инстинкты подсказывали, что он никогда не поднимет на нее руку.

Гораздо больше волновали другие черты его характера — скрытность и настойчивое желание держать все под контролем. Насчет последнего Элизабет ему сочувствовала, сама чуточку с этим пережимала. Вопрос в том, как рискнуть и довериться своему сердцу после скольких разбирательств с последствиями кошмарного брака. Как морской прилив подавлял все на своем пути, так Куинлан подавлял более слабые личности. Существенные отрезки его жизни оставались покрытыми мраком. Он такой, каким кажется, или прячет постыдные дела, с которыми нормальный человек не в состоянии мириться? Вдруг Куинлан скрывает темные стороны своей личности? Пока он сдерживается, но когда они вылезут наружу, не будет ли слишком поздно?

Насчет брака у Элизабет не осталось иллюзий. Даже в наше время мужчинам дается определенная власть над женой. Власти не любят вмешиваться в домашние ссоры, даже если разборки заканчиваются серьезным избиением хрупкой слабой женщины. Некоторые полицейские начали обращать на эти проблемы более серьезное внимание, но они перегружены уличными преступлениями, наркотиками и происшествиями на дорогах. Она сама была свидетелем случаев, когда разбитое лицо и даже сломанная рука не показались стражам порядка заслуживающими потери драгоценного времени, необходимого для раскрытия других преступлений.