Потом он решил, что скорее всего тетя Алла похожа на рыбацкий поплавок — такая же, она полосатая, празднично блестящая и так же упруго подпрыгивает и ныряет среди сверкающих рябоватых волн. Скоро она вернулась. Устало покачиваясь и улыбаясь, вышла из воды, большая, стройная и блестящая. Упав на песок, проговорила:

— Ох, до чего же хорошо!..

— Как ты не боишься? — спросила тетя Надя. — Там ведь такая быстрина!..

— Ну и что? На быстрине только и плавать. Да мне все равно где.

В этом году осень рано напомнила о себе: в середине августа похолодало и пошли дожди. Ленька, прижимал нос к холодному стеклу, разрисованному извилистыми дорожками, по которым то и дело пробегали блестящие капельки. Как будто он смотрит из воды — такое все кажется ненастоящее, расплывчатое. Так, наверное, видят рыбы, что творится на белом свете. Рыбы да еще водолазы. Все дрожит и расплывается перед глазами: дождик прыгает в лужах, из скворечника выглядывает скворец, ловит клювом капли, пить хочет. По дорожке бежит тетя Алла, накинув на голову прозрачный плащ, как будто сделанный из дождя. В коридоре она затопала ногами, стряхивая грязь, и кому-то сказала:

— Перебираемся в город. Завтра придут машины.

Только успели переехать в город, как снова вернулось лето. Стало жарко и сухо, но уже на деревьях появились желтые листочки. На увядшей траве и на дорожках тоже было много желтых гремучих листочков. Если быстро пробежать, то они разлетаются во все стороны, гремят под ногами и возмущаются. А если пройти тихо, осторожно пошевеливая листья носками ботинок, они начинают нашептывать что-то очень интересное. Но такие они хитрые, что, сколько ни прислушивайся, все равно ничего не поймешь.

Ленька все ходил и прислушивался, что там они нашептывают, пока не услыхал голос тети Аллы:

— Ох, что-то ты опять задумал!..

— Листья шумят, — сообщил Ленька.

— Сухие, вот и шумят.

— А на деревьях не сухие и тоже шумят. — Ленька посмеялся. — Все чего-то рассказывают, рассказывают…

Он засмеялся, но тетя Алла отчего-то вздохнула и покачала головой:

— Дай мне слово, что за ворота — ни шагу.

— А чего я там не видел, за воротами? — ответил он и для убедительности даже развел руками. — Ничего там и нет.

— Ну, смотри!

Он был веселый мечтатель, самый веселый и очень решительный. Никакого интервала между мечтой и действием он не признавал и никогда не тратил времени на обдумывание своих поступков.

Едва тетя Алла отошла от него, как в калитку заглянула большая белая собака. Между глаз у нее было красивое желтое пятно. Выглянула и сразу же исчезла, но Ленька ясно слышал, как она что-то крикнула на ходу, куда-то позвала.

Тетя Алла в это время завязывала Лильке шнурки на ботинках. Лилька эта — такая девчонка, у которой всегда что-нибудь развязывается или спадает, и тогда она закатывает глаза и хохочет на весь дом, хотя ничего смешного в этом нет. Три года исполнилось, а ничего сама не умеет, все ей надо сделать. Ну, ее, наверное, скоро возьмут, усыновит кто-нибудь. Она розовая, ясноглазая, толстая, все с ней носятся и называют красоткой — такие долго в детском доме не засиживаются.

Ну вот, значит, собака заглянула во двор, увидела Леньку, что-то ему крикнула и убежала. Тетя Алла занялась своей красоткой, а Ленька выскользнул на улицу. Не очень-то он удивился, не застав собаку на месте. Будет она дожидаться, как же! Знает, что Ленька ее догонит за тем вот углом.

Но и за углом собаки не оказалось. И за следующим тоже. Но зато из-за угла вышел солдат, размахивая маленьким красным флажком. Такие флажки в детском доме раздавали всем ребятишкам на Первое Мая. А солдату зачем, он же не маленький, да сегодня и не праздник. В чем тут дело? Не успел Ленька разрешить эти вопросы, как из-за того же угла начали выходить еще солдаты. Шагали все, как один, и так красиво топали сапогами, что и Ленька тоже начал шагать в ногу с ними.

И тут ему пришло в голову, что солдаты эти не на-стоящие, потому что у них в руках вместо автоматов какие-то сверточки. А в сверточках что? Но сколько он ни присматривался, ничего не заметил. Здорово притворяются!

Тогда он решил их перехитрить: зажмурил глаза — пусть они подумают, что будто он ничего не видит, и перестанут притворяться солдатами, а потом он неожиданно откроет глаза и увидит, кто они на самом деле. Но эти, которые прикинулись солдатами, оказались хитрее, шагают как ни в чем не бывало. Ну, ясно — это волшебные солдаты.

Самый первый, который размахивал игрушечным флажком, неожиданно свернул в боковую улицу, и, конечно, все остальные за ним. И у всех такой вид, будто они и не замечают Леньку. Тогда и он притворился, что идет совсем в другую сторону, но как только последний солдат, тоже с флажком, скрылся за углом, Ленька кинулся за ним, а солдаты уже исчезли, не слыхать даже топота их сапог. Ленька обомлел, но ничуть не удивился. Понятно, какие это солдаты!..

Как бы подтверждая его прозорливость, на дорогу свалилась стайка драчливых воробьев. Они кинулись чуть ли не под самые ноги и такой затеяли скандал, что Ленька сразу понял, как ловко его обманули эти солдаты, превратившись в воробьев.

Он не знал, что теперь делать, но в это время из ближайших ворот вышла жирная серая кошка. Воробьев как ветром сдуло. Кошка посмотрела вверх и облизнулась. Потом она посмотрела на Леньку, прищурила желтые глаза и сказала:

— Мяу!..

Это значит: «Тебе тут чего надо?» Ленька сразу ее понял.

— Кис, кис! — ответил он, что значит: «Давай поиграем».

Кошка согласилась: подняв хвост трубой, она пошла навстречу. Кошки поднимают хвост, когда злятся или когда ласкаются. Сейчас злиться было не на что, значит, она к Леньке всей душой. Ленька присел и погладил ее. Она потерлась о его ноги и пошла по улице. Он последовал за ней и вдруг во дворе, откуда вышла кошка, увидел солдат. Они сидели на скамейках, положив свои сверточки на колени, разговаривали и смеялись. Некоторые курили. Двое стояли около голубого киоска и пили из больших толстых кружек.

У одного солдата из сапога торчал красный флажок. Ленька медленно подошел к нему.

— Вы солдаты или кто? — спросил он.

Тот, конечно, не ответил: притворился, будто не понял, и сам спросил:

— Откуда ты возник?

— Ниоткуда, — ответил Ленька, зная, что если скажешь правду, то всем приключениям конец.

— С луны свалился, — засмеялся солдат, разглядывая рыжего, замирающего от интереса и, видать, очень доверчивого мальчишку. — Пить хочешь?

Ленька вцепился в кружку с волшебным напитком, очень похожим на обыкновенный квас, и пил до тех пор, пока не отяжелел. Внезапно ему захотелось спать. Но он поборол себя, сказал спасибо и выбежал из ворот.

Андрей Фомич и в самом деле чуть не опоздал. Поезд неожиданно и очень близко от вокзала заиграл в мелколесье всеми своими огнями, когда Андрей Фомич только еще добрался до площади. Ну, тут, конечно, пришлось ему поднажать. Веселая перспектива ночевки на жестком диване в прокуренном и прохладном зале ожидания подгоняла его, придавая необыкновенную резвость. Известно, сколько стоит поезд на таких станциях, — полминуты, не больше. Вот уже притихло мягкое шмелиное гудение электровоза, вот зашипели тормоза, и не кончили они еще своего шипения, как дважды звякнул колокол. А вот уже и сирена пропела отход. Все.

Поезд тронулся, но Андрей Фомич успел поймать проплывавшие мимо него поручни. Громыхая сапогами, он ввалился в тамбур. Успел! Отдуваясь, вошел в пустой вагон, прикрывая глаза от ослепительного света. В вагоне все сияло: полированные планки диванчиков, многочисленные шляпки шурупов, захватанные ручки, пыльные стекла окон, и это многократное сверкание создавало впечатление ослепительного света, хотя матовые плафончики на потолке горели не очень ярко, вполнакала.

Андрей Фомич упал на диванчик и закурил.