Гримму было после этого дано понять, что он должен немедленно покинуть Россию. Он протестует против признания его германским агентом Он слагает с себя пост председателя Циммервальдского объединения и предоставляет швейцарской партии решить вопрос, располагает ли он мандатом или нет 20 июня Хеглунд заявил, что он, Карльсон и Нёрман временно займутся делами Международной социалистической комиссии. Балабанова была вызвана по телеграфу.
5. ДОКЛАД СЛЕДСТВЕННОЙ КОМИССИИ ПО ДЕЛУ ГРИММА, СДЕЛАННЫЙ 28 АВГУСТА 1917 ГОДА ПРАВЛЕНИЮ И ПРЕЗИДИУМУ ШВЕЙЦАРСКОЙ СОЦИАЛ-ДЕМОКРАТИЧЕСКОЙ ПАРТИИ
Избранная правлением Швейцарской социал-демократической партии следственная комиссия по делу Гримма выслушала товарища Гримма, рассмотрела протокол Стокгольмской следственной комиссии, ознакомилась с докладом товарища Гримма на имя члена правительства Адора и с другими документами. На основании всего этого материала она установила следующее:
А. Товарищу Гримму было поручено 17 апреля 1917 года Центральным комитетом по возвращению на родину русских политических эмигрантов, проживающих в Швейцарии, поехать в Россию и там сделать устный доклад Временному правительству и Совету рабочих депутатов о положении русских эмигрантов и о мерах, которые надлежит принять для эвакуации их на родину. Он выехал из Берна 20 апреля и прибыл в Стокгольм 24-го. Перед своим отъездом Гримм хлопотал в русском посольстве о получении визы на паспорте; но там ему объяснили, что будет сделан запрос у Временного правительства, и ответ он сможет получить в русском посольстве в Стокгольме. В Стокгольме ему пришлось ожидать ответа до 18 мая. В этот день он получил разрешение на переезд через русскую границу 22 мая тов Гримм прибыл в Петроград. На покрытие расходов по поездке он получил от своих доверителей 1000 франков, кроме того, в виде аванса ему было выдано 500 франков из циммервальдской кассы. От Швейцарской социал-демократической партии Гримм не имел никакого поручения Гримм письмом своим от 17 апреля на имя председателя партии поставил его в известность относительно цели своей поездки в Россию, подчеркнув, что речь идет о поручении чисто личного характера.
По категорическому заверению тов Гримма, между ним и членом правительства Гофманом перед отъездом не состоялось никакого соглашения о посылке информаций посредничества по ведению мирных переговоров и т. п. Он ограничился лишь тем, что однажды после краткой беседы, касающейся разрешения на провоз провизии в дорогу, обратился к министру Гофману с вопросом, сможет ли он обратиться за содействием к швейцарскому посольству в случае, если у него за границей возникнет какое-либо затруднение в пути или если ему понадобится какая-либо информация из Швейцарии. Министр Гофман сейчас же согласился, на этом и закончился краткий разговор.
Б. 25 мая тов Гримм обратился к швейцарскому посольству в Петрограде и попросил атташе посольства телеграфировать министру Гофману следующее:
«Потребность мира ощущается здесь всеми. Заключение мира становится крайне необходимым с точки зрения политической, хозяйственной и военной. Это осознано в руководящих кругах. Создает затруднения Франция, тормозит Англия. Сейчас ведутся переговоры и шансы благоприятны. В ближайшие дни предстоит новый, более сильный нажим в этом направлении. Единственное, что грозит сорвать переговоры, это возможность немецкого наступления на востоке. Если оно не произойдет, то возможна ликвидация в сравнительно короткое время.
Созванная Советом рабочих депутатов международная конференция является только одним из проявлений мирной политики нового правительства. Считают, что конференция эта состоится наверняка, поскольку правительства не будут чинить препятствий с паспортами. Все страны обещали прислать своих представителей. Уведомьте меня, если возможно, какие известные вам военные цели преследуют правительства, так как благодаря этому могут быть облегчены переговоры. Я останусь в Петрограде еще приблизительно десять дней».
Атташе не возражал и обещал доложить просьбу послу. Вслед за тем посольство переслало 26–27 мая в шифрованном виде запрос Гримма Гофману. 3 июня швейцарское посольство в Петрограде получило следующий шифрованный телеграфный ответ от Гофмана:
«Министр Гофман уполномочивает вас, Гримма, сделать следующее устное сообщение со стороны Германии не будет предпринято наступления до тех пор, пока имеются шансы на мирное соглашение с Россией. На основании многократных бесед с влиятельнейшими лицами, убежден, что Германия, как и Россия, стремится к почетному миру. В будущем имеется в виду установить тесные торговые, экономические связи и оказать финансовую поддержку для восстановления России. Обещается невмешательство во внутренние дела России, дружелюбное соглашение относительно Польши, Литвы, Курляндии с учетом их национальных особенностей, и возвращение занятых территорий в обмен на занятую Россией австрийскую территорию. Убежден, что Германия и ее союзницы готовы тотчас же приступить к мирным переговорам. Относительно целей войны — в отношении Германии могу сослаться на сообщение «Северогерманской всеобщей газеты» («Norddeutsche Allgemeine Zeitung»), где высказывается принципиальное согласие с Асквитом по вопросу об аннексиях и заявляется, что Германия не стремится ни к расширению своей территории, ни к дальнейшему политическому и экономическому усилению».
Это сообщение министра Гофмана было согласно инструкции устно передано посольством товарищу Гриму. Вскоре после этого русское Временное правительство, по-видимому, узнало об этой телеграмме Гофмана. Оно потребовало, через министров-социалистов Церетели и Скобелева, подробных объяснений от Грима. Гримм заявил, что ему ничего не известно о телеграмме и скрыл как от обоих социалистических министров, так и от других поддерживавших с ним связь партийных товарищей, что телеграмма Гофмана является ответом на посланный им запрос. Он высказал предположение, что это — попытка со стороны немецкого правительства использовать его пребывание в Петрограде в интересах немецкого империализма и в целях сепаратного мира. После этого министры- социалисты потребовали от Гримма, чтобы он подтвердил свои слова письменным объяснением, которое бы содержало резкое разоблачение немецкого правительства и обвинение швейцарского правительства в готовности служить грязным орудием немецкого империализма Тогда Гримм дал следующее объяснение -
«1. Незадолго перед моим отъездом министры Церетели и М И. Скобелев сообщили мне о том, будто швейцарский посол в Петрограде получил телеграмму из Берна, содержащую поручение — поставить меня в известность насчет некоторых германских планов о мире.
Я констатирую, что швейцарский посол ни прямо, ни косвенно не делал мне подобных сообщений.
2. Содержание телеграммы должно рассматриваться как попытка Германии использовать мою деятельность в Петрограде, имеющую целью восстановить прерванные международные социалистические связи и содействовать всеобщему миру в интересах германского правительства, его дипломатических планов и сепаратного мира. Эту попытку следует охарактеризовать как грубый маневр.
3. Еще в Берне, визируя перед отъездом паспорт в немецком посольстве, я избегал разговоров на политические темы, точно так же я избегал вовремя проезда в Стокгольм какого-нибудь контакта с представителями немецкого социалистического большинства.
4. Что касается роли швейцарского правительства в этом деле, то я смогу это выяснить только на месте.
5. Будучи социал-демократом, я никому не позволю использовать себя в качестве посредника между правительствами для проведения империалистических планов мира. Всякую попытку подобного рода я буду беспощадно разоблачать.
Петроград, 31 мая (12 июня) 1917 г.
Роберт Гримм».
Оба министра нашли это объяснение недостаточно категорическим, а потому неудовлетворительным. Они потребовали, чтобы Гримм покинул Россию. Он уехал из Петрограда 16 июня.
