Не удивительно, что Андрея бесит одно только упоминание его фамилии, а тут еще она…

Знай Настя обо всем раньше, ничего бы не случилось. А сейчас оставалось пенять на себя и попытаться хоть как-то исправить положение, пока капитан окончательно не приравнял ее к дядюшке.

Почему-то это было важно, и не из-за работы. Важно для нее самой.

Андрей был уже почти одет и собран. Оставалось натянуть какую-нибудь рубашку и вызвать такси. С такси было просто, а вот рубашка… С ней оказалось нелегко. Белые, все как одна, покоились в корзине для стирки, а с остальными что делать, он не знал. И откуда только взялось в его шкафу это проклятие не пойми какого цвета? Хоть вой!

Раньше с этой проблемой Таранов справлялся на раз, подружка или мать по видео в скайпе быстро находили то, что нужно, но сегодня помощи ни от кого ждать не приходилось.

– Да… Это только мне проще выиграть сложный матч, чем определиться с гребанной рубашкой.

Когда раздался звонок в дверь, выбор так и не был сделан. В чем был, в брюках и туфлях, он направился в коридор.

Настя нервно переминалась с ноги на ногу, обдумывая слова. Она прекрасно понимала, что длительное вступление капитан слушать не станет. После того, что она уже наговорила, хорошо, если вообще дверь откроет. Следовательно, извиняться и просить прощения придется сразу, считай с порога.

Послышались тяжелые шаги, поворот ключа в замке. Настя сделала глубокий вдох, выдох. Пульс участился, дыхание замерло.

Андрей даже не стал включать в коридоре свет. Мало ли кого там принесла нелегкая, сейчас быстренько выпроводит и продолжит сборы. Ребята, небось, уже в ресторане, и только он запаздывает.

Не мешкая, он широко распахнул дверь и, удивленный, замер.

«Какого черта?» – мгновенно пронеслось в сознании. На пороге стояла Барская и, судя по взволнованному виду, что-то произошло. Спросить он так и не успел.

Настя собрала волю в кулак. Откуда вообще взялось это волнение? Ей ведь всего-то надо попросить прощения, но разум отказывался подчиняться. Когда открылась дверь, она пропала. Полуголый и злой, как будто его оторвали от чего-то очень важного, Таранов возник на пороге.

– Андрей… – Настя попятилась назад. Все заготовленные слова куда-то подевались. Она готова была проклясть себя за самонадеянность. Ну, зачем было так спешить? Вечер, после игры. Конечно же он не один. – Извини, я, наверное, не вовремя. Извини еще раз, не хотела тебя отвлечь…

– Стоп, стоп, стоп! – Андрей быстро перехватил ее за руку, не позволяя сбежать.

– Нет, – Настя упиралась и отводила глаза. – Давай в другой раз.

– Черт… – он окинул самого себя взглядом. – Женщина, тебе пять минут. И это… Я занят совсем не тем, о чем ты подумала.

Насте по-прежнему нестерпимо хотелось уйти, но сейчас это было бы уже глупо.

Андрей махнул рукой, приглашая гостью войти.

Снова тесный, тусклый коридорчик, снова напротив капитан, только в этот раз еще и с голым торсом. Снова ощущение беспомощности и сумасшедшее волнение. Она с трудом смогла открыть рот.

– Андрей, я хотела извиниться за то, что наговорила тебе сегодня… – вдох-выдох. – Мне Иван все рассказал…

– Какой черт тянул его за язык? – мужчина устало провел ладонью по лицу.

– Я ничего не знала, – голос прозвучал глухо, язык не слушался. – Ты можешь мне не верить, но клянусь…

– Да какая разница?

– Я бы так себя не вела с тобою.

– А как? – закрыв собою все пространство, Андрей уперся руками в стену позади нее. – Как бы ты себя вела?

– Иначе…

– Может, продемонстрируешь? – он придвинулся еще ближе.

Настя попыталась вырваться из западни его рук, но тяжелый взгляд напротив остановил.

– Ты зачем приехала? – прозвучало совсем близко и тихо. – Извиниться?

– Да… – Настя нервно сглотнула.

Эта неожиданная и такая интимная близость сводила ее с ума. Пьянящий запах, охрипший голос, бархатная загорелая кожа – сильнейшее искушение. Чтобы не застонать, она закусила губу. Так хотелось попробовать, ощутить под пальцами горячее мужское тело, губами прикоснуться к широкой груди, плечам, шее… Скандинавский бог из живой плоти был так близко, стоит только податься вперед и забыться. И он, похоже, догадывался, чего она хочет…

Андрей, как хищник, считывал ее эмоции, слушал дыхание и выжидал.

– Зачем? – повторил уже на ухо.

– Я…

Затуманенный взгляд мужчины остановился на ее раскрытых губах. Долгий, бесстыжий, он обжигал откровенным желанием. Настя, казалось, физически ощущала его на себе. Не отрываясь, Андрей придвинулся еще ближе, вжал ее в стену. Очень тесно, очень горячо. Мысли разлетелись прочь, оставляя ее один на один с томительным, ноющим желанием.

Дрожащая женская ладошка робко легла на сильную спину, и оба сорвались.

Ее всхлип, его стон и голодное безумие поцелуя. Губы были повсюду, опаляя дыханием лицо и шею. Пальцы скользили по телу, пробирались под одежду, обжигая прикосновениями. Земля уходила из-под ног от страсти. Они не останавливались ни на секунду, отчаянно упивались друг другом, забывая дышать. Жадно ласкали, сжимали в объятиях и снова целовались, кусая губы до боли.

Тела горели, требуя большего. Где угодно, как угодно, только скорее и глубже.

– Пойдем в спальню… – словно в бреду расслышала Настя слова.

«Спальня!» – тревожно просигналило подсознание. Женщина вздрогнула, как от удара. Спальня. Все страхи в миг ожили, заставляя оцепенеть. Она перестала отвечать на поцелуй, а руки плетьми повисли вдоль тела.

– Что случилось? – Андрей с тревогой заглянул в глаза.

– Не надо… – отвернула в сторону лицо и часто заморгала. Дурацкие слезы, только их сейчас не хватало. – Я не могу… Пожалуйста, отпусти.

– Настя! – он нежно взял ее за подбородок и повернул к себе. – Что не так?

– Я не могу так… Прости.

Андрей ничего не понимал. Еще секунду назад они чуть не изнасиловали друг друга прямо здесь, в тесном коридоре, а сейчас…

Настя запахнула плащ и протиснулась к выходу. Он не держал. Бессмысленно и глупо.

Через секунду с мягким щелчком закрылась дверь. Анастасия Игоревна Барская уже в который раз стремительно убегала от него без объяснений и видимой причины. Исчезла, как видение. Остался только вкус соленого, горького поцелуя на губах да проклятое возбуждение.

На кровати все так же лежали рубашки и галстуки. Андрей одним движением сгреб их в охапку и сбросил на пол. В ресторан уже не хотелось. Не хотелось никуда. Лучше – напиться дома и забыться сном, без мыслей и желаний. В одиночестве.

Давненько с ним такого не было.

Часы показывали полночь. Уснуть все никак не удавалось, несмотря на выпитое. Сквозь пелену мыслей и фантазий перед глазами мужчины, как наяву, стоял затравленный взгляд молодой женщины.

– Настя… – осипшим голосом позвал он в пустоту.

Никто не откликнулся.

За две прошедшие недели после тяжелейшего для «Северных волков» матча пресс-секретарь команды ни разу не присутствовала на игре. Онлайн-трансляции и комментарии второго тренера стали для Анастасии Игоревны основными источниками информации. На послематчевых пресс-конференциях Барская держалась подчеркнуто официально, покидая их сразу после окончания. На работе не задерживалась, а обеденный перерыв перенесла на час раньше.

На эти изменения никто не обратил внимания. Никто, кроме капитана. Всю первую неделю он терпеливо ждал. Чего? Андрей не знал и сам. Но ничего не менялось. Настя упрямо игнорировала матчи и больше никогда не появлялась у дверей их раздевалки или в массажном кабинете Карена. Ее словно подменили.

В начале второй недели терпение Таранова лопнуло. Матчи матчами, но он не смог выкинуть из головы случившееся в собственной квартире. Следовало как можно скорее расставить все точки над «и», а потом либо забыть и вновь вернуться к вопросу обустройства личной жизни, либо закончить начатое. Как бы Андрей ни скрывал сам от себя, но второй вариант нравился ему больше. Было что-то в этой гордой дамочке: гремучая смесь надменности и хрупкой женственности, остроты и нежности. Перепалки с ней стоили полноценной схватки на льду, а уж какой податливой Настя оказалась в объятиях… Для молодого, здорового мужчины подобное и вспоминать было опасно. Того и гляди, опозоришься в самый неподходящий момент.