Замерзших мальчиков породил сентиментальный настрой писателей XIX столетия. Они есть даже в России — назовем, к примеру, «Мальчика у Христа на елке» (1876) Ф.М. Достоевского. В Англии самым известным призраком этого типа считается Мальчик из Гилсленда, встречающийся в одноименной деревне возле вала Адриана. Он протягивает дрожащую руку к путникам, и те сразу же чувствуют исходящий от нее холод.

Когда-то юного наследника соседнего замка (имя неизвестно) оставил умирать посреди обледенелой пустоши его дядюшка — стандартный антигерой готической прозы. Через несколько дней крестьяне наткнулись на окоченевший труп ребенка. Его дух и не подумал успокоиться — все мальчики ужасно мстительны. Он приходил к новым владельцам замка, когда те тяжело болели или умирали, возлагал на них ледяные руки и пророчествовал об ожидающей их вечной мерзлоте. Почему именно о мерзлоте? Такова специфика этого призрака. Пламенеющий мальчик из Литтлкота, надо полагать, отправил своего убийцу в местечко погорячее.

Парень из Хилтона — не единственный юный слуга, пострадавший от хозяина. Среди привидений замка Арундел (Суссекс), родового гнезда семьи Говард, есть мальчик-поваренок, которого двести лет назад беспощадно избивал хозяин. В поместье Трерайс (Корнуолл) был замечен мальчик-конюший, затоптанный насмерть сорвавшимися с привязи лошадьми.

В этой трагедии, кажется, никто из людей неповинен, тем не менее призрак бродит вокруг дома, горестно воздевая руки. Возможно, он недоволен тем, что бывшая конюшня занята под общественный туалет. Но владельцы Трерайса из католической семьи Арунделл[83]все равно не ушли от ответственности за свои преступления. Кто-то из них соблазнил и бросил бедную служанку. Ее дух избрал для посещений весьма неожиданное место — библиотеку, чему не стоит удивляться после метаморфозы с конюшней.

Диссонансом с глупыми выдумками прозвучит история с участием Джозефа Пристли (1733–1804), ученого-естествоиспытателя, философа-материалиста, одного из основателей унитаризма[84]. В 1773–1778 гг. он проживал в усадьбе Бовуд (Уилтшир) по приглашению ее владельца Уильяма Петти (1737–1805), графа Шелберна, будущего премьер-министра Великобритании. Граф предложил Пристли неплохое жалованье и благоприятные условия для научных экспериментов в обмен на обучение своих сыновей от покойной жены — Джона (1765–1809) и Уильяма (1768–1778). В 1774 г. в специально оборудованной лаборатории в Бовуде ученым был открыт кислород.

В январе 1778 г. Шелберн отлучился в Лондон, а Уильям внезапно заболел. Лежа в постели, он позвал учителя и пересказал ему свой сон. Он будто бы ехал на диковинной повозке в окружении родных и близких, одетых в черное, по направлению к церкви в Хай Уайкомб, месту семейного захоронения. Когда все зашли внутрь, он понял, что повозка — это катафалк, и в страхе проснулся. Пристли поспешил успокоить мальчика, списав тревожный сон на прогрессирующую лихорадку. Однако назавтра Уильяму полегчало — по всем признакам болезнь пошла на убыль. Учитель разрешил ему встать, но категорически запретил высовываться из дома на мороз.

Еще через день Пристли отправился на прогулку, а по возвращении в усадьбу решил навестить своего пациента. Во дворе, засыпанном снегом, он увидел Уильяма, радостно бегущего ему навстречу с непокрытой головой и без верхней одежды. Пристли хотел отчитать мальчика, но тот как сквозь землю провалился. В доме взволнованному учителю сообщили, что состояние Уильяма резко ухудшилось и за полчаса до его прихода больной скончался.

В том же году произошел разрыв между графом и Пристли. Ученый переехал в Бирмингем, где продолжил свои исследования. По официальным данным, причиной ссоры послужили леворадикальные взгляды Пристли и женитьба Шелберна на ирландке Луизе Фицпатрик (1755–1789), которой претила религия, проповедуемая протеже ее мужа.

Слуги, заботящиеся о хозяевах и их собственности, по количеству заметно уступают своим нерадивым коллегам из предыдущих глав.

В родовой усадьбе Спенсеров — Элторп (Нортгемптоншир) — нам расскажут, как забота о противопожарной безопасности побеждает время и пространство. В первой половине XIX в. в доме проживали леди Сара (1787–1870), дочь графа Спенсера, и ее муж барон Уильям Литтлтон (1782–1837). Темной ночью один из гостей барона был разбужен мужчиной с фонарем в руке. На вопрос, какого черта он делает в его спальне, незнакомец презрительно хмыкнул и удалился. Наутро разозленный и невыспавшийся гость призвал к ответу барона:

— Скажите, а кто мог в доме ночью светить фонарем в лицо?

— Хм, в усадьбе всего два фонаря. Один — на конном дворе, но он находится в стороне от дома. А второй — у моего слуги, но уверяю вас…

И вдруг барона осенило — ведь его любимый слуга умер две недели назад! При жизни он всегда проверял на ночь, погашены ли огни в доме, в угоду хозяину, панически боящемуся пожара. Гость что-то пробормотал о странности подобного метода проверки и в тот же день уехал из Элторпа.

Здесь мы говорим главным образом о жертвах, а значит, надо помянуть добрым словом слуг, поплатившихся жизнью за свою преданность. Усадебный дом в Уоберне посещает призрак темнокожего слуги, открывающего и закрывающего двери. Он был убит грабителями в XVIII в. за отказ отвечать, где спрятаны важнейшие из ценностей семьи Рассел. Стойкость слуги вызывает уважение, неясно лишь, зачем ему понадобилось хлопать дверьми — или он тоже следит за порядком в доме?

Старинная легенда повествует о том, как несколько цыган[85] хотели залезть в дом поместья Парк на окраине  города Хенли на Темзе (Беркшир), но были остановлены молодым пастухом, служившим хозяину усадьбы. Они избили беднягу до полусмерти и скинули тело в овраг. Умирая, он каким-то образом сумел опознать бандитов. Теперь его призрак бродит в окрестностях дома.

 Герцог Кумберленд и призраки лакея Селлиса и барона Томаса Грейвза. Карикатура Томаса Джонса (1830). Селлис и Грейвз покончили с собой, однако в их смерти либеральная пресса обвинила герцога, якобы обольстившего их жен

Упоминание о столь незначительном происшествии отсутствует в хрониках, но краткие сведения об усадьбе необходимо привести. Она представляет собой французский по стилю особняк, построенный лордом Арчибальдом Гамильтоном (1673–1734) после того, как он приобрел эту землю в 1719 г. В том же году лорд женился на Джейн Гамильтон (1704–1733), будущей любовнице Фредерика (1707–1751), принца Уэльского, выкупившего дом в 1738 г. После принца усадьбой владел фельдмаршал Генри Конвей (1721–1795). Кого из них собирались навестить цыгане?

В XIX–XX вв. дом сменил множество владельцев. В 2007 г. его купил некий Майк Спинк за 40 миллионов фунтов. Он потратил около 100 миллионов на восстановление усадьбы и в 2011 г. продал дом и большую часть земли анонимному покупателю из России за 140 миллионов. В настоящее время это самый дорогой дом в Великобритании. Интересно, уживутся ли рядом скромный английский пастух и нахрапистый российский бизнесмен?

Вернемся к своенравным и непослушным слугам. Лондонский дворец Сент-Джеймс не пользовался любовью королевских особ. Они жаловались на тесноту и ветхость его помещений и предпочитали тихий и уютный Кенсингтон, не подозревая о лежащем на нем проклятии. После 1810 г. Сент-Джеймс был фактически покинут своими обитателями, но успел подарить Лондону привидение — не знатного вельможи, а слуги.

Во дворце часто останавливался Эрнст Август, герцог Кумберленд, сын Георга III и дядя будущей королевы Виктории. Храбрый воин и убежденный тори, герцог пропитался немецким духом, и на англичан его милитаристские наклонности воздействовали как красная тряпка на быка. И такой человек при определенном раскладе мог сделаться регентом королевства и даже королем! Я уже упоминал о порочащих репутацию герцога сплетнях, распространяемых вигами. Виги в то время активно опробовали новые средства давления на избирателей — газеты и журналы. Эрнст Август пал одной из первых жертв их пропаганды.