Долголетие прямопропорционально космической разведке и увеличению интеллекта. Недавний опрос общественного мнения об отношении к продлению жизни показал удивительный результат. Большинство людей не может вынести идеи, что кто-то будет жить дольше. «Мой брак может хромать еще десять лет», было одной из реакций, «но еще сто лет, это же катастрофа».

Расширенный срок службы, очевидно, требует внезапного квантового скачка в нейронной эффективности, знания того, как перепрограммировать реальность, создать новую идентичность, поглотить новые умственные стили, чтобы научиться новым трюкам.

Эти три эволюционных изменения, перемещение в космос, увеличение интеллекта и продление жизни, дают нашему виду шанс реанимировать наши устойчивые видения проблем и нравственного величия; изменив в очередной раз, благородные мысли о будущем. Именно по этой причине, мы рассматриваем притчу о пяти гусеницах. Как раз перед своей собственной метаморфозой, в которой видна наша первая бабочка.

Притча о пяти гусеницах и бабочке.

Техническая гусеница фыркает: «Они никогда не дождутся, чтобы я стала одной из них».

Консервативная гусеница нюхает и говорит: «Это незаконно и аморально. Они должны арестовать бабочку, это безответственный индивидуализм, посадить ее в клетку, сюда на землю, которой она принадлежит».

Либерально — прогрессивная гусеница кричит: «Как ты смеешь, легкомысленное существо свободно летать, когда гусеницы в Бангладеш, не имеют цветного телевизора».

Индобуддистская гусеница поет: «Ом», а затем говорит: «Зачем куда-то идти, трудиться, делать эти крылья, когда я могу просто сидеть в позе лотоса и летать с помощью астральных путешествий».

А религиозная гусеница свято бормочет: «Если бы Господь намеревался сделать, чтобы гусеницы летали, он бы даровал нам крылья».

(Июнь 1976 года)

Пекос, Нью Мехико.

В настоящее время, как всегда, политико-духовно-эстетическое различия отчуждают людей. Большинство из этих конфликтов (например, ирландских католиков и белфастских протестантов, арабов и евреев, демократов и республиканцев) служат только для обеспечения чувства самоидентичности и развлечения участвующих в этом групп, и не имеют никакого отношения к эволюционному процессу. Основные политические конфликты, например, холодная война, генетически полезна тем, что они стимулируют большие монолитные силы на технологическую конкуренцию, содействующую эволюции нервной системы человека.

Лучшее объяснение того, как технологическая конкуренция, то есть расширение нервно-мышечных систем работает, можно найти у Томаса Пинчона в «Радуге гравитации», книге, которая служит букварем для претендентов на космическую миграцию. Так же она объясняет причины предыдущих военных конфликтов.

Хиросима, территориальная война в качестве необходимого и здорового стимула интеллектуального развития была заменена космическим соперничеством. Пенемюнде (Peenemunde, http://en.wikipedia.org/wiki/Peenemunde) и советский спутник, стали, очевидно, наиболее интересным событием на этой планете, касающимся перехода человека к космической жизни. Интимная конкуренция между Западом и Востоком продолжается, что нормально для таких трансконтинентальных материнских планет, как наша, на этой стадии эволюции. Когда неврологические приматы, создают сборочные линии, как решающий инструмент для подготовки космической миграции.

Союз — Аполлон (http://en.wikipedia.org/wiki/Soyuz-Apollo), вероятно, самый точный прогноз межнационального сотрудничества в космической колонизации. «Здесь не может быть никаких сомнений, что в будущем экипажи орбитальных станций будут международными и освоение космоса станет вопросом, объединяющим целую планету». Академик В. Глушко, Известия, август 1975 года.

Сотрудничество между сверхдержавами, на первый взгляд, может показаться утопическим. Мы можем не сомневаться, что академик Глушко и наш Гер Фон Путткамер жаждут бюрократической интрижки. Но эволюционные токи всегда гораздо глубже, чем политические и это самое главное. Стыковка Союз — Аполлон не скрывает тот факт, что космическая миграция сталкивает наш вид с критическим эволюционным выбором.

Давайте избавимся от иллюзий. Перемещение в космос породит самую интенсивную онтологическую борьбу на нашей планете, с тех пор как закончился конфликт между рептилиями и млекопитающими. Космос дает нашему незавершенному виду возможность создать новые реалии, новые места обитания, новые нейронные перспективы, новые миры, неограниченные территории или гравитационные шовинистические настроения. Мы, конечно, в долгу перед Путткамером и его «продавцами змеиного масла», продемонстрировавшего зловещую возможность, ограничения постземной реальности чиновниками, которые, не стыдясь «трудностей», являются сторонниками контроля и однообразия. Они открыто выступают против энтузиазма, оптимизма, плюрализма и поэтического видения.

Предстоящий конфликт по поводу будущей космической миграции, вполне может превратиться в дебаты по поводу будущей человеческой эволюции. Попытка Архангела Фон Путткамера стать стражем врат небесных, не первая, когда чиновники пытаются захватить космос. Вскоре, после первой высадки на Луну, Томас Пейн (Thomas Paine, http://en.wikipedia.org/wiki/Thomas_O._Paine), глава программы Аполлон в НАСА, произнес самую яркую речь со времен реформации. «Это», сказал Пейн, «это победа короткостриженных парней, которые руководствовались Библией и приветствовали флаг». Давайте поаплодируем директору Пейну, который в одном великом полете шовинистической риторики, смог абстрагироваться от всех налогоплательщиков, женщин, не инженеров, не протестантов, и людей предпочитающих не морпеховские прически.

Знаменитое слово «Маркс» хорошо согласуется с «Библией», по версии реальности НАСА, контролирующей космос, и очень хорошо сопоставляется с советским планированием. Таким образом, мы видим, что предстоящий конфликт по поводу будущей миграции, вполне может стать дебатами по поводу эволюции человека. Дискуссией, которая является философской, а не политической и уходит своими корнями, не в национальное соперничество, но в неизбежную напряженность, которая существовала на протяжении нескольких последних столетий. И которую лучше всего можно охарактеризовать, как технологию против гуманизма, инженерию против экологии, поэзию против логики, свободы против контроля и используя блестящую метафору Фон Путткамера, продавцов змеиного масла против продавцов моторного.

Получается, что последние 30 лет я был занят этим жалким недоразумением между инженерией и гуманизмом. Я последовательно и опасно пытался персонализировать, нейрологизировать, эротизировать субъективных инженеров, с одной стороны, чтобы сделать более строгую, точную, воспроизводимую и объективную речь, привычкой поэтов и философов. Интересно, что и инженеры и гуманисты безнадежно застряли своими колесами в абстракциях и механизмах контроля.

Нас убеждают задаться вопросом, является ли решение этой закостенелой проблемы, препятствием тому, чтобы инженеры — бюрократы нормально общались друг с другом, а так же гармонично сцепились с гуманистами. Определенное отсутствие неврологической гибкости, как раз может быть точно описано, как «необходимость змеиного масла».