Мистер По покраснел и, прежде чем ответить, довольно долго кашлял в носовой платок.

– Нет, благодарю вас, доктор Монтгомери.

Дядя Монти подмигнул детям:

– Если хотите, мистер По, можете тоже называть меня Дядей Монти.

– Благодарю вас, Дядя Монти, – холодно проговорил мистер По. – А теперь, если не возражаете, у меня к вам вопрос. Вы упомянули, что постоянно колесите по земному шару. У вас есть кто-нибудь, кто приедет сюда и позаботится о детях, пока вы будете заниматься поисками своих образцов?

– Мы уже достаточно взрослые, и присмотр за нами не нужен, – поспешно проговорила Вайолет, хотя в глубине души и не была в этом уверена. Работа Дяди Монти представлялась ей очень интересной, но она все-таки сомневалась, что готова остаться с братом и сестрой в доме, набитом змеями.

– Об этом я и слышать не желаю, – заявил Дядя Монти. – Вы все трое должны ехать со мной. Через десять дней мы отправляемся в Перу, и я хочу, чтобы вы, дети, сопровождали меня в походах по джунглям.

– В самом деле? – От волнения глаза Клауса заблестели сквозь очки. – Вы действительно берете нас с собой в Перу?

– Я буду очень рад воспользоваться вашей помощью. – С этими словами Дядя Монти потянулся к тарелке Солнышка, чтобы откусить кусок ее торта. – Мой старший ассистент Густав совершенно неожиданно написал мне вчера письмо с заявлением об уходе. На его место я нанял человека по имени Стефано, но он приедет не раньше чем через неделю, поэтому я несколько запаздываю с приготовлениями к экспедиции. Кто-то должен проверить, что все змеиные ловушки работают как следует, чтобы мне не повредить образцы. Кто-то должен сделать выписки из книг по Перу, чтобы мы могли без всяких затруднений ориентироваться в джунглях. И кто-то должен нарезать длиннющую веревку на небольшие, пригодные для работы куски.

– Меня интересует механика, – сказала Вайолет, облизывая вилку, – поэтому я очень бы хотела узнать как можно больше о змеиных ловушках.

– А я обожаю путеводители, – сказал Клаус, вытирая губы салфеткой.

– Юджип! – впиваясь зубами в морковку, высказалась Солнышко, что, пожалуй, означало: «Я с восторгом разгрызу длиннющую веревку на небольшие, пригодные для работы куски».

– Прекрасно! – воскликнул Дядя Монти. – Ваш энтузиазм меня очень радует. Теперь мне будет легче обойтись без Густава. Очень странно, что он ни с того ни с сего от меня ушел. Жаль, что я его потерял.

Лицо Дяди Монти затуманилось. Здесь это слово означает «приняло немного печальное выражение, стоило Дяде Монти подумать о своем несчастье», хотя если бы Дядя Монти знал, какое несчастье ждет их в ближайшем будущем, то не стал бы терять ни секунды на мысли о Густаве. Как бы мне хотелось – уверен, что и вам тоже, – повернуть время вспять и предупредить его, но ничего не поделаешь – не можем. Видимо, Дядя Монти тоже решил, что ничего не поделаешь, а потому улыбнулся и тряхнул головой, выбрасывая из нее тревожные мысли.

– Ну что ж, пора приниматься за дело. Как я всегда говорю, живите настоящим. Проводите мистера По до машины, а потом я покажу вам Змеиный Зал.

Трое бодлеровских детей, которые недавно с такой опаской проходили мимо кустов-змей, теперь уверенно бежали через них, провожая мистера По до автомобиля.

– Итак, дети, – сказал мистер По, кашляя в платок, – примерно через неделю я вернусь, чтобы привезти ваши чемоданы и убедиться, что все в порядке. Я знаю, доктор Монтгомери мог показаться вам немного страшным, но уверен, что со временем вы привыкнете к…

– Он вовсе не кажется страшным, – прервал его Клаус. – Наоборот, с ним очень легко поладить.

– Мне не терпится увидеть Змеиный Зал, – взволнованно сказала Вайолет.

– Мика! – сказала Солнышко, что, пожалуй, означало: «До свидания, мистер По. Спасибо, что подвезли нас».

– Ну что ж, до свидания, – сказал мистер По. – И запомните, город отсюда совсем близко, поэтому, если у вас будут неприятности, свяжитесь со мной или с кем-нибудь из Управления Денежных Штрафов. Скоро увидимся.

Он неуклюже помахал сиротам носовым платком, забрался в свою маленькую машину и, съехав по крутой, посыпанной гравием подъездной дороге, свернул на Паршивую Тропу. Вайолет, Клаус и Солнышко помахали ему вслед, надеясь, что мистер По не забудет поднять стекла в машине, чтобы уберечь свой нос от едкого запаха хрена.

– Bambini! – позвал доктор Монтгомери от парадной двери. – Поторапливайтесь, bambini!

Бодлеровские сироты побежали через кусты туда, где их ждал новый опекун.

– Вайолет, Дядя Монти, – сказала Вайолет. – Меня зовут Вайолет, мой брат – Клаус и Солнышко, наша маленькая сестренка. Никого из нас не зовут Bambini.

– Bambini по-итальянски значит «дети», – объяснил Дядя Монти. – Мне вдруг очень захотелось немного поговорить по-итальянски. Ваш приезд очень меня взволновал, и вам повезло, что я не заговорил на каком-нибудь уж совсем непонятном языке.

– У вас никогда не было своих детей? – спросила Вайолет.

– Боюсь, что нет, – ответил Дядя Монти. – Вообще-то мне всегда хотелось найти жену и завести детей, только я постоянно об этом забывал. Показать вам Змеиный Зал?

– Да, пожалуйста, – сказал Клаус.

Через переднюю, где висели картины со змеями, Дядя Монти провел их в большую комнату с великолепной лестницей и очень-очень высоким потолком.

– Ваши комнаты будут там, наверху, – сказал он, указывая рукой на лестницу. – Каждый из вас может выбрать любую, какая ему понравится, и передвинуть мебель по своему вкусу. Я понимаю, что через некоторое время мистер По должен на своей крохотной машине привезти ваши чемоданы, но все же составьте, пожалуйста, список того, что вам нужно, а завтра мы съездим в город, все купим, и вам не придется несколько дней ходить в одном и том же белье.

– У нас действительно будут отдельные комнаты? – спросила Вайолет.

– Конечно, – ответил Дядя Монти. – Неужели вы думаете, что я, имея такой огромный дом, запру вас в одной-единственной комнате, как в клетке? Кому вообще такое могло бы прийти в голову?

– Графу Олафу, – сказал Клаус.

– Ах да, верно, мистер По мне говорил, – сказал Дядя Монти, делая такую гримасу, будто проглотил что-то очень мерзкое. – Граф Олаф отвратительный человек. Надеюсь, его когда-нибудь растерзают дикие звери. Разве он этого не заслуживает? Ну вот, мы и пришли: Змеиный Зал.

Дядя Монти подошел к очень высокой деревянной двери с большой шарообразной ручкой в центре. Она помещалась так высоко, что ему пришлось подняться на цыпочки, чтобы ее повернуть. Когда обе створки двери распахнулись на скрипучих петлях, бодлеровские сироты ахнули от восторга и удивления.

Змеиный Зал был весь из стекла, с блестящими светлыми стеклянными стенами и стеклянным потолком, уходящим ввысь, как в соборе. Сквозь прозрачные стены было отлично видно зеленое поле с травой и кустами, и от этого казалось, что ты стоишь одновременно и внутри, и снаружи. Но как ни прекрасен был сам Змеиный Зал, его содержимое волновало еще больше. Рептилии, разумеется, помещались в запертых металлических клетках, четырьмя ровными рядами расставленных по всей комнате. Естественно, там были все виды змей, но еще и ящерицы, и жабы, и другие животные, такие, каких дети никогда прежде не видели ни на картинках, ни в зоологическом саду. Там была очень толстая жаба с двумя растущими из спины крыльями и двуглавая ящерица с ярко-желтыми полосками на животе. Там была змея с тремя ртами, расположенными один над другим, и еще одна змея, у которой рта, казалось, не было вовсе. Там была ящерица, похожая на сову, – ее огромные круглые глаза смотрели на детей с бревна, на котором она сидела, и жаба с глазами, похожими на церковные витражи. Одна клетка была целиком накрыта белой тканью. Идя вдоль клеток, дети в изумленном молчании всматривались в каждую. У одних существ вид был дружелюбный, у других жуткий, но все они завораживали, и Бодлеры внимательно разглядывали каждого, при этом Клаус держал Солнышко на руках, чтобы ей тоже было видно.