Литмир - Электронная Библиотека
A
A

– Да, – сказала Вайолет, – а потом, если вы не против, я бы ужасно хотела взглянуть на книги по машиностроению. Мой главный интерес в жизни – изобретение механических вещей.

– А я бы хотел поискать книги про волков, – добавил Клаус, – последнее время меня увлекает тема диких животных Северной Америки.

– Каги! – выкрикнула Солнышко, что означало: «Не забудьте взять для меня книгу с картинками!»

Судья Штраус улыбнулась.

– Приятно встретить молодежь, которая так любит читать, – сказала она. – Но сперва, пожалуй, стоит поискать подходящий рецепт, как вам кажется?

Дети согласились с ней и полчаса изучали поваренные книги, которые отбирала для них судья Штраус. По правде говоря, дети пришли в такое возбуждение оттого, что вместо дома Графа Олафа оказались в этой уютной библиотеке, что никак не могли сосредоточиться на кулинарной теме. Наконец Клаус нашел блюдо, которое показалось ему восхитительным и не требовало особых трудов.

– Послушайте-ка, – сказал он. – «Путтанеска». Итальянский соус для спагетти. Надо всего лишь потушить в масле оливки, каперсы, анчоусы, чеснок, нарубленную петрушку и томаты в кастрюльке и сварить отдельно макароны.

– Как будто легко, – согласилась Вайолет, и бодлеровские дети обменялись взглядами. А вдруг благодаря соседству с доброй судьей Штраус и ее библиотекой им удастся устроить себе приятную жизнь с такой же легкостью, что и приготовить итальянский соус для Графа Олафа?

Глава четвертая

Тридцать три несчастья. Том 1. Злоключения начинаются (сборник) - i_005.jpg

Дети записали рецепт соуса на клочке бумаги, а судья Штраус была так добра, что сама отвела их на рынок и помогла купить необходимые продукты. Денег Граф Олаф оставил им не очень-то много, но они сумели закупить все, что требовалось. У одного уличного торговца они приобрели оливки, перепробовав все сорта и выбрав свои любимые. Они высмотрели в лавочке макароны затейливой формы и разузнали у хозяйки, сколько их пойдет на тринадцать человек (десять гостей Графа Олафа и они трое). И наконец, в супермаркете они купили чеснок – луковичное растение с острым вкусом; анчоусы – маленькие соленые рыбешки; каперсы – бутоны цветков ползучего кустарника с удивительным вкусом; и помидоры, которые на самом-то деле не овощи, как считает большинство людей, а фрукты. Детям пришло в голову, что уместно было бы приготовить десерт, и они добавили несколько пакетиков с пудинговой смесью. А вдруг, если они приготовят вкусный обед, Граф Олаф немного подобреет?

– Спасибо вам огромное за то, что помогли нам с покупками, – сказала Вайолет, когда они все вместе возвращались домой. – Не знаю, что бы мы без вас делали.

– Вы мне кажетесь весьма сообразительными молодыми людьми, – ответила судья Штраус. – Полагаю, вы бы и сами что-нибудь да придумали. Но меня по-прежнему удивляет, что Граф Олаф велел вам приготовить такой огромный обед. Ну вот мы и пришли. Пойду разбирать свои покупки. Надеюсь, вы скоро опять придете и возьмете у меня книжки.

– Завтра? – быстро отозвался Клаус. – Можно, мы придем завтра?

– Почему бы и нет? – Судья Штраус улыбнулась.

– Я и выразить не могу, как мы ценим ваше приглашение, – произнесла Вайолет, старательно подбирая слова. С тех пор как их добрые родители умерли, а Граф Олаф так мерзко с ними обходился, дети отвыкли от доброго обращения и теперь не знали – должны ли они как-то отплатить за это. – Завтра, до того как выбирать книги, мы с Клаусом с радостью поможем вам по хозяйству. Солнышко, правда, слишком мала для работы, но мы и для нее что-нибудь придумаем.

Судья Штраус улыбнулась всем троим, но глаза ее оставались печальными. Она положила руку Вайолет на голову, и впервые за последнее время Вайолет стало спокойнее на душе.

– Это не обязательно, – сказала судья Штраус. – Я всегда буду рада видеть вас у себя.

С этими словами она повернулась и исчезла в дверях. А бодлеровские сироты, поглядев с минуту ей вслед, вошли в свой дом.

Почти всю вторую половину дня Вайолет, Клаус и Солнышко готовили соус соответственно рецепту. Вайолет прожарила в масле чеснок и накрошила анчоусы, Клаус очистил от кожицы помидоры и вынул косточки из оливок. Солнышко колотила по кастрюле деревянной ложкой, распевая довольно монотонную песенку, которую сочинила сама. И все трое почувствовали себя уже не такими несчастными, как все то время, что они жили у Графа Олафа. Запахи готовящейся пищи часто действуют успокоительно, и в кухне делалось все уютнее по мере того, как соус с бульканьем томился на плите, что на кулинарном языке означает «кипел на медленном огне». Дети вспоминали разные приятные события из своей жизни с родителями, говорили о судье Штраус, которую дружно признали замечательной соседкой, и мечтали о том, как много времени будут проводить в ее библиотеке. Разговаривая, они помешивали и пробовали шоколадный пудинг.

В тот момент, когда они ставили пудинг в холодильник, чтобы остудить, все трое услышали, как дверь с гулким грохотом распахнулась… и думаю, мне не нужно объяснять, кто вернулся домой.

– Сироты! – заорал Граф Олаф. – Эй, сироты! Где вы?!

– На кухне, Граф Олаф! – отозвался Клаус. – Обед почти готов.

– Советую поторопиться. – Граф Олаф вошел в кухню и уставил на них взгляд своих неестественно блестящих глаз. – Моя труппа будет вот-вот, и они очень голодны. А где ростбиф?

– Мы не делали ростбифа, – сказала Вайолет. – Мы приготовили соус путтанеска.

– Как? Нет ростбифа?!

– Вы не написали, что хотите именно ростбиф, – возразил Клаус.

Граф Олаф одним движением скользнул в их сторону и сейчас, вблизи, показался им еще выше. Глаза его заблестели еще сильнее, от гнева бровь с одной стороны задралась кверху.

– Согласившись усыновить вас, – прошипел он, – я стал вашим отцом и как отец не потерплю непослушания. Я требую, чтобы вы подали мне и моим гостям ростбиф!

– Но у нас его нет! – выкрикнула Вайолет. – Мы сделали соус!

– Нет! Нет! Нет! – прокричала Солнышко.

Граф Олаф перевел взгляд вниз, на Солнышко, которая так неожиданно издала осмысленные звуки. С каким-то нечеловеческим ревом он схватил ее костлявой рукой и поднял вверх, так что она очутилась на уровне его глаз. Нечего и говорить, она так перепугалась, что тут же заплакала и даже не попыталась укусить державшую ее руку.

– Немедленно отпусти ее, гад! – закричал Клаус. Он подпрыгнул, пытаясь вырвать девочку из графской лапы, но тот держал ее так высоко, что Клаусу было не достать. Граф Олаф взглянул с высоты своего роста на Клауса и улыбнулся отвратительной улыбкой, обнажив все зубы. Он поднял плачущую Солнышко еще выше, и казалось, вот-вот разожмет пальцы, но тут в соседней комнате раздался взрыв смеха.

– Олаф! Где Олаф?! – послышались голоса.

Граф Олаф помедлил, продолжая держать девочку на вытянутой вверх руке, а тем временем члены труппы начали стекаться в кухню. Вскоре они совсем заполонили ее – сборище личностей самого странного вида, разного роста и конфигурации. Лысый человек с очень длинным носом, одетый в длинный черный балахон. Две женщины, чьи лица, покрытые ярко-белой пудрой, делали их похожими на привидения. Вслед за женщинами показался человек с очень длинными тощими руками, которые оканчивались крюками вместо пальцев. Одно создание отличалось неимоверной толщиной, и даже не разобрать было – мужчина это или женщина. А позади в дверях маячили какие-то не менее страшные фигуры.

– А-а-а, ты тут, Олаф! – воскликнула одна из женщин с белым лицом. – Что это ты делаешь?

– Да просто призываю к порядку своих сирот, – отозвался Граф Олаф. – Я им велел приготовить обед, а они сделали только омерзительный соус.

– Правильно, детей нельзя баловать, – поддакнул человек с крюками вместо рук. – Их надо научить слушаться старших.

Длинный лысый тип уставился на детей:

– Это те богатые дети, про которых ты мне рассказывал?

5
{"b":"25356","o":1}