Его реакция не соответствовала тяжести ее проступка. Теперь она понимала, что совершенно не знакома с этим человеком, и тем более не собиралась позволить ему над ней надругаться. Злоба – неподходящее состояние для любви.

– Дженни! – отчаянно позвала она.

Собака одним прыжком пересекла комнату, плюхнулась на кровать и залезла на барахтающуюся пару, растерянно скуля. Митч приподнял голову. На его лице застыло непреклонное выражение.

– Я должна была встретиться с Брентом, – затараторила Ройс, воспользовавшись передышкой. – С того момента, как я, открыв сумочку, обнаружила в ней бриллианты, моя судьба находилась в чужих руках. Все вы выбиваетесь из сил, но дело заранее проиграно.

Митч не отрицал этого.

– Впервые у меня появился шанс самостоятельно повлиять на свою судьбу. Разве ты сумел бы убедить Брента отказаться от показаний в суде? Ни за что! А я сумела. – Она приподнялась. – Я не спала с ним в качестве меры убеждения, но у меня мог возникнуть такой соблазн, если бы не осталось иного способа. Я должна что-то делать ради своего спасения.

Как он не может ее понять? Ведь и у него была нелегкая жизнь.

– Разве ты никогда не совершал дурных поступков, чтобы спастись?

Митч упал на спину и закрыл глаза. Дженни настойчиво тыкалась в него мордой, но он не реагировал. Наконец он выдавил одно слово:

– Уходи.

Пол сам удивился, как легко оказалось добиться встречи с Уордом Фаренхолтом. Уорд пал жертвой собственного тщеславия: как было не откликнуться на предложение дать интервью корреспонденту журнала «Адвокат» – престижного издания Американской коллегии адвокатов, ежемесячно рассылаемого представителям славной профессии!

Пол загримировался у профессионала, чтобы Уорд не узнал в нем самозванца. Он не был лично знаком с Уордом, но достаточно вращался в одних с ним кругах. Секретарша пригласила Пола в кабинет босса, похожий на выставку антиквариата: стол красного дерева, шкаф, датируемый самое раннее концом прошлого века. Обстановка произвела на гостя должное впечатление.

Все здесь преследовало именно эту цель: мебель, бесценные подлинники на стенах. Пол не удержался и мысленно сравнил этот кабинет с конторой Митча. У того помещение было раза в три просторнее – хозяин пошел на то, чтобы разрушить три стены, но о подобной дорогой начинке не могло идти и речи. Контора Митча производила впечатление незаконченности, первозданной пустоты. Но стоило Митчу войти – и становилось ясно, что это сильная личность, которой не нужны побрякушки, чтобы произвести впечатление на клиента.

– Я пишу статьи о потомственных юридических фирмах, – объяснил Пол.

– Понимаю. – Уорд не скрыл разочарования: ему хотелось самому стать героем статьи.

– Кажется, основателем фирмы был ваш отец?

– Да, но своим теперешним могуществом она обязана мне. – Тон, которым это было произнесено, вполне соответствовал нескромному смыслу.

Пол задал несколько вопросов, предложенных одним из адвокатов из конторы Митча для того, чтобы Уорд забыл про настороженность и уверился, что у него берут обычное интервью. Высокомерие Уорда граничило с презрением к окружающим. Пол нисколько не сомневался, что Уорд Фаренхолт не согласился бы удостоить его беседой, если бы не думал, что перед ним сидит корреспондент «Адвоката».

Пол пытался определить, что за женщины клюют на таких, как Уорд, – брюнетов с проседью, со спортивным загаром на лице, приобретенным на площадке для гольфа. Брент больше походил на мать, в нем не было отцовской мужественности и властности. Такому, как Брент, больше подходила любовница, которой хотелось бы хвастаться, – молодая охотница за мужчинами постарше и посостоятельнее.

Впрочем, Уорд хранил свою тайну со звериной хитростью, которую Пол ошибочно считал свойством, утраченным потомственными богачами. Он помыкал женой, но семейные деньги принадлежали ей, а он был слишком умен, чтобы позволить любовнице разбить его брак.

– Ваш сын берет с вас пример и способствует процветанию фирмы? – спросил Пол, ступая на интересующую его территорию.

– Да. – Ответ прозвучал так, словно его вытянула из уст Уорда добрая упряжка мулов. – Мать избаловала его, но сейчас он выходит на правильный путь.

– Видимо, его пыталась отвлечь от дел мисс Уинстон?

Полу показалось, что Уорд откажется заглотнуть наживку, но он ошибся.

– Ройс Уинстон – дешевка. Вот увидите, теперь она проведет лучшие годы жизни в тюрьме.

При упоминании Ройс Уорд проникся такой же ненавистью, как чуть раньше его жена. Пол решил: вероятность, что Ройс подставили оба супруга, ни в коем случае нельзя сбрасывать со счета. Вот только с какой целью? Разве Уорду не проще было заставить Брента отказаться от Ройс? Все источники в один голос твердили, что Уорд без всякого труда манипулировал сыночком.

– Вы не считаете, что Кэролайн Рэмбо – гораздо более предпочтительная партия для вашего сына?

– Нет! – Это слово прозвучало, как гром посреди ясного неба. Ответ застал Пола врасплох. Точно таким же откровением стало для него прежде то, как Кэролайн бросилась защищать Ройс. Что тут происходит в конце концов?

– Мой сын и Кэролайн, – продолжил Уорд более мягко, сообразив, видимо, что перегнул палку, – знакомы много лет. Если бы они любили друг друга, то уже были бы женаты.

– Боже, никогда не распутывал такого сложного дела! – жаловался Пол Митчу. – Никак не могу напасть на след любовницы Уорда Фаренхолта. Держу пари, она в курсе всех дел Фаренхолтов. Любовницы всегда все знают. По статистике мужчины делятся с любовницами гораздо чаще, чем с женами.

Он ждал ответа Митча, но тот, не отрываясь, смотрел в окно на луну, освещающую залив. Всю неделю после возвращения Митч был необычно молчалив и сдержан. Даже рассказ Пола о беседах с Кэролайн и Фаренхолтами его не заинтересовал.

Полу не требовалось объяснять, что причина сумрачного состояния его друга – нелады с Ройс. Опубликованная Тобиасом Ингеблаттом фотография целующихся Брента и Ройс потрясла адвокатскую братию. Абигайль Карнивали вычеркнула Брента из списка свидетелей обвинения. Пол считал это не очень большой победой по сравнению с переживаниями, которых это стоило Митчу. Митч ненавидел Брента, хотя причины этой ненависти оставались для Пола загадкой.

Увидеть Ройс в объятиях Брента после всего, что он для нее сделал, – да, это стало для Митча горькой пилюлей. Пол не сомневался, что у него был роман с Ройс, но теперь о судьбе, постигшей этот роман, приходилось только гадать. Защитой Ройс занималась все та же команда, но Митч ни разу не заглядывал в кабинет, где разворачивался процесс-репетиция.

Наконец Митч прервал молчание. Отвернувшись от окна, он спросил:

– Что показывают опросы?

– Интересные изменения: последний зафиксировал рост симпатии к Ройс. Бренту хватило искренности, чтобы признаться, что это он позвонил Ройс и вызвал ее на разговор. Публике это понравилось. Синдром фатальной тяги!

Митч принялся ворошить бумаги на столе, но Пола было трудно провести. С этими бумагами Митч разобрался несколько минут тому назад.

– Мне очень жаль, но я никак не могу выяснить, кто стоит за всем этим делом. Возможно, мне в этом никогда не разобраться.

– Ты смеешься? – Митч поднял глаза. Пол выдержал его взгляд. Так вот в чем проблема! Митч тоже не знал, как спасти Ройс, и полностью полагался на него, Пола!

– Я упорно ищу любовницу Уорда, – сказал Пол, пытаясь его приободрить. – Не сомневаюсь, что она – ключ к разгадке.

Митч ничего не ответил. Пол посмотрел на часы. Его ждала Вал; у нее и так хватало бед, и он не хотел расстраивать ее своим опозданием.

– Мне пора бежать, Митч.

Он побежал вверх по лестнице. Вал ждала у него в кабинете. Теперь Пол хорошо понимал, почему адвокат не должен защищать близкого ему человека: буря чувств – помеха в поиске правильного подхода. Если Ройс признают виновной, Митч никогда себе этого не простит.