Ройс беспокоилась из-за отсутствия вестей от Митча. После ее ареста прошло почти 12 часов. Пока у нее побывал только партнер Митча по адвокатской конторе, но тот был в замешательстве и не знал, что предпринять.

Пока Митч находился в Чикаго, команда по организации защиты была беспомощна. Или им всем наплевать? Профессионал сразу чует заведомо проигрышное дело.

А ее дело было проигрышным. Как она опровергнет обвинение в убийстве, раз у нее нет алиби как минимум на последние сутки с хвостиком?

После отъезда Митча и Джейсона воскресным утром Ройс оставалась одна. Пока она паковала в родительском доме вещи, с ней не было никого, даже бессловесной Дженни. Она старалась остаться незамеченной и на свою голову добилась желаемого.

Выше голову, Ройс! Помни, ты никогда не останешься одна… Сейчас утешительные отцовские слова совершенно не могли ее подбодрить. С каждой минутой она все больше задыхалась от гнева. Если бы она смогла понять, почему именно она избрана мишенью…

И почему убили Кэролайн Рэмбо?

Скорее всего из-за ее денег. Через несколько месяцев Кэролайн предстояло вступить во владение состоянием, которое превратило бы ее в одну из богатейших женщин страны. На протяжении многих лет этими деньгами ведал Уорд Фарен-холт.

Деньги – вот ключ к разгадке. Пол Талботт внушил ей, что почти все преступники руководствуются либо страстью, либо алчностью.

Если бы она могла поговорить с Митчем, то разобралась бы, как себя вести. Вряд ли он махнул на нее рукой. Конечно, он любит выигрывать, но она для него – не лицо в толпе. Или теперь она превратилась в помеху для его политических амбиций?

Таинственное шестое чувство подсказывало ей, что Митч, испытавший на собственной шкуре утраты и предательства, хорошо понимает ее страдания и никогда не оставит в беде. Однако с ней произошло столько всего ужасного, что она все равно мучилась от мысли, что он отвернется от нее.

Пускай это совершенно не в его характере – разве она знает его толком? В былые времена она дала бы голову на отсечение, что Талиа и Вал не достойны ни единого упрека, теперь же сильно в них сомневалась. Боже, она заподозрила даже Уолли! Если разобраться, то единственный человек, на которого она может беззаветно положиться, – она сама.

– Это моя койка, – раздался голос. Ход ее мыслей нарушила низкорослая вьетнамка, говорившая с сильным акцентом.

Ройс посмотрела с верхней полки на трех вьетнамок, появившихся в камере сразу следом за ней. Несмотря на детский рост, в них угадывалась сила; они стояли плечом к плечу, полные решимости одолеть ее. Вьетнамские банды славились безжалостностью.

Унизительное чувство беспомощности сменилось у Ройс первобытной яростью. Как ей осточертело, что все, кому не лень, вьют из нее веревки! С нее довольно! Настало время постоять за себя. Она была готова к схватке, хотя подозревала, что это может кончиться для нее плачевно.

Она никому больше не позволит над собой издеваться! Искра гнева мгновенно превратилась в бушующее пламя. Она спрыгнула с верхней полки, делая вид, что капитулирует, но в последнюю секунду заехала ногой в живот вьетнамке, в которой почуяла главную. Та упала и скорчилась от боли. Ройс схватила в охапку другую обидчицу, поволокла в угол, к унитазу, и запихнула в него головой.

Третья вьетнамка прыгнула Ройс на спину, пытаясь выцарапать ей глаза ногтями. Но Ройс отказывалась сдаваться и упорно долбила противницу лбом о край унитаза. Она сама удивлялась, откуда в ней взялось столько силы и ярости; видимо, проснулась врожденная живучесть.

Наконец из унитаза гулко раздалось:

– Перестань!

Ройс ослабила хватку, и женщина плюхнулась на пол. Не замечая кровавой царапины у себя на щеке, Ройс принялась за вьетнамку, не слезающую у нее со спины: она с размаху врезалась вместе с ней в прутья решетки.

Прилив адреналина превратил ее в силачку; все несправедливости, жертвой которых она стала, теперь побуждали ее сражаться до полного уничтожения недругов. Победа или смерть! В данный момент Ройс устраивало и то, и другое.

– Что у вас происходит? – раздался крик надзирательницы.

Ройс отпустила вьетнамку и попятилась. Постороннее вмешательство подействовало на нее отрезвляюще. Что на нее нашло? Она никогда прежде не проявляла такой агрессивности, просто вовремя проснувшийся животный инстинкт подсказывал, что в этом зарешеченном «Хилтоне» выживает только сильнейший.

Она старалась не показывать надзирательнице расцарапанную щеку.

– Ничего.

Надзирательница обвела арестованных подозрительным взглядом, но вьетнамки не стали оспаривать ответ Ройс. Им был хорошо известен закон джунглей: стукачам грозила гибель.

Надзирательница убралась. Ройс воинственно посмотрела на троицу, жавшуюся на койке и поглядывавшую на нее, как на безумную.

– Не трогайте меня, иначе я оставлю от вас мокрое место.

Митч посмотрел на часы. Без нескольких минут шесть. Боже правый, как поздно! Обычно судьи ломались к четырем часам. Эксперт-свидетель, приглашенный обвинителем, был смертельно скучен. Старшина присяжных – и тот клевал носом. Митч нисколько не сомневался в выигрыше дела после многодневных выступлений свидетелей и бесчисленных экспертов, от которых дохли мухи.

Играя карандашом, Митч заметил чей-то напряженный взгляд. Развернувшись, он посмотрел на дверь и увидел Пола.

Откуда он тут взялся? Дженни? Митч встряхнулся. Нет, скорее всего Ройс. С ней случилось что-то ужасное.

Следующие двадцать минут превратились в нескончаемую пытку. Наконец свидетель закончил показания, и судья объявил заседание закрытым. Митч бросился к Полу. Тот положил ему руку на плечо. Митч решил, что Ройс погибла. По какой еще причине Пол пересек бы полстраны и выглядел бы таким унылым?

– Ройс арестована за убийство Кэролайн Рэмбо.

Прошло несколько секунд, прежде чем до Митча дошел смысл услышанного.

– Кэролайн Рэмбо? Кому понадобилось ее убивать и вешать убийство на Ройс?

– Вот и я в недоумении. – Пол сжал кулаки. – Я всегда чувствовал в этом деле какую-то странность.

Митч отказывался верить в страшную весть.

– У них нет никаких доказательств.

– Я еще не говорил со следователями, но слышал, что у них в руках уличающие Ройс вещественные улики.

Митч отвернулся. Дождался, гордец! Сперва он не сомневался, что опровергнет все обвинения и вытащит Ройс. Но день ото дня он все больше убеждался, что его гордыню вознамерился посрамить неведомый враг, упорно ведущий дело к тому, чтобы погубить Ройс. Митч спас многих преступников, нескольких убийц, даже свирепую пуму. Более того, он первый бросил вызов всемогущей ДНК!

Но спасти ни в чем не повинную женщину он оказался не в силах. Он сам изолировал ее, сам устроил ей ловушку, постаравшись, чтобы никто не знал, где она находится. У нее не было алиби.

– Пол… – начал Митч и осекся. У него получался только свистящий шепот. – Постарайся хоть что-то выяснить.

– Постараюсь, но…

Митчу не требовалось, чтобы Пол назвал вещи своими именами. Он сам знал правду. Он играл по-крупному и проигрался.