Когда Жан А. к ночи вернулся домой, я тут же понял: что-то случилось. Вид у него был бледный, волосы дыбом, и шел он, как лунатик, будто случайно попал в слишком сильное магнитное поле.

— Что так поздно? — спросила мама. — Надеюсь, успели подготовиться?

— Подготовиться? — повторил Жан А.

— К контрольной по латыни? — напомнила мама. — Кстати, ты мне никогда не говорил, что твой друг тоже учит латынь.

— Да? — промычал Жан А. Он был в такой же прострации, как Жан В., когда тот возвращался к реальности после своих комиксов.

— И что твой друг, готовясь к контрольной, шьет брюки, ты тоже не рассказывал, — слегка улыбаясь, добавила мама.

— Э-э… Amo, amas, amat, — начал повторять латинские глаголы Жан А., как робот, которого ударило током, — amabo, amabis, amabit… Глаголы первой группы в будущем времени…

— Да уж, мой дорогой Жан А., вы просто блестяще напишете контрольную, — заключила мама. — А сейчас иди в душ, освежись.

— Ну как? — спросил я Жана А.

— Что как?

— Расскажи про вечеринку!

Мы лежали в темноте. Напрасно я бил ногами по его матрасу — Жан А. был нем как рыба.

— Все с тобой ясно, — не отставал я.

— Что ясно?

— Ты влюбился.

На этих словах он просто подскочил, как ошпаренный.

— Что ты сказал? Повтори!

— Несложно догадаться. Ты влюбился.

— Жалкая редиска! — взорвался он. — Это неправда! И только попробуй ляпнуть остальным. Тебе не жить! Я предупредил.

— Кто она? — спросил я. — Девчонка?

— Нет, редиска, хомячок!

— Ого! А как ее зовут? Ну скажи! Клянусь, что не растреплю остальным!

Жан А. громко вздохнул.

— Полина. Это его сестра.

— Чья сестра? Дылдина, что ли? Ого! Вы с ней танцевали?

Жана А. перекосило.

— Нет, в карты играли.

— Честно?

— О боже, ну ты и редиска малолетняя! — вздохнул он. — Это же вечеринка! Ты что, забыл?

— Ого! Всё интереснее и интереснее.

— Да ты мне завидуешь! Ты никогда не влюбишься — с твоими-то ушами!

— Теперь будешь писать ей письма? Такие слащавые записочки: «Я тебя люблю!», — не унимался я.

— За кого ты меня держишь? Во-первых, я не влюбился. Но если ты хоть где-нибудь об этом заикнешься или будешь читать мои письма — пеняй на себя. Мало не покажется! Я предупредил!

— Вот напугал!

— Я смотрю, ты хочешь получить грязными носками прямо в нос?

— Я не дерусь с влюбленными.

— Сам ты влюбленный, — ответил Жан А. и зарылся лицом в подушку. — Всё, давай спать. У меня завтра контрольная.

Лично я никогда не влюблюсь. Потому что единственные девочки, которые мне нравятся, — это Джордж и Энн из «Великолепной пятерки». Особенно Энн, потому что Джордж похожа на мальчишку. Они, по крайней мере, любят расследования и всякие тайны. А еще по вечерам в палатке они зажигают с одной спички крохотную газовую плитку и готовят ужин своим товарищам Джулиану и Дику.

Куда до них обычным девчонкам! Те только и умеют, что кудахтать в автобусе и поправлять косички, когда шепчутся друг с дружкой. Мой бывший лучший друг Франсуа говорит, что, когда мы вырастем и станем спецагентами, то девчонки превратятся в нашу головную боль: они то и дело будут запрыгивать в нашу супернавороченную тачку с откидной крышей. И у нас совсем не останется времени на простые мальчишечьи радости вроде футбола или наклеек.

Но что поделать! У каждой профессии есть свои недостатки. К тому же я решил стать писателем, а не спецагентом, так что ничего страшного.

На следующее утро я написал в своем секретном блокноте вместо «Жан А. — Аристократ» «Жан А. — Аристократ-влюбленный».

И почему это, интересно, я завидую?

В тот злосчастный для нас с Жаном А. день мы втроем с Жаном В. были на холме и готовились к очередной битве против Касторов.

Мы как раз раскладывали боеприпасы, когда Жан А. вдруг заорал:

— Жан Б.! Ты за это заплатишь!

— Я? Что я сделал?

— Вот это, стукач вонючий! — взорвался он.

На стволе дерева, которое росло прямо посреди нашей хижины, кто-то ножиком вырезал сердце, пронзенное стрелой, а внутри нацарапал: «Ж.-А. + П».

Жан А. + Полина.

— Что это значит? — спросил ничего не понимающий Жан В.

— Тебя не касается, малявка! — рявкнул Жан А. и накинулся на меня.

Мы сцепились и стали кататься в пыли.

— Прекрати! — кричал я. — Это не я! Клянусь «Календарем школьника»!

У меня, конечно, как у всех, есть недостатки, но если я пообещал, то держу язык за зубами.

— Сейчас весь мир об этом узнает, — шипел Жан А., немного успокоившись.

— О чем узнает? — не унимался Жан В..

— Касторы, — сказал я. — Только они могли.

— Но откуда они узнали? — удивился Жан А. — Я никому, кроме тебя, не говорил.

— Очень скоро мы всё выясним. Захватим кого-нибудь из них в плен и будем пытать, — предложил я.

Вот уже три месяца мы сражаемся с Касторами, но ни разу их не видели.

Они всегда трусливо прячутся за деревьями и обстреливают нас издалека — провоцируют, а потом улепетывают, только пятки сверкают.

На сей раз мы быстро обнаружили одного из них.

— Вон он, — крикнул Жан А. и натянул рогатку. — Это шпион!

Он показывал на большое дерево с раскидистой кроной, листья которого вдруг зашевелились, и на земле мелькнула тонкая тень.

— Не стрелять, будем брать живым! — приказал я.

Неожиданно для жертвы мы выпрыгнем из-за кустов с криками «кийя!». Этот Кастор явно ни о чем не подозревал. Он был один, и мы собирались устроить ему веселую жизнь.

Когда мы подошли достаточно близко, я показал на пальцах «раз-два-три», и мы все вместе с дикими воплями бросились на него. Жан А. первый схватил Кастора и через мгновение уже возил его по земле. Кастор защищался зубами и ногтями, кусался и царапался, и не вмешайся я, он бы просто разорвал Жана А. на части.

— Ты попался! Сопротивление бесполезно!

Кастор продолжил драться. Небольшого роста, худой, он был изворотливым, как иголка, и, чтобы его удержать, мне пришлось собрать все свои силы.

— Вот это да! — крикнул Жан В. — Это же девчонка! Касторша!

— Девчонка? — повторил Жан А., надевая очки, которые обронил в драке.

И вдруг он стал бледным как полотно.

— Полина? — пролепетал Жан А.

— Жан А.? — удивилась Полина.

Для девчонки, она, конечно, дышала чересчур прерывисто и плевалась, как дикая кошка, глядя на нас троих сквозь ниспадающие на глаза тонкие волосы.

— Это Полина, — объяснил Жан А. — Эээ… ммм… моя знакомая…

— Ого! — не сдержался я. — Так это твоя любимая?

— Твоя кто? — обалдел Жан В.

Жан А. никак не мог прийти в себя.

— Сердце, — промямлил Жан А., — это… ты… его нарисовала?

— Какое сердце? — спросил Жан В.

Полина опустила глаза, но ответить не успела: на нас обрушилась армия Касторов. Их было не меньше десяти, с ветками и лассо в руках. Мы и глазом не успели моргнуть, как были окружены.

— Эй вы, из того дома! — ревел командир, бросаясь на нас, — отпустите мою сестру, или вам не жить!

Но вдруг все застыли как вкопанные.

— Дылда?

— Жаны?

Драка резко прекратилась. И слава богу — ведь Касторы наступали со всех сторон. Среди них были и малыши, которые крутились под ногами. Из нас бы точно сделали котлеты!

— Что вы с сестрой делаете с Касторами? — спросил Жан А., пожимая другу руку.

— Э-э… вообще-то мы и есть Касторы! Так называется многоэтажка, где мы живем.

— Так это ваш дом за холмом? — нахмурился Жан А. — И он называется «Кастор»?