– Все это ради прекрасной блондинки! Симс обрушился на Фарана:

– Что ты сказал, Фрэнки?

– Как, бишь, ее зовут? Донна, кажется. Ты много раз приводил ее в клуб, и у тебя в те вечера была такая радостная физиономия.

– Фрэнки, я...

– Нет, – вмешался Дюлар, – если ты еще раз выдашь нам чепуху, то я шепну своим парням пару слов, и они займутся тобой!

– Эрни, ты не представляешь себе, что я...

Симс мгновенно замолчал, видя, что Дюлар повернулся к двум своим гориллам, сидевшим в креслах.

Повисла пауза, пока Симс размышлял, как ему быть. Паркер торопился, но ему приходилось сдерживать свое нетерпение, учитывая обстановку.

В конце концов Симс заговорил. Почти шепотом, избегая взгляда Дюлара, он произнес:

– Около сорока пяти тысяч...

– Этого недостаточно! – заметил Паркер. – Я приехал сюда получить свои семьдесят три тысячи!

– В этом нет проблемы, – отозвался Дюлар, не спуская глаз с Симса.

– Наоборот, – возразил Паркер. – И теперь это и ваша проблема, потому что Лозини мертв и обстановка изменилась! Теперь это борьба между вами и Буанаделла!

– Ал мертв! – воскликнул Дюлар. – Когда? Кто?!

– Лозини подозревал Буанаделла и вас, не зная в точности, кто метит на его место. Он, видимо, попытался прижать Калезиана, чтобы уточнить имя, и Калезиан убил его.

– Этот флик?

– Труп Лозини лежит в гостиной Калезиана, запеленатый в пластиковую скатерть, – продолжал Паркер. – Калезиан и Буанаделла, чтобы оправдать себя, наверняка будут утверждать, что это я убил Лозини.

Дюлар внимательно смотрел на Паркера.

– Чего вы хотите? – спросил он. – И что собираетесь делать?

– Мой товарищ и я приехали к Буанаделла, чтобы договориться с ним насчет наших денег. Но когда мы выходили, мой напарник был исподтишка подстрелен. Меня известили, что он еще жив и что я могу за ним прийти. Они будут посылать мне по одному пальцу Грина каждый день, доказывая, что он еще жив!..

– Буанаделла? – Дюлар покачал головой. – Он на такое не способен. Это даже не придет ему в голову!

– Калезиан! – уточнил Паркер. – Когда все сорвалось, Буанаделла отстранился, и теперь операцией руководит Калезиан.

– Калезиан не способен чем-либо руководить, кроме проституток, – заметил Дюлар.

– Но, черт возьми, – вмешался Фаран, – тем не менее, это его стиль, Эрни! По пальцу каждый день!.. Это, безусловно, в стиле нашего милого друга, Гаролда Калезиана.

– Хорошо, – сказал Дюлар и снова обратился к Паркеру: – Итак, чего вы хотите?

– Мои деньги – семьдесят три тысячи долларов – и моего товарища! У вас достаточное количество людей. Я хочу, чтобы парни сопровождали меня к Буанаделла. Я заберу своего партнера, свои деньги, потом уеду!

Дюлар покачал головой.

– Это невозможно!

– Почему? В создавшейся ситуации вы теперь в состоянии войны с Буанаделла.

– Нет, вовсе нет! Я немедленно позвоню Датчу и скажу ему, что все остается на своих местах. Он – в своем секторе, я – в своем. – Дюлар тонко улыбнулся. – Он не посмеет напасть на меня! Я не такой старый, как Ал, и не такой доверчивый.

– Ведь вы не оставите моего товарища там, – настаивал Паркер, – и вы не удержите мои семьдесят три тысячи долларов.

– Я не шевельну пальцем, – возразил Дюлар. – Если Ал мертв, то больше нет проблем! Мне совершенно наплевать на Бена, и я был очень рад узнать, что Фаррел уже куплен! Все, что вы мне сообщили, это радостные и хорошие новости!

– Вы делаете ошибку, Дюлар, – сказал Паркер жестко и холодно.

Фаран с беспокойным видом вмешался в разговор:

– Эрни, подожди! Может быть, мы должны...

– Мы ничего не должны, – отрезал Дюлар. Когда он повернулся к Паркеру, лицо его, твердое и холодное, ничего не выражало.

– Ваши проблемы нас не касаются, Паркер. И если вы хотите выслушать мой совет, то вот что я скажу: уезжайте из Тэйлора с первым же транспортом! Лучше с первым же самолетом!

– Теперь уже вы потеряли управление, – мрачно произнес Паркер и вышел из комнаты.

Гаролд Калезиан был в ударе. Он и не помнил, чтобы чувствовал себя когда-нибудь таким оживленным, таким уверенным в себе, с таким многообещающим будущим! Он был хозяином положения!

Стоя у парадного входа в дом Буанаделла, он смотрел на врача Бенни, медленно спускающегося по лестнице.

Калезиан улыбался, предвкушая блестящие перспективы.

Датч Буанаделла на первом этаже следил за тем, как его семья укладывает вещи. Отправляя свою семью подальше от города, он вел себя, как старуха, боящаяся неизвестной угрозы.

«Но чего я опасаюсь? – думал Буанаделла. – Фрэнк Шродер слишком стар, и при всех обстоятельствах он совершенно доволен своей частью дохода от наркотиков. Эрни Дюлар тоже довольствуется тем, что имеет. К тому же, он слишком хитер, чтобы начать открытую войну для решения проблемы, которую можно утрясти мирным путем. А кто другой может развязать войну гангстеров? Никто!»

Доктор Бенни, достигнув нижней ступеньки, коротко кивнул.

– Я вернусь вечером, – сказал он.

Доктор Бенни был неразговорчивым, высоким, сутулым мужчиной лет пятидесяти. Он уже совершил все возможные ошибки, недопустимые для респектабельного врача. Он занимался криминальными абортами, и одна молодая девушка умерла в его кабинете. Он отправился в отпуск в Лас-Вегас, потерял там гораздо больше денег, чем мог себе позволить, и попал в безвыходное положение. Организация Лозини поддержала Бенни, в своих интересах, разумеется, и использовала его в экстренных случаях. Он был всегда готов сделать все, о чем его просили, и не испытывал никакого удовольствия от своего существования.

Калезиан, кивнув в сторону первого этажа, спросил:

– Ну, как наш раненый, удобно устроен?

– Он жив, – ответил доктор Бенни. – Но я не могу сказать, что он долго протянет.

– Никто и не просит его об этом, – сказал Калезиан с широкой улыбкой. – Только на время, достаточное, чтобы убрать его друга!

– Ампутация пальцев это не ускорит, – заметил врач. – Какие я бы ни принял меры предосторожности, это большая нагрузка на сердце.

– Только по одному в день! – радостно воскликнул Калезиан. – А мы проследим, чтобы в перерывах между этим он хорошо отдохнул.

– Но это же его убьет! Калезиан мрачно улыбнулся.

– Тогда придется отрезать пальцы у кого-нибудь другого.

Лицо врача стало еще более угрюмым.

– Я вернусь сегодня вечером, – сказал он.

– Хорошо.

Калезиан равнодушно пронаблюдал, как врач выходил из дома, потом поднял взгляд на лестницу и подумал о Буанаделла. Не видя его, он вернулся в рабочий кабинет Датча и устроился за его письменным столом, повернув кресло так, чтобы хорошо видеть лужайку под окном.

Все эти кусты и деревья, что ее окружали, закрывали обзор. Но Калезиан знал, что Паркеру не удастся подкрасться к этой двери незамеченным.

Вооруженные люди наблюдали из окон первого этажа за всеми подступами к дому. А когда стемнеет, будут зажжены прожекторы.

В какой бы момент Паркер ни появился, он будет сразу же обнаружен.

Было приятно сидеть вот так и смотреть на залитый солнцем сад. Все, что было предусмотрено и организовано, – дело его рук.

Двое из людей Датча Буанаделла занимались трупом Лозини. Паркер был объявлен виновником его смерти. Жизнь же напарника Паркера, Грина, будет продолжаться только до тех пор, пока это будет им необходимо.

Что касается его, Калезиана, то он сейчас в таком положении, о котором не смел даже и мечтать! Датч Буанаделла – деловой человек, с железными нервами, умный и холодный, но совершенно не приспособленный и не умеющий действовать гангстерскими методами. Он совсем раскис, когда пошло в ход оружие, и, сдавшись на милость Калезиана, продолжает слушаться его. Датч Буанаделла официально будет руководить организацией в Тэйлоре, поскольку Ал Лозини уже мертв. Но он, Гаролд Калезиан, находясь в тени трона Буанаделла, будет могучим и тайным руководителем, настоящим хозяином положения, истинным вершителем всех дел!