— Бережёшься? — усмехнулся Клеймёный.

— У меня сменки нет, а стирать их, долго сохнут, — Эркин достал сигареты.

Девис кивнул, взял одну и закурил. Привлечённые запахом, стали собираться остальные. Эркин раскурил ещё одну от уголька, затянулся и передал сигарету Клеймёному. Тот с наслаждением затянулся и передал быстро пристроившемуся рядом парню в рваной рубашке. Мгновенно образовался плотный многорядный круг.

— Ещё есть? — спросил Девис.

— Три.

— Одну для Макса дай, ему напоследок. А остальные пусти, коли не жалко.

Эркин молча протянул сигареты. Девис взял их, одну ткнул круглолицему рослому подростку.

— Снеси Максу.

А остальные не глядя сунул за спину.

— Стащил или выпросил? — спросил кто-то.

— Пайковые, — спокойно ответил Эркин.

Будет он им объяснять ещё что-то.

— Хорошо живёшь.

— Не жалуюсь.

— Рассказали тебе? — Девис курил не спеша, смакуя затяжки.

— О переселении? Не понял я чего-то.

— Я тоже, — Девис усмехнулся. — Обещают много, а как оно повернётся… Значит, так. Русские дают нам землю. Много земли. И жить не мешают. Жить будем, как хотим. Земля наша будет. Навечно.

— Эту тоже навечно давали, — вступил кто-то.

— Из одной резервации в другую ехать…

— Эти двое, говорили, не резервация, а земля. Как ещё до Империи было.

— А до Империи это как? — заинтересовался Эркин.

— Не знаешь?

— Откуда? Я с рождения раб.

— Питомничный, что ли?

— Ну да.

— Слушай тогда. — Индеец с сильной проседью в длинных волосах заговорил нараспев. — До империи жили мы племенами. Ни отработки, ни охраны не было. Свободно жили…

— Брехня это! — врезался в разговор бритый наголо с лицом в рубцах. — А если и было, так не будет. Не дадут нам белые жить. Они нас постреляют попросту.

— От пули смерть лёгкая, — засмеялся кто-то за спиной у Эркина.

— Пойди и попроси.

— То-то, когда этот шмальнул, ты на карачках за вигвам прятаться пополз. Ну и встал бы.

— А труханули здорово.

— Я тоже, — засмеялся Эркин. — Ну, ладно, дадут они землю. И что? Жить-то как? Непонятно что-то.

— Охотиться будем!

— На кого?

— Из тебя охотник…

— А пошёл ты…

— Сам иди…

— От беляков избавимся, дальше сами будем.

— Так они тебе и дадут.

Девис, опустив глаза, переждал этот шум. Посмотрел в глаза Эркину.

— А ты как?

— Я что? Вы сами решайте.

— Здесь не жизнь, — Девис говорил негромко, но все сразу затихли. — Убить не убили, а жить не дают. Дали свободу, охраны нет, а мы с голоду дохнем. Охоты здесь нет. Да и охотники мы все хреновые.

— Чего уж тут.

— Сусликов ловили, так три дня возились. И поймали…одного. Задохлика придурочного.

— Работы тоже нет, — продолжал Девис. — Куда ни сунься, нет, не надо. А наймёшься, так столько вычетов, что ты же и должен. Ты-то, — он в упор смотрел на Эркина. — Ты сам поедешь?

— Нет, — твёрдо ответил Эркин.

— Чего так?

— У меня есть работа, — Эркин твёрдо смотрел им в лица. — На жизнь себе я заработаю.

— Так тебе Бредли хорошо платит? — влез кто-то.

— Плакать да просить не буду. Я здесь проживу. А там что будет? Я не знаю. Племени своего я не знаю, языка не знаю. Чего мне тыркаться?

— С нами бы и поехал, — Клеймёный поглядел на Девиса, тот кивнул. — Мы бы тебя приняли.

— Ты меня уже звал. Там, в имении. Помнишь? Тогда сказал и сейчас повторю. Я сам по себе.

— Без племени тяжело.

— Я один, вы племенем. И кому лучше?

— А чего? — усмехнулся Клеймёный. — В имении ты рабом был, в навозе колупался. Сейчас свободный, и опять так же. Чего изменилось?

Эркин засмеялся.

— А я живу, как хочу. Хлеб ем заработанный, ношу, — он похлопал себя по джинсам, — ношу мною купленное. А на работу вас не нанимают… Я бы, — он озорно заблестел глазами, — я бы такую рвань тоже не нанимал. И как вы работаете, я на дороге видел. Десять мужиков за полдня и одинарной нормы не сработали.

— Как пожрёшь, так и поработаешь! — загомонили вокруг. — Мы ж не жрали неделю, а тут… Ты-то вон гладкий… И жрёшь от пуза.

— Я и работаю без продыха, — обозлился Эркин.

— Работает он!

— Мы тоже видали, как ты с беляками под кустом дрыхнешь.

— А и нанялся бы сам! — Эркин презрительно засмеялся. — Я ехал чёрт-те откуда, ты рядом… Чего ж не пошёл в пастухи? И тоже… от пуза бы лопал.

— А ты откуда приехал-то? — внезапно спросил Девис.

— Из города, — неохотно ответил Эркин.

— Это где?

— Что за город?

— А хрен его знает. На грузовике сутки ехали.

Девис посмотрел на Клеймёного. Тот кивнул и спросил.

— Имение-то далеко оттуда? Ну, откуда освобождались?

— Далеко, — кивнул Эркин. — Я, наверное, с месяц шёл, а то и больше.

— Чего занесло-то так?

— Работу искал. И жильё.

— И нашёл?

— И нашёл, — Эркин усмехнулся. — Всё, что надо, нашёл.

— Чего ж уехал? Ну, сюда.

— Я не уехал. Я до осени только нанялся. Отработаю, заработок получу и уеду.

— Куда?

— К себе, — пожал плечами Эркин, взял дошедшую до него сигарету, затянулся и пустил дальше. — Домой.

Наступило молчание.

— Что ж, — нарушил его Девис. — Всё ж таки, как решим?

— Здесь не жизнь, — мотнул головой Клеймёный.

— Зимой все передохнем.

— Не от голода, так от холода.

— Там, говорят, ещё холоднее.

— А ты верь больше.

— Белякам верить нельзя.

— Так эти двое… Ну, как их…

— Гичи Вапе и этот, Нихо…

— Язык не поломай.

— Не видел ты их, жаль.

— В форме оба, с этими, — говорящий похлопал себя по груди.

— Орденами, — подсказали ему.

— Как они назвали себя? Кто помнит?

— Шеванезы.

— Это кто? — удивился Эркин.

— Ну, индейцы, что с русскими приезжали. А шеванезы, это племя ихнее так прозывается.

— А есть такое? — спросил Эркин.

— А хрен его знает, — пожал плечами Клеймёный, — назвались так, мы и не спорили. Так они нам столько наговорили…

— И сытно, и с белыми в мире.

— И не прижимают их?

— Говорят, ни в чём.

— Говорят, у русских нет этого, ну чтоб одна раса другую давила. Как хочешь, так и живи. Ни рабства, ни отработки.

— Их и сейчас нет, а толку…?

— Чудно, — покрутил головой Эркин, — не верится что-то.

— То-то и оно.

— Брехня всё это!

— Ладно, заладили, так и будем по кругу, как у ворота, ходить, что ли?!

— На шахтах был? — посмотрел на него Эркин.

— Точно, — тот засмеялся и закашлялся сквозь смех. — Так как решаем? Говори, Девис.

— Ну что? — обвёл взглядом всех вокруг Девис. — Как?

— Едем, — сказал кто-то.

И сразу загалдели остальные.

— Едем…

— Не жизнь здесь…

— Не голод, так пуля…

Девис встал, поднял руку к голове ладонью вперёд, и все затихли.

— Едем. Едем племенем. Пуля, так всем пуля. Земля, так всем земля. — И посмотрел на Эркина. — Ты?

Эркин встал.

— Нет. Я остаюсь.

Девис кивнул и вдруг протянул ему руку. Как белый. Эркин усмехнулся, протянул свою, и они обменялись рукопожатием.

— Что решили, то решили.

— Идёт, — кивнул Эркин.

О стаде не говорили. То уже дело решённое. Эркин посмотрел на небо и выругался.

— Ах, ты, чтоб тебя… Я ж на дневку только…

И, расталкивая стоящих вокруг, рванулся к выходу. Вслед ему злорадно заржали.

— Пропишут ему сейчас!

— Эй, парень, плетей полную пайку отвалят!

— Не, беляки добрые, двойной наградят!

— С тобой поделюсь! — бросил на бегу, не оборачиваясь, Эркин.

С хода, с прыжка ввалился в седло и погнал Принца напрямик в лес.

Когда он подскакал к стаду, бычки уже поднимались и Фредди сбивал их на перегон. С другой стороны подскакал Андрей.

— Вы что оба…

Фредди выругался так, что Андрей заржал и крикнул.

— Класс, Фредди! Повтори, а то я не запомнил!

— Я т-те щас так повторю! — Фредди взмахнул плетью и едва не вылетел из седла.