…Утром они вышли к Крутому Проходу. Судя по следам, если кто и опередил их, то либо Майер, либо Перкинс. Южане ещё на подходе. Если проход забит, то придётся пережидать в котловине. Стадо вытягивалось вдоль извилистой дороги. Наладив головку, он поскакал в хвост, оставив Эркина вести стадо. Он помог Эндрю отжать бычков к краю и уже хотел вернуться, когда ритм движения нарушился, а по ушам ударил далёкий тревожный свист. По изменившемуся лицу Эндрю он понял, что дело очень серьёзное, и, бросив Эндрю: «Подпирай!» — поскакал вперёд. Выровненная налаженная цепочка на глазах сбивалась в плотную беспорядочную массу. Да что там Эркин, совсем с ума сошёл?! Это ж потом разбирать — рехнёшься. Хлеща лассо по спинам и мордам, он пробивался вперёд, проклиная крутые повороты и высокие склоны, закрывавшие дорогу. И свист, протяжный тревожный свист, и чужой голос со странным акцентом:

— Ну, чего ты орёшь… сирена чёртова…

И голос Эркина, непривычно громкий, почти крик:

— Успокаиваю бычков, сэр!

Да что там за чертовщина?! Он, наконец, миновал последний поворот, хлестнул крутящего рогами Шефа и увидел… Мотоциклы, русские солдаты и Эркин на беспокойно топчущемся Принце. Застава! Какого чёрта!! Он рывком бросил своего Майора на корпус вперёд Принца и оказался между Эркином и русским.

— Успокой стадо, — бросил он через плечо.

Эркин отъехал назад, засвистел уже по-другому, а он… он спешился, подчиняясь повелительному жесту русского. Кольт, куда его? Сбросить? Поздно. Он подошёл.

— Кто вы?

— Мы гоним стадо. Здесь всегда был проход для стад.

— Автоматическое оружие есть?

— Нет, — это каким надо быть дураком, чтобы таскать с собой автомат, да ещё и признаваться в этом.

— Что это?

— Кольт.

— Личное оружие разрешено. Проходите.

И это всё?! Ну, тогда… он рывком бросил себя в седло. Мотоциклы уже сдвинули, освобождая им дорогу. Вперёд!

— Эркин, гони. Вперёд!

Плотная масса судорожным толчком проскочила заставу, едва не перевернув мотоциклы. Свистели и что-то кричали русские, а стадо уже несло их вперёд.

— Ровняй, парни! Ровняй!

И крутой поворот, просторная котловина, и скачущий навстречу Дон.

— Привет, Фредди!

— Привет! Что это такое?

— Русские перекрыли Крутой Проход. Гони стадо на свободное место и жди.

— Чего?

— Спроси чего-нибудь полегче, Фредди. Да, объясни парням, что игры кончились.

— Я понял, Дон. Спасибо.

Он поглядел на Эркина и Эндрю. Невозмутимые, будто они, скажи, впервые Дона видят.

— Бери правее, Эркин. Эндрю, подпирай.

Они заняли удобное место. Бычкам даже есть что пощипать под ногами. Дали им успокоиться и стали укладывать на жвачку. Эркин подъехал к нему, молча посмотрел. За ним Эндрю с таким же немым вопросом.

— Ничего не понимаю, парни, — честно ответил он. — Будем ждать.

Они молча кивнули и разъехались по углам стада. С седла он видел двойную цепь русских, перегородившую горловину Крутого Прохода, за ней… всякое воинское хозяйство. Если бы это была полиция… а русские, здесь он чувствовал себя беспомощным. Русские ничего не делали. Не отдавали никаких приказаний, даже не входили в котловину. Одинарная цепь на входе и двойная на выходе. И всё. Неужели он ошибся, и надо было сразу заворачивать стадо? А в котловину уже вваливалось новое стадо. Похоже, Майера. И Дон скакал навстречу им. Он обернулся к парням, и те сразу подъехали к нему.

— Так… всегда? — тихо спросил Эркин.

— В первый раз такое, — он заставил себя говорить спокойно. — Ничего не могу понять.

— К нам идут, — еле слышно шепнул Эркин.

Он резко обернулся. Да, к ним. Русский офицер с папкой в руках. Ну что ж, задираться не стоит. Он спешился, не дожидаясь его приближения. И Эркин с Эндрю так же спешились. Офицер смотрел на них спокойно и даже равнодушно, но он ощутил, что его оглядели очень внимательно. И запомнили.

Офицер поднёс ладонь к фуражке, но не представился. И он тронул шляпу молчаливым приветствием.

— Вы старший?

— Да.

— Вы хозяин стада?

Как лучше сказать? Не подставить бы Джонни ненароком. Но все документы на имение оформили на Джонни. Его имя нигде не значится. Они тогда так сразу решили. И надо этого держаться.

— Нет.

— Кто хозяин?

— Джонатан Бредли, лендлорд.

Офицер быстро пишет, ловко держа папку на весу.

— Сколько голов в стаде?

— Сто.

— Вы старший ковбой?

— Да.

— Ваше имя?

— Фредерик Трейси.

Будем надеяться, это имя ничего не скажет. Хотя, он же всё сделал, чтобы имя осталось чистым.

— Кто с вами?

— Пастухи.

Такой же быстрый внимательный взгляд. Парни стоят спокойно. У Эндрю как всегда рубашка застёгнута на все пуговицы, у Эркина распахнут ворот и закатаны рукава, хорошо виден номер над правым запястьем.

— Имя?

— Эркин, сэр.

— Эр-кин, так?

— Да, сэр.

— Хорошо. Твоё имя?

— Эндрю, сэр.

Папка захлопнута.

— Армейское оружие, боеприпасы, средства поражения запрещены к провозу. Добровольная сдача амнистирует наличие. Площадка для сдачи отмечена красным флажком.

Кивок, и офицер отходит, идёт к стаду Майера. Он переводит дыхание и поворачивается к парням.

— Они ищут оружие.

— Средства поражения, что это, сэр? — спрашивает Эркин.

И только тут он замечает неподалёку ковбоя в рваной рубашке.

— Гранаты, мины…

— У нас ничего такого нет, — пожимает плечами Эндрю.

— Тогда и беспокоиться нечего, — через силу улыбается он. — Будем ждать.

Они ждали. Котловина заполнялась стадами. Русский подходил, записывал прибывших, говорил о сдаче оружия и уходил опять за двойную цепь. Он отошёл к Майеру, потом его окликнул кто-то из южан. Лицо знакомое, а имени не вспомнил. Поговорили. Никто ничего не знал. Вернувшись, он не увидел Эндрю. Эркин переругивался с негром-пастухом соседнего стада, отстаивая место, где они поставили лошадей. Он наскоро обругал негра, и тот сразу исчез.

— Где Эндрю?

— Пошёл к заслону.

— С ума сошёл?! Чего его туда понесло?

— Нам не запретили с места на место переходить.

— Туда зачем?!

— Слушать. Он знает по-русски. Немного.

Он оторопел. Всего ждал, но не этого! И гениальность решения…

— Оставайся со стадом. Я к нему.

— Да, сэр.

Сэр?! Ах ты, опять этот ковбой здесь. Ну, Эркин, молодец, сразу стукача вычислил. Ладно, пусть этот пока пошустрит, а там ещё встретимся. Он кивнул Эркину и по еле заметной улыбке понял, что угадал намёк. Так, теперь Эндрю. Бурое стадо с юга загородило выход. Он протолкался между мохнатыми длиннорогими бычками, невольно отметив их жилистость и поджарость, если не сказать худобу, и увидел Эндрю. Остановился в десятке шагов от него. Ну, молодец! Мальчишка у витрины с игрушками. Шляпа сбита на затылок, лицо, поза… ну ничего, кроме детского бездумного любопытства, нет. Русские откровенно посмеиваются, но не гонят. Эндрю заметил его и нехотя отвернулся, вразвалочку, этакой независимой походкой прошёл вдоль цепи, снова встал. Посторонился, уступая дорогу офицеру с папкой. Нет, лучше Эндрю уйти, потом ещё раз сходит. Он поймал взгляд Эндрю и движением головы показал: возвращайся. Эндрю понял и по-прежнему нехотя, лениво ушёл, затерялся в чьём-то стаде. Он повернулся и пошёл к Эркину. Эндрю уже здесь.

— Шмон будет, — коротко сказал Эндрю.

— Что? — не захотел он понять.

— Ну, большой обыск.

Эндрю достал сигареты и закурил, дал ему и Эркину по сигарете. Прикуривая, они сблизили головы, и Эндрю продолжил быстрым шёпотом.

— Рано сдёрнул меня. Чего ищут, не понял. Шмонать всех будут. Без пропусков. Пока не заполнят котловину, не начнут. На нерв берут. Ну, это…

— Не дурак, понял. Всё время не маячь. Не стой столбом.

— Поучи меня.

— Ещё что?

— Так. Трёп солдатский. На меня смеялись.

— Переживёшь.

— Переживу, — согласился Эндрю. — Докурю и пойду ещё покручусь.