Я снова посмотрела на сияющего Верховного судью, продолжавшего взирать на студентов тем же, полным ледяного спокойствия взглядом. Та-ак. Кажется, пора капитально брать себя в руки. А то от стрессов уже галлюцинации появляются.

Решительно зажмурив глаза, я несколько раз глубоко вдохнула и выдохнула. «Спокойствие, то-олько спокойствие, – мысленно убеждала я себя. – Абсолютное и совершенное. Бери пример с судьи Брока, Кара. Учеба здесь, на факультете защиты, конечно, зло. Но избавляться от нее столь радикальным способом, как отправка на лечение в палаты Академии Врачевания, явно не твой вариант!»

Последний глубокий вздох – и я открыла глаза. И с радостью увидела, что свечение вокруг Верховного судьи пропало. Хвала Создателю!

Теперь, успокоившись, я смогла рассмотреть его подробнее. Несмотря на то что мой отец довольно часто по работе виделся с Себастьяном Броком, сама я вживую никогда раньше его не видела, только в новостях. В светском обществе до бала Юной Госпожи мне появляться не полагалось, а домашние приемы отец не устраивал, предпочитая тишину и уединение. У отца вообще было очень мало свободного времени. Он постоянно находился на работе, появляясь дома только к ночи, а иногда и вовсе пропадая на несколько дней.

Верховный судья от изображений в визариумах, впрочем, ничем не отличался. Может, только бронзовый загар на коже – показатель постоянного нахождения у магического Щита – был чуть ярче. Да такой ауры величественной властности ни одно изображение передать не могло.

Тем временем госпожа Трингрос перешла к представлению деканов и преподавателей. Большую часть из них мы уже знали, ибо успели за эти три года изучить все, что касалось факультетов Академии, вдоль и поперек.

Пожалуй, единственным новшеством оказалась новость, что деканом факультета судейского дела вместо ушедшего на покой профессора Рутарина, был назначен его заместитель Николаус Атальгрин. Помнится, мы все втайне, а некоторые и откровенно, восхищались этим молодым брюнетом. Но сейчас взгляды студенток были направлены исключительно на Андре Травесси и Верховного судью.

А эти двое, уже, видимо, насмотревшись на нас, о чем-то тихо переговаривались. Причем, что удивительно, на лице Себастьяна Брока, до этого совершенно холодном, я наконец-то заметила отголоски каких-то эмоций. Легкие, едва уловимые, но все же!

Сначала я даже вновь решила, что это очередные галлюцинации. Но потом вспомнила, что старший следователь и Верховный судья Брок когда-то вместе учились и даже, по заверениям многих, были друзьями. Видимо, родные стены альма-матер и общие воспоминания все же что-то затронули в душе Верховного судьи.

Тем временем представление преподавателей закончилось. В заключение ректор выразила надежду, что мы будем проявлять должное усердие в учебе, и, пожелав всем удачи, завершила церемонию.

Но студенты, и в особенности студентки, не спешили расходиться. Они продолжали разглядывать кумиров, увлеченных разговором друг с другом. То тут, то там с завидным постоянством вспыхивали камеры магофонов.

Хмыкнув, я покачала головой. Все-таки, в отличие от большинства из них, я была реалисткой. Папа еще в детстве заставил меня твердо уяснить, что на вещи нужно смотреть объективно и трезво рассчитывать свои силы. И сейчас я прекрасно понимала, насколько эфемерны желания студенточек заполучить хотя бы одного из двух красавцев. Такие, как Андре Травесси, женятся только по предварительному сговору и на самой выгодной невесте, не иначе. А такие, как Себастьян Брок… такие не женятся в принципе.

Посочувствовав мечтательным однокурсницам, я окончательно выбросила мужчин из головы и попыталась найти взглядом Вальтана и заодно Дейдру. Оказалось, что факультет судейского дела в полном составе уже направлялся к выходу в противоположном конце зала. Учитывая, что выход тот располагался в непосредственной близости от сцены, пришлось изрядно постараться и поработать локтями, чтобы пробраться следом.

Нагнала я их только в коридоре, поблизости от портального зала. Судейские уже разбились на небольшие группы и шли кто куда. Отделилась и моя старая компания с Вальтаном и Дейдрой. Вдвойне удача!

– Вальтан! Дейдра! – позвала я.

Оба резко вздрогнули и вместе с остальными резко затормозили и развернулись.

– Ну на-адо же! – растягивая слова, протянул Галитар. Долговязый кузен Дейдры был однокурсником и приятелем Вальтана. – Глядите-ка, главная неудачница сезона.

Хм, а раньше, помнится, комплименты отвешивал. Вот ведь гнилая душонка! Впрочем, этот тип мне никогда особо не нравился, так что я решила не обращать на него внимания.

Вместо этого подошла поближе к Дейдре и улыбнулась.

– Привет!

– Чего тебе, Кара? – вместо ответного приветствия холодно уточнила та.

– Как чего? – я с подозрением покосилась на стоящую рядом с подругой Микаэллу. Может, она успела гадостей каких-то наговорить? – Пришла с тобой поздороваться. Дейд, я…

– Не стоило утруждаться, – перебила подруга, окинув меня высокомерным взглядом. – У меня нет желания общаться со студентами отстойной защиты.

Я отшатнулась, как от удара. Небеса! Неужели мало сегодня было унижений и потерь, чтобы от меня отворачивались лучшие друзья? Да что я им сделала? Ведь ничего не изменилось! Это все та же я, пусть теперь и учусь на другом факультете, а живу этажом ниже!

– Что с тобой, Дейд?

– Неужели с первого раза не поняла? – голос подруги по-прежнему оставался ледяным. – Я не желаю с тобой общаться. Никто из нас.

Она демонстративно отвернулась. Я перевела растерянный, требующий объяснений взгляд на Вальтана, но тот стоял рядом с девушкой, не поднимая на меня глаз.

– Кстати! – прощебетала Микаэлла. – Я же еще не поздравила вас с помолвкой, Дейдра! Это такое событие!

И только тут я потрясенно заметила на руке Дейдры кольцо с гербом семьи Аттертоун. Кольцо Вальтана!

Судейская компания тотчас радостно защебетала, поздравляя довольно улыбнувшуюся Дейдру. На меня они демонстративно не обращали внимания. А я стояла как оплеванная, не в силах пошевелиться. Только смотрела на теперь уже бывшую подругу и на, как оказалось, тоже бывшего парня.

К горлу подкатил комок, на глаза набежали слезы. Пришлось собрать всю свою выдержку и с силой сжать кулаки.

«Не сметь плакать, – мысленно приказала я себе. – Только не при них. Я – Кара Торн!»

– Поздравляю. – Я изо всех сил старалась, чтобы голос звучал ровно, в этот момент искренне завидуя лишенному эмоций Верховному судье. – Вы достойны друг друга!

После чего развернулась и гордо, высоко подняв голову, подошла к порталу. Лишь переместившись на шестой этаж, не выдержала и стрелой домчалась до своей комнаты. А упав на кровать, наконец позволила себе разрыдаться.

Меня предали. У меня не осталось друзей. У меня не осталось парня. В один миг я лишилась практически всего.

Однако слезы лились недолго. Сначала вспомнились недавние слова отца о том, что такое настоящие друзья. Потом разговор с Лил. И вместо жалости к себе в душе вспыхнула злость и решимость.

Я докажу, что они ошибались! И не важно, на каком факультете я учусь!

Утром столь любимое мною зеркало отражало бледную девушку с опухшими глазами, растекшимися остатками косметики и всклокоченными волосами. Да, вчера я, даже несмотря на боевые и самоуспокоительные мысли, смогла заснуть далеко не сразу. А умыться и вовсе впервые за долгое время забыла.

– Н-да, – протянула я, подводя итоги неутешительного осмотра. – Вот ты какая, Кара Торн! Да уж, Кара Великолепная, ни дать ни взять.

– Шампунь и мыло творят чудеса, – хихикнула, выходя из душа, Лилиан.

– Тут понадобится большое чудо, размером с океан тонизирующего для кожи и тонну пудры сверху, – вынесла я вердикт и направилась в ванную приводить в приемлемый вид чудовище из зеркала.

Удалось мне это лишь через полчаса. Правда, к тому времени, когда я вышла, Лил в комнате не оказалось. Видимо, завтракать пошла, потому оценить победу косметики над природой не смогла.