Впиваясь в меня взглядом своих серо-голубых глаз, он убирает ладони с моих бедер, складывая руки за головой, подаваясь бедрами вверх, он заполняет меня вновь, улыбка растягивается на его губах, он выдыхает:

— Это именно то, чего я так хочу. Сможешь справиться с этим?

Я не трачу время на ответы, просто приподнимаюсь и начинаю медленно двигаться на его члене

— Бл***дь, — со свистом воздух вырывается между его стиснутых зубов.

— Да, думаю, я определенно смогу справиться с этим.

Я начинаю опускаться и приподниматься на его твердой длине. Я прикрываю глаза, сосредотачиваясь на его движениях, пока его член то выходит, то погружается, с каждым моим движением он проникает глубже. Когда я чувствую, как его тело напрягается, словно натянутая струна, я начинаю двигаться медленнее. Он убирает руки из-за головы и хватает меня за бедра, начиная толкаться, увеличивая наш темп.

— Пожалуйста, Хоуп... еще, подари мне еще удовольствия, — умоляет он.

Я исполняю его просьбу, потому что сама хочу его в той же мере, что он меня.

Начинаю двигаться так, как хочет он, и чувствую, как мое собственное удовольствие, словно прибойные волны начинает наступать, накатывая все сильнее и сильнее. Он убирает руку от моего бедра, протягивая ее между нашими телами, и сжимает между большим и указательным пальцами мой ноющий клитор. Я откликаюсь на эту сладостную боль. Громкий стон вырывается из моего горла, я кричу, не сдерживая себя, разлетаясь на осколки от мощного оргазма. Когда мои крики утихают, я слышу, как Джек громко стонет от своего собственного удовольствия, толкаясь в последний раз, он изливается в меня.

Мои движения медленные, даже немного ленивые, когда я, наконец, опускаюсь на его грудь. Он проникает теплыми губами к моему лбу и оставляет нежный поцелуй, его руки поглаживают меня по волосам, пока я все еще ощущаю, как его член слегка подергивается внутри меня.

— Это было потрясающе, — бормочет Джек. — Ты восхитительная.

Я не отвечаю ему, потому что боюсь в такой чувственный момент выложить ему все, что у меня в мыслях. Я не хочу говорить ничего, потому что боюсь разрушить такую минуту единения и признаться, что полностью растворилась в любви к нему. Я не хочу признаться ему, что боюсь отпускать его завтра ночью.

Джек крепко обнимает меня, одна его рука обернута вокруг моей талии, другая крепко стискивает мою ладонь и прижимает к своей груди на уровне сердца. Мы двигаемся на танцполе под песню Луи Армстронга «What a Wonderful World».

Прием только начался и у нас впереди еще много всего: поздравления, пожелания, которые будут, как конфетти сыпаться со всех сторон, щедро одаривая молодых, будут разрезать торт, традиционные танцы. Но когда зазвучала первая песня, Джек вытащил меня на танцпол, а все, о чем я могла думать, как улизнуть отсюда и остаться наедине.

Он склоняется и прижимается губами к моему уху. Сначала он просто молчит, будто наслаждается ощущениями. Спустя несколько мгновений шепчет, от чего волоски на затылке становятся дыбом.

— Давай уйдем отсюда?

Я отстраняюсь и смотрю ему в глаза.

— Уйдем с приема? А разве у тебя нет никаких обязанностей тут?

Он пожимает плечами.

— Нет. Я имею в виду, что Карсон шафер и у него да, много обязанностей, а я просто один из десяти друзей жениха. Я о том, что ты правда думаешь, кто-то будет по мне скучать, если я уйду?

— Я буду скучать по тебе, когда ты уйдешь, — медленно выдыхаю я, на последних словах мои щеки покрывает легкий румянец, потому что я все-таки признаю наличие к нему чувств, которые уже не относятся к сексу.

Он легко прикасается к моим губам своими, это даже не поцелуй, а легкое касание, и я прикрываю глаза от удовольствия, что дарят его прикосновения. Он отстраняется, берет мене за руку и уводит с танцпола.

Когда мы выходим из комнаты, где проходит прием, я последний раз оборачиваюсь, но никто даже не обращает внимания на то, что мы уходим. Мои внутренности сжимаются от нетерпеливого ожидания последней ночи с Джеком. Я была расстроена, что мы потеряли столько времени на том приеме, где по сути никому до нас не было дела.

Двери лифта плавно открываются на моем этаже, и Джек выталкивает меня. Я оборачиваюсь к нему в недоумении, он остается внутри, но не позволяет дверям закрыться, придерживая створку лифта рукой.

Улыбка, которую он дарит, слегка лукавая.

— Иди и оденься потеплее.

— Прости?

— Я говорю, иди и оденься. Теплую одежду, Хоуп. Быстрее. И прямо сейчас.

— Но…

— Никаких «но». Двигай быстрей своей восхитительной попкой, одевайся и встретимся внизу в Главном холле.

Он убирает руку, и двери мягко скользят навстречу друг другу, скрывая его от меня. Я качаю головой в недоумении, поторапливаюсь в свою комнату, чтобы одеться, как он мне и сказал.

Менее чем за пять минут, я быстро переодеваюсь в джинсы, толстый свитер, шерстяное пальто и перчатки. Затем натягиваю тонкую вязаную шапочку, зачем даже не знаю, как будто она защитит меня от холода.

Когда я выхожу из лифта, то вижу, что Джек ждет меня в Главном холле.

— Ты выглядишь потрясающе, — затем хватает меня за руку и ведет на выход.

— Что мы собираемся делать?

— Ну, как мне показалось, что ты не провела достаточно времени на улице за последние дни, была больше со мной, поэтому ты упустила множество веселых вещей, которые мы собираемся сейчас наверстать, ведь мы не знаем, когда ты появишься здесь вновь.

Внутри живота зарождается теплая волна от таких мыслей. Джек с легкостью бы мог отвести меня к себе в комнату и вытворять со мной всякие развратные штучки, и я бы не воспрепятствовала ему, наоборот охотно бы последовала за ним куда угодно. Но тот факт, что он пытается скрасить последний день снежными забавами, заставляет мое сердце наполниться трепетом и буквально запеть от счастья.

И в этот момент, я ощущаю, как влюбляюсь в него немного сильнее.

Мы выходим из отеля, и он ведет меня вниз по каменным ступенькам, затем на знакомую нам лужайку, которая все так же покрыта пушистым одеялом белого снега. Тут располагаются несколько деревьев, которые я ранее не заметила, их ветки украшены маленькими блестящими гирляндами. И со стороны кажется, как будто сказка воплотилась в реальность.

— Сначала я подумал, что мы могли бы поиграть в снежки, — говорит весело Джек, — но мы от этого быстро намокнем и замерзнем, а я хочу, чтобы ты провела побольше времени на улице, и это осталось в твоей памяти веселым воспоминанием. Так что… мы с тобой слепим снеговика.

— Хорошо, я согласна, — говорю я, пораженная этим.

В течение следующего часа он учит меня, как нужно правильно лепить снеговика. Оказывается, это включает в себя катание больших комьев снега, что не так уж и просто, и по прошествии часа, боль в спине просто убивает меня. Наконец, мы кладем последний ком, который будет головой снеговика, и немного отходим назад, чтобы оценить нашу работу.

Чуть склоняя голову на бок, я осматриваю критичным взглядом нашу работу.

— Чего-то не хватает.

— Хммм. Серьезно, что ли? И чего же именно?

— Ну… Он какой-то безликий. Я не могу даже догадаться, что он там замышляет, и это чертовски меня пугает, — пытаюсь пошутить я.

Джек улыбается в ответ.

— Я думаю, смогу это исправить

Я смотрю, как он достает из кармана куртки пластиковый контейнер, в нем находится морковка, две клубники и горстка черники.

— Вуаля. А вот и его будущее лицо.

— Где ты это взял? — я удивленно качаю головой.

Он пожимает плечами.

— Сегодня после обеда я слезно умолял консьержку, чтобы она дала мне это, чтобы сделать лицо для снеговика. И вот… можешь поблагодарить меня.

Я беру морковку и делаю нашему снеговику из нее нос, затем кончиками пальцев делаю два глаза, слегка надавливая на снежный ком, и помещаю туда две клубнички, из черники делаю улыбку.

Когда мы отходим назад, чтобы, наконец, оценить работу, Джек становится позади меня, оборачивая руки вокруг талии. Он кладет подбородок на мою макушку, а я в свою очередь прижимаюсь к нему,