В бесконечном потоке социальных и экономических индикаторов, ежедневно ложащихся на наши рабочие столы и появляющихся на экранах наших компьютеров, проступает бедность. Именно бедность виновна в том, что славный индийский мальчик из низшей касты не может посещать школу. Бедность физически угрожает вам, став ножом, приставленным к горлу в переулках Найроби. Та же бедность ужасает, как после встречи в Боготе с девочкой, пальцы которой были съедены крысами, когда родители оставили ее одну в канализационном люке.

Находясь под впечатлением от подобных образов и поощряемые авторами данного сборника, мы пытаемся размышлять, не имеют ли отношения к тематике процветания некоторые из социально-политических проблем Восточной и Центральной Африки или, скажем, Балкан. Вместо этого нам стоило бы задуматься над тем, как дополнить (или даже заменить) воплощаемые в упомянутых регионах политические и военные проекты комплексным процессом преобразований.

Хотя каждый из выступивших здесь докладчиков разделяет стремление сделать жизнь на Земле лучше, болшининство из нас отстаивает подобные позиции, исходя из своей специальности или общественного положения, а также руководствуясь собственной ментальной моделью. Проблема, стоящая перед нами, схожа с затруднением экспертов, пытающихся разобраться с «коровьей виной». Как заменить одни представления другими, как развернуть в развивающихся странах такой процесс внутренне стимулируемых преобразований, который, будучи тщательно продуманным, уверенно управляемым и продуктивно обсуждаемым, вывел бы народы на дорогу процветания? Пока мир еще не видел ничего похожего.

Культура — весьма примечательная детерминанта способности нации к процветанию, поскольку именно она формирует представления индивидуумов о риске, вознаграждении и перспективах. В данной главе доказывается: культурные ценности играют видную роль в социальном прогрессе потому, что с их помощью оформляются воззрения людей на сам прогресс. В частности, культурные ценности существенны, поскольку под их влиянием складываются принципы организации экономической жизни, а без экономики, как известно, прогресс невозможен.

С одной стороны, глобальная экономика XXI века открывает беспрецедентные возможности для обеспечения процветания по всему миру. С другой стороны, она повсеместно несет в себе потенциальную угрозу устоявшимся культурным традициям. Последнее обстоятельство отразилось в следующей истории. Недавно я выступал с докладом, посвященным экономической конкуренции, перед группой правительственных чиновников и бизнесменов Ганы. После выступления ко мне подошел молодой человек и спросил, следует ли понимать меня так, что преуспеяние в глобальной экономике потребует от его страны культурной трансформации. При этом он добавил, что традиции его этнической группы предписывают безоговорочное почитание старших, а многие старики в его деревне не желают слишком заметной вовлеченности молодежи в дела бизнеса.

Вопрос моего собеседника ставит перед нами серьезную проблему. Нужно ли гражданам развивающихся стран отказываться от своего культурного наследия ради того, чтобы более успешно включаться в глобальную экономику? Может ли регион сохранить свою историю и самобытность и при этом оставаться конкурентоспособным на глобальном рынке?

Над этими вопросами, не имеющими четких ответов, размышляли авторы многих статей, составивших настоящий сборник. Осмысление каждой из звучащих в данной книге тем, будь то культура или социальный прогресс, требует немалых усилий.

В ходе симпозиума Дэвид Ландес, Майкл Портер и Джеффри Сакс анализировали роль разнообразных переменных, влияющих на экономическое развитие, таких как правительственная политика, география, инфекционные заболевания. Другие исследователи отмечали важность культуры в формировании отношения к труду, доверию, власти — факторов, каждый из которых затрагивает социальный прогресс. Но, несмотря на всю проделанную работу, безответным остался фундаментальный вопрос: каким образом можно ускорить преобразования, необходимые для постепенного повышения жизненного уровня в развивающихся странах? И, — продолжая тему, которую поднял Ричард Шведер, — не разрушит ли подобная установка интересующие нас культуры? Не помешает ли она обогащению нашей собственной культуры?

Мои коллеги из компании «Монитор», как и я сам, прилагали немалые усилия, консультируя лидеров бизнеса и политических деятелей по поводу того, как создать более эффективную экономику. Мы занимались своим делом при полном уважении к местному наследию и местным институтам. Мы без устали говорили о необходимости изменения конкретных аспектов политики, стратегий, практик или моделей взаимодействия. В большинстве своем те лидеры, с которыми нам довелось работать, признавали основательность нашей аргументации. Мы выяснили, однако, что качественные ответы на актуальнейшие вопросы экономики отнюдь не обеспечивают перемен, необходимых для реформирования системы. Индивиды нередко воспринимают доводы разума, соглашаются с необходимостью изменений, подтверждают свою приверженность преобразованиям, но потом продолжают действовать по-прежнему. Эту склонность вечного возвращения к старому нельзя объяснить простыми ссыпками на те или иные особенности культуры. По-видимому, она скрывает какие-то более фундаментальные проблемы, стоящие на пути созидателей.

Экономический прогресс зависит от того, как меняются воззрения людей на возникновение богатства. Это влечет за собой изменение подспудных установок, убеждений и предпосылок, которые обусловливают плачевные итоги неразумных экономических решений, принимаемых лидерами. Говард Гарднер в своих ремарках обратил внимание на стремление специалистов, изучающих механизмы познавательной деятельности, выделить ментальные конструкции, с помощью которых окружающему миру приписывается смысл. Именно с этого надо начинать тем, кто видит свою цель в проведении глубинных преобразований. Петер Сенге, в числе прочих, называет данные конструкции «ментальными моделями», определяя их как «глубоко укорененные предпосылки, обобщения или даже картины и образы, предопределяющие то, как мы познаем мир и как действуем в нем».¹

Многие участники нашего симпозиума отмечали, что «базовая ячейка», которая должна исследоваться при изучении соотношения между культурными ценностями и экономическим прогрессом, так и не определена. Что должно выступать в таком качестве — группы стран, объединенных общей религиозной традицией, отдельные государства со специфическими историческими и культурными ценностями или, возможно, сложившиеся внутри наций сообщества (общины), связанные одними и теми же верованиями? Роберт Эджертон утверждает, что экономика только одна, но культур может быть много.

Попытки разобраться в особенностях экономической деятельности с помощью широких обобщений, касающихся религиозных взглядов или других столь же масштабных культурных характеристик, не способствуют продуктивному диалогу культур. Как справедливо заметил Мариано Грондона, сначала конфуцианство использовали для объяснения неудач Азии, затем — ее достижений, а потом — азиатского кризиса. И хотя дискуссии о преимуществах католической трудовой этики перед протестантской (и наоборот) иной раз позволяют делать любопытные открытия, в целом они слишком абстрактны для того, чтобы приносить реальную пользу в деле преобразований. Кроме того, всегда находятся исключения типа производительных, преуспевающих католиков в подавляющих прогресс культурах или протестантов-неудачников в культурах, ориентированных на прогресс. Короче говоря, нам действительно нужна ясность относительно «базовой ячейки» анализа.

Применение фильтра «ментальных моделей» в ходе изучения того влияния, которое культура оказывает на процветание, может стать весьма полезным. Ведь ментальные модели — это основополагающие принципы, формирующие поступки людей. Культура представляет собой переменную макроуровня. А ментальные модели — это микроуровень. Носителями ментальных моделей могут быть индивиды и группы; эти модели поддаются описанию и изменению. Культура вбирает в себя всю совокупность индивидуальных ментальных моделей и, в свою очередь, влияет на их типы, присущие индивидам. Оба эти элемента представляют собой взаимозависимую систему.