– Ты знаешь, что мне голову начисто снесла той ночью? – Резкое дыхание Северина коснулось моего затылка, заставляя сжать зубы от желания просто откинуться на его грудь, требуя ласки.

Монтойя стоял совсем близко, меня окутывал его запах, в котором желания едва ли меньше, чем в моем собственном. Мое тело горело и собиралось устроить мне обезвоживание, судя по водопаду у меня между ног. Метка полыхала, продолжая отравлять мой мозг и каждый уголок тела все нарастающими волнами желания. Я хотела, чтобы Северин Монтойя дотронулся до меня. Нет! Я хотела, чтобы он швырнул меня на пол и трахнул так жестко, как делает это прямо сейчас на той записи. Нет! Нет! Нет!

Я, отчаянно стремясь увеличить между нами расстояние, сделала шаг вперед на трясущихся ногах и попыталпсь ему сказать, что ничего из увиденного на меня не оказывает никакого воздействия, и немедленно убраться из проклятого трейлера, насквозь пропитанного запахом этого засранца. Иначе, если задержусь еще хоть чуть-чуть, то наброшусь на него сама, и эта ночь станет повторением того сумасшествия в полнолуние. А потом я буду хотеть этого снова и снова и вскоре позволю этому самовлюбленному Альфе помыкать мной и моей жизнью, управляя мною через примитивные инстинкты и подавляющий голод тела. Нет! Не бывать этому!

Голос не хотел слушаться, и я прочистила горло.

– Я насмотрелась и ухожу, – наконец проскрипела я и развернулась, стараясь не глядя обойти Монтойю.

– Это еще не конец.

– Плевать! – я рычала уже просто от того, что запаниковала.

– Ну, нет уж! – неожиданно тоже пришел в ярость Монтойя, преграждая мне путь. – Мы, черт возьми, договорились!

– Если ты добивался, чтобы я все вспомнила, то радуйся, тебе все удалось! – заорала на него я. – Только на хрена это было нужно тебе? Что ты получил?

– Гребаную справедливость! – проорал он мне в ответ. – Думаешь, мне по кайфу, что с той ночи я хожу как по голове ударенный? Что от этих воспоминаний у меня в башке уже сгорело все, а от постоянного стояка ходить невыносимо больно? Я ни жрать, ни спать, ни работать не могу, а тебе хоть бы что! – Нет, мне не хоть бы что, но ему я этого не скажу. – Теперь пусть и тебя это жрет так же, как меня!

– Хрена с два ты чего-то этим добьешься, Монтойя! – Я отступила и попыталась сделать насмешливое выражение лица. Жалкая попытка!

– Я уже добился! Ты вся течешь, прямо как в ту ночь! Можешь даже не утруждаться спорить со мной! Я это чую настолько отчетливо, что уже ощущаю вкус твоей влаги на своем языке! Могу поспорить, что стоит мне тебя коснуться, и ты сама запрыгнешь на меня, чтобы иметь меня до тех пор, пока мы оба двигаться уже не сможем!

Я больше не могла противостоять ему в этой перепалке, пока в голове такой бардак, и резко метнулась мимо него к выходу.

– Ну, нет! – взревел Монтойя. – В этот раз ты не сбежишь, пока мы все не выясним!

Он схватил меня за руку, резко разворачивая в движении и вынуждая буквально врезаться в его твердую грудь. Но я не вчера родилась и сделала ему подсечку, от которой он с грохотом упал, роняя что-то из мебели. Я метнулась к вожделенной двери, но тут огромная тяжесть ударила меня в спину, роняя на пол и подминая под себя.

– Я сказал, что ты никуда не уйдешь, пока мы не решим, что делать дальше, – прохрипел в ухо Монтойя, навалившийся на меня своим немалым весом со спины.

И самое паршивое, что мне хотелось не скинуть его, а заскулить и выгнуться, прижимаясь ягодицами еще сильнее к его паху. Что я, впрочем, и сделала. Встало у него моментально, и он протяжно и глухо застонал и грязно выругался.

– Что ты, на хрен, творишь со мной? – проскрежетал он и дернул ворот моей блузки, открывая доступ к своей метке.

– Только посмей! – зашипела я на него, на самом деле трясясь всем телом в желании ощутить его рот опять в этом месте. – Убью тебя!

– Убей! – мучительно простонал он, толкаясь в мою поясницу уже твердой, как камень, плотью. – Потом! Только прямо сейчас не отталкивай!

И его губы жадно впились в это средоточие пламени на стыке шеи и плеча. Меня выгнуло с такой силой, что Северин едва не слетел с меня. Дыхание пресеклось, а рот распахнулся в неистовом хриплом крике. Оргазм катился по моему телу от центра до самых дальних уголков тела и, отразившись, возвращался снова и снова.

– Да-а-а-а! – торжествующе рычал Северин, продолжая атаковать свою метку губами и зубами, продолжая взрывать мне мозг.

Звон разлетающегося стекла и холодная жидкость с запахом пива, брызнувшая на лицо, вырвала меня из этого нескончаемого марева.

– Юлали… что ты… – голос Дина был глухим и растерянным.

Я распахнула глаза, поднимая голову, моментально трезвея, и столкнулась с шокированным взглядом моего парня. Пиво из его разбитой бутылки растекалось пахучей лужей по роскошному ковровому покрытию трейлера Северина. Рядом с Дином стоял Нести с нечитаемым взглядом и явно не выглядел удивленным. Мой парень открывал и закрывал рот, силясь понять происходящее. А потом Дин перевел взгляд на экран, где все еще шла та проклятая запись. У меня все обмерло внутри. Я онемела, не в силах пошевелиться не только из-за веса Монтойи, но и потому, что тело сковало стыдом.

– Слезь с меня, сукин сын, – зарычала я на Северина, и он мгновенно послушался.

Я вскочила и шагнула к Дину, но он, оторвавшись от экрана, буквально отшатнулся от меня, ударившись плечом в стену.

– Значит, он твой брат, да, Юлали? – Рот Дина искривился в болезненно-презрительной гримасе.

– Дин, я… – Опять двинулась к нему, но меня остановило нервное движение его руки, словно ставившей между нами непроницаемый барьер. Да и что я, собственно, ему сейчас скажу? Милый, я только что кончала под Северином Монтойей, но это совсем не то, чем кажется? Ну да, просто гениальное объяснение.

Дин опустил голову и плечи, как будто на него навалилась тяжесть, а потом поднял и обвел всех присутствующих тяжелым взглядом.

– Не звоните мне, – твердо сказал он. – Никто из вас!

И, развернувшись, вышел, оставляя в моей душе огромную дыру. Монтойя и Нести стояли молча, боясь нарушить повисшую давящую тишину. С улицы все еще доносились музыка и вопли и смех девушек, а из телевизора – звуки нашей с Монтойей страсти.

– Интересно, это вы только вдвоем придумали провернуть, или вся ваша гребаная стая участвовала? – медленно спросила я, желая хоть как-то излить яд, выжигающий сейчас все внутри.

– Юлали! – Монтойя двинулся сзади, но, резко обернувшись, я оскалилась и зарычала на него, и на этот раз, как ни странно, моя волчица была на моей стороне.

Будь Северин хоть тысячу раз пара – он и Нести были теми, кто сделал больно. И это все, что она понимала в данный момент.

– Юлали, Северин тут не при чем! – начал прочувствованную речь Нести.

– О, да заткнитесь оба! – рявкнула я. – Считаете себя охренеть какими умными? Думаете, все так здорово придумали, ублюдки? Не смейте больше даже приближаться ко мне. И я не шучу! Увижу хоть одного из вас поблизости – позвоню в полицию. Ясно?

Оба промолчали, а я вылетела из трейлера и пошла, пытаясь вспомнить, где тут вообще выход. Пройдя между очередными трейлерами и фурами, я вылетела прямо на Ти-Рекса. Злобно ухмыльнувшись, я оглянулась в поисках чего-нибудь тяжелого. Найдя какую-то железяку, я разбила в машине каждое стекло и фару под офигевшими взглядами подбежавшей охраны, которая, однако, так и не вмешалась.

Оглядев поле своей разрушительной деятельности, я вздохнула почти с удовлетворением и, помахивая железкой, зашагала прочь.

Домой я добралась поздно ночью, на попутке и, ввалившись внутрь, не стала включать свет. Собственно, не особо он мне и нужен. Раздеваясь и разбрасывая одежду по дороге в душ, я чувствовала себя странно онемевшей. И только когда я простояла под струями воды столько, что уже дышать в ванной от пара было нечем, меня скрутило. Стыд, чувство потери и боль.

Да, я не любила Дина так, как, наверно, следует в паре. Да, я не планировала никогда связывать с ним свое будущее, прекрасно осознавая, что не смогу ему открыться в том, кем являюсь на самом деле. Да, я никогда не была с ним честной до конца, просто потому что это невозможно.