Литмир - Электронная Библиотека

При мысли о смерти Серай, Дэниелу стало так тяжело дышать, что он почти согнулся вдвое, но вместо этого положил руки на рукояти кинжалов, которые всегда носил с собой, даже в Вашингтоне. Сказать по правде, особенно в Вашингтоне.

— Мы должны найти камент, — выпалил Дэниел резким тоном.

— Я его почувствую, — ответила Серай. — Думаю, что смогу найти «Императора». Нам пора идти.

Она двинулась к выходу из пещеры, но оступилась, не преодолев и трех ступенек.

— Сперва тебе надо отдохнуть, — сказал Дэниел, подхватывая любимую и едва сдерживая жажду крови. — Поспи. Твое тело не привыкло к активной деятельности. Я вообще не понимаю, как ты ходишь после такого долгого периода бездействия. Как твои мышцы не атрофировались?

— «Император» и верховные жрецы заботились об этом годами. Магия может сделать то, на что не способна наука. Подумай об этом. Как вообще возможно, что я жива в мире, которые изменился до неузнаваемости?

Серай немного отстранилась от Дэниела, но затем подчинилась невысказанной просьбе и со вздохом прижалась к его груди. Вампир почувствовал, что любимая дрожит, подхватил ее на руки и отнес обратно в постель. Там Дэниел вновь закутал принцессу в одеяла, готовый занять свой пост на полу у входа, чтобы не дать никому войти, но Серай остановила его, скользнув ладонью по руке вампира. Дэниел взглянул на ее запястье и тонкие пальцы, удивляясь, как что-то столь хрупкое способно его удержать.

— Останься со мной, хорошо? — прошептала Серай. — Мне страшно засыпать. Я спала так долго и… Что, если я не проснусь? Пожалуйста, останься со мной и пообещай, что разбудишь меня. Пообещай, что не дашь мне впасть в кому.

Дэниел поднял глаза… и попал в ловушку ее взгляда, застыл в неподвижности при виде похожих на хрусталь слез, повисших на длинных ресницах.

— Я останусь. Сейчас отдохни, и мы найдем твоего «Императора», когда ты проснешься.

Серай не закрыла глаза и не расслабила мышцы. Дэниел понял, что ей нужно услышать его слова.

— Обещаю, — поклялся он.

Глубоко и тихо вздохнув, Серай расслабилась в одеялах, закрыла глаза и почти сразу впала в глубокий сон от чрезмерной усталости. Дэниел сел возле нее, наблюдая за принцессой и борясь с собственной потребностью в отдыхе. Через час или чуть больше легкий шум предупредил его, что у входа стоит Квинн.

— Это она? Та, которую ты оставил?

Квинн выглядела усталой, даже более изможденной, чем месяц назад, когда он видел ее в последний раз.

— Да, это Серай, — сказал вампир тихо, не желая будить свою спящую красавицу.

— Отдохни немного, Дэниел. Я выставила в охрану своих лучших людей. Мы здесь в безопасности.

Он поднял бровь.

— Даже от Джека?

— Особенно от Джека, — сказала она с легкой улыбкой. — Он все еще злится из-за кровных уз. Когда-нибудь нам придется об этом поговорить, — добавила Квинн, и ее улыбка угасла.

— Я знаю.

Она повернулась к выходу, затем обернулась.

— Я счастлива за тебя, Дэниел. Не испорти все на этот раз.

— Но это у меня получается лучше всего, — прошептал он, когда был уверен, что Квинн не может его услышать.

Поддавшись, наконец, порыву, Дэниел убрал кудряшку с бледной щеки Серай. Он подумал о Квинн и нежеланных кровных узах, потом о Дейдре, умершей, чтобы защитить его.

— Я убью за тебя, — поклялся вампир спящей Серай. — Я умру за тебя. Я сделаю все, чтобы защитить тебя. А потом оставлю, потому что это лучший подарок, который я могу тебе сделать. Мое отсутствие.

Она свернулась клубком навстречу ему, теплу его тела, словно соглашаясь, и его решимость окрепла, хотя сердце в груди превратилось в прах.

«Я уже планировал умереть сегодня. В другой раз все получится, — поклялся себе Дэниел. — Пройдет как по маслу».

Глава 7

Квинн вошла в большой зал пещеры. Предводительница мятежников была погружена в глубокие раздумья и в то же время оставалась настороже. Оказалось, что к вечеринке присоединился еще один атлантиец. Иногда Квинн желала никогда не слышать о так называемом потерянном континенте. Или на худой конец, чтобы Атлантида так и осталась в небытие. Но о таком тяжело забыть, когда твоя сестра замужем за верховным принцем и скоро станет королевой. Нежная милая Райли — королева Атлантиды. Это поражало Квинн. Или точнее, поражало бы, если б она не жила в мире, сошедшем с ума около одиннадцати лет назад, в тот день, когда вампиры и оборотни объявили планете о своем существование и сразу вслед за этим приступили к захвату мира, используя все необходимые средства.

Квинн не интересовала политика, эту неприятную сферу она оставляла другим. Но почти все кровопийцы и негодяи-оборотни захватывали чужое силой. Уничтожением вот таких тварей Квинн и занималась последние несколько лет. В конце концов, девушке не стоит сидеть без дела. Особенно если она — командир всего североамериканского повстанческого движения. Не все люди готовы идти, как овцы на заклание.

Ее взгляд вернулся к атлантийскому воину, который занял собой изрядную часть комнаты и разговаривал с ее людьми. Еще один союзник, хотя опасный и, возможно, неуравновешенный. С этим она может смириться. Черт, да такое описание подходило большинству ее лучших друзей. Подойдя к нему, Квинн улыбнулась.

— Райзен. Рада тебя видеть. Как все прошло?

Он поднял бровь, вероятно, отвечая на нехарактерное для собеседницы хорошее настроение, затем махнул ей рукой, заканчивавшейся плохо залеченной рубцеватой культей, прямо над тем местом, где была кисть, которой Райзен лишился, когда достал одного из худших вампиров, когда-либо сосавших кровь.

— Всего одна рука в могиле. Так что день прошел хорошо.

Пришла ее очередь удивляться. Квинн не помнила, видела ли когда-нибудь улыбку Райзена. Он был лордом Атлантиды, изгнанным за то, что осмелился коснуться трезубца Посейдона, или украсть его, или еще что-то ужасное. Может быть, попытался устроить переворот. Подробностей Квинн не знала, и ни один из знакомых воинов-атлантийцев не соизволил ее просветить. Сам Райзен пришел к ней и присоединился к восставшим людям из чувства мести — или, возможно, в поисках искупления — и проклятого, почти самоубийственного рвения. Он брался за любое задание, даже совершенно безнадежное, и каким-то образом не только выходил живым из всех передряг, но и достигал своей цели.

В большинстве случаев израненный, иногда полумертвый, он всегда оставался победителем. И никогда, никогда не улыбался. До этого момента.

Квинн не была бы собой, если бы тут же не заподозрила неладное.

— Чему ты улыбаешься? В какую жуткую хреновую неприятность ты влип, и что заставило одеревеневшие мышцы твоего лица сдвинуться подобным образом?

Он рассмеялся, и она чуть не упала. Райзен? Смеется?

Квинн подошла к выходу из пещеры и взглянула на прекрасное утреннее аризонское солнце, отразившееся от окружавших их великолепных красных скал. Как обычно, увидев этот уголок природной красоты, не запятнанной смертью, войной, вампирами и их злобными интригами, она чуть не рухнула на колени в благодарности за то, что на земле осталось по крайней мере несколько подобных мест.

— Ничего, — сказала Квинн. — Никаких признаков апокалипсиса. И все же Райзен только что смеялся. Это происки какой-то ужасной магии?

Райзен подошел и встал рядом с насмешницей, все еще улыбаясь.

— Ты тоже улыбаешься, — заметил он. — И это почти такая же редкость. Так что перестань острить и расскажи мне, какую атлантийскую женщину ты прячешь где-то в этой пещере. Джек не позволил мне ее разыскивать.

Квинн внезапно поняла, что все может пойти наперекосяк.

— Райзен, — начала она медленно, ища способ сказать ему, что атлантийская женщина гостит здесь с вампиром.

Она ошиблась. Апокалипсис на подходе. И ничего хорошего ей не светит.

— Вот уже год, как я не видел никого из своих, — продолжил Райзен, выглядывая из пещеры. Его голос был напряжен из-за едва сдерживаемого возбуждения. Воин сжимал и разжимал руки, похоже, не отдавая себе отчета в своих действиях. — Ее прислал Конлан? Она здесь, чтобы передать мне позволение вернуться домой?

10
{"b":"274845","o":1}